Носки - Анатолий Крашенинников

— Яндекс-карты хотя бы, — посетовал Илья.

— Ты ещё скажи, Дубль-Гис, где бы ты забил в поиске «наши», и узнал на каком автобусе туда доехать, — съязвил неохотно я и отвернулся.

— Да я телефон при обстреле потерял, — ответил Илья.

— Такая же история, — с пониманием кивнул и откинулся я.

Помимо того, что ночь, залившая сначала тёмно-синими, а потом тёмно-фиолетовыми чернилами всё воздушное пространство вокруг, так ещё и щупальца струящегося откуда-то её густого дыма норовили то и дело окутать всёбезвоздушной завесой и в ней отравить.

Дыма было очень много. Мы сидели, словно в коптильне, и обильно пропитывались им. А он стал какой-то жидкий и будто стекал к нам в низину.

— Похоже, надо выбираться! — сказал я и стал карабкаться обратно наверх.

Илья забрал коробку и поднялся.

— Не видно ни дорог, ни направлений. В какую сторону тебя тянет? — спросил его я.

— Меня тянет домой в Новосиб, — улыбнувшись, ответил он.

— А где у нас Новосиб? — спросил его я.

— На востоке, конечно! — пояснил со смехом он.

— Только, как определить восток в полной темноте и в дыму? — подумал я вслух.

— Короче, я знаю, как сделать. Закрой глаза и мысленно выбери направление. Я тоже так сделаю, — предложил я.

И как это ни странно, пойманное незримое направление наше совпало.

— Ладно, пошли. Хотя, конечно, это ужасно глупо всё, — забормотал Илья.

И мы пошли. Нога горела всё сильнее и сильнее, словно бы её жалило что-то. Но я продолжал идти. Выбранное направление вскоре вызволило нас из цепких лап чудовищного дыма, и мы вышли в почти прозрачную замеревшую ночь.

— Здесь, что-то не так. Слишком тихо, что ли, — заметил я.

И как специально на горизонте появились вспышки взрывов, а потом и звуковая волна обдала нас, как следует. Словно снег, упавший с тополей, рассыпалась наша надежда, что мы шли строго на «Новосиб».

Вскоре послышался звук лопастей, похожий на вертолёт, но какой-то необычный, как будто два вертолёта в одном. Причём приближался он очень быстро и прямо на нас.

Он вынырнул откуда-то из неба и стал предельно низко над землёй сбривать отростки мысленных стечений, что нам указывали путь.

— Это «Аллигатор!» — воскликнул я.

— Наши? — недоумённо крикнул сквозь шум Илья.

— Наши!

Не успели мы порадоваться, как чёрный небесный аллигатор пронёсся мимо, как дракон, извергнув несколько ракет прямо перед открывающейся для нас ландшафтной перспективой. И сразу пять или шесть взрывов подряд. От испуга я невольно оступился и упал в какой-то овраг. Илья, недолго думая, нырнул за мной щучкой.

— Похоже, что мы шли не туда. Тебе не кажется? — спросил, подкашливая Илья.

— Скажи, что ещё моя теория поиска нужного направления не сработала, — ответил я.

— Сработала. Мы где-то около эпицентра разворачивающихся новых военных событий, — нервозно произнёс Илья.

Потом короткими очередями совсем где-то рядом зазвучал пулемёт. А через мгновение к нему присоединились автоматы. В этой звуковой дорожке было понятно одно, что появившийся квартет играл не просто так. Ему всецело отвечал, похоже, целый оркестр.

Идти было некуда. Свист пуль как-то не подбадривал путников к новым дорогам. И путники остались в овраге.

— Чего делать-то? — спросил Илья.

— Не знаю.

В оркестре точно убывало, жестокая мелодия внезапно прервалась. И кто-то из квартета в большой ударил барабан. Да так, что декорации, похоже, рухнули, и оркестр окончательно завалило.

Притихло ненадолго, но ещё звенело что-то во всех предметах и камнях.

Меня трясло, как бешеного зверя. Илья метался, словно в клетке.

Какие-то звучали крики, матерки, и кто-то им примерно также отвечал. Как можно было понять, кто есть кто? Ведь с обеих сторон были одни и те же слова.

— Может, это наши? — спросил Илья.

— Может, и наши. Только те ли это «наши»? — засомневался я. — Давай-ка всё-таки отсюда уползать потихоньку.

— Давай! — ответил он.

И мы поползли. Сначала совсем на брюхе, а потом и привстав. Каким-то неизвестным чудом мы невредимыми вышли из этого эпицентра событий и побежали, что было сил, в неизвестном направлении, удаляясь от случившегося.

Впереди появились какие-то заборчики, перебитые штакетники да кукарешники какие-то маленькие.

— Давай в какой-нибудь домик, — крикнул Илья и с разбегу ногой сломал заборчик, но тут же застонал и ухватился за ногу.

— Давай. Давай! — догонял его я, поймав себя на мысли, что бегу, и это при своей-то ране. — Ты чего? Илья?

— Да угораздило же один единственный гвоздь найти, — чуть не зарыдав, ответил тот.

Мы ввалились в чей-то маленький садовый домик, и, похоже, там кто-то был уже до нас и скорее всего недавно. Вскрытые банки тушенки были разбросаны повсюду.

На улице снова были слышны очереди, и искать новый дом уже не хотелось.

— Покажи ногу, — сказал я.

— Ты что, медсестра что ли? — проворчал, постанывая, Илья и стал снимать ботинок.

Я тоже решил проверить свою рану. Ботинок, как ни странно, снялся легко. От былой опухоли почти ничего не осталось, хотя всё и продолжало жутко болеть. Сняв носок, я понял, что рана больше не кровоточит.

— Ты глянь, что за чудо, — сказал я, показывая ему свою ногу.

— Что за дела?! — воскликнул Илья. — Я же видел. Там дыра была! — он глядел на меня ошарашено, словно забыв, какой гвоздь он поймал своей ногой.

— Надевай носки! Я тебе говорил, они непростые, — сказал я.

— Ты думаешь, тебе носки помогли? — засомневался он.

— А у тебя другая версия есть?

— Не может быть. С тобой рехнуться можно, писатель. Во что только не поверишь, — ответил Илья, усевшись на пол и вытащив новую пару носков.

— Они больше не пахнут духами. Как же ты будешь её искать? — возвращаясь в себя, произнесон. А сам всё-таки надел носки и откинулся на стенку.

От жуткой боли, от голода и холода последние силы из меня будто вышли и синими призраками ночи стали ходить по маленькой комнате. Выходили из домика, смотрели сквозь стёклышки сеней, бродили по саду и что-то искали в этой темноте. Я будто размножился и видел всё сразу с нескольких ракурсов. Потом все картинки пропали, и я смотрел на лес, стоящий напротив. Долго смотрел в неподвижностьего лап и ветвей и словно чего-то ждал.

Потом прозвучал голос из неоткуда. Я посмотрел в небо, обернулся, снова оглянулся на лес, но никого вокруг не было. Повисла какая-то невозможная тишина. Никаких вспышек, взрывов и стрельбы. Однако голос всё равно звучал. Но невозможно было разобрать, что именно этот голос хотел сказать.

Вдруг я ощутил, как меня кто-то дёргает и треплет.

— Ну, что очнулся? — спросил появившийся в кадре Илья.

— Что случилось? — спросил я, приходя в себя.

— Это ты у меня спрашиваешь? Это я у тебя должен спросить. Закатил глаза, понимаешь, и