День влюбленных - Nogaulitki

— Что? Что случилось? — верещал в трубке Артём.

— Я почему-то... голая... Черт! Что вчера было?!

— Ну, может, ты просто разделась и легла спать?

— Артём, мне двадцать девять лет. И я никогда, никогда не спала голой.

— Серьезно? А я думал, что ты...

— Одна, Артём, — вздохнула я. — Я никогда не спала голой в одиночестве.

— А, — протянул он. — Может...

— Тихо! — я приставила палец к трубке, как будто он мог увидеть мой жест, и прислушалась.

— Что? Что там? — больше своей куцей груди Артём не любил интриги. — Аня! Что происходит?

— Черт! Кто-то моется в моей ванной! Артём, вызови полицию!

— Я не могу ее вызвать, пока ты висишь со мной на телефоне, — скептично заметил друг. — И, честно говоря, я не думаю, что тебе угрожает опасность.

— Откуда ты знаешь?! — прошипела я в трубку, пытаясь одной рукой вытащить из шкафа домашние штаны.

— Ни разу не слышал о насильнике или убийце, который прежде чем что-то сделать, принимает душ.

— Тогда кто это? — я легла на пол и пыталась натянуть штаны, зажав телефон между ухом и плечом.

— Ну... Камилла?

— Какая Ка... — словно вспышки, в памяти начали возникать воспоминания. Троллейбус, кафе, смуглая красивая девушка, коктейли, такси... поцелуи.

— О, Боже, — я закрыла рукой глаза.

— Что-что? Это она? Ты с ней переспала? — радостно спросил Артём. Он давно был обеспокоен отсутствием у меня секса. Да даже я была этим обеспокоена. У меня настолько давно его не было, что я думала о том, что, наверное, я снова стала девственницей. Фигурально выражаясь, конечно.

— Артём. Я перезвоню, — тихо сказала я и под недовольное и возмущенное ворчание отключила телефон.

Так. Что мы имеем? Наглую особу, много алкоголя и, конечно, полное отсутствие здравого смысла.

Я никогда, никогда в жизни не имела в своей личной коллекции «секс по пьяни». Видимо, когда-то надо начинать.

Тут я неожиданно разозлилась. У меня был тяжёлый день, я была пьяна, а она просто воспользовалась мной! Натянув на себя старую потертую майку, я была полна решимости выставить эту алко-мачо из своей квартиры. А ещё лучше, натравить предварительно на неё Палыча. Если он сам ещё не отгрыз ей ноги.

И тут, как по мановению волшебной палочки, дверь в комнату открылась, и я увидела свою вчерашнюю спутницу во всей красе. Точнее, всю ее «красу» прикрывало темно-синее махровое полотенце, а с ее волос и довольно мускулистых для девушки плеч, стекали капли воды. Я сглотнула, так как поняла, что в моем рту влажность примерно та же, что и в пустыне.

— Доброе утро, — улыбнулась она, убирая прядь влажных волос с лица.

— Ага, — пробурчала я и, бесцеремонно обогнув ее, прошагала на кухню. К чайнику.

Я успела умыться и привести себя более-менее в сносный вид, когда моя ночная нимфа тоже появилась в кухне.

— Можно мне кофе? — спросила она, пристально за мной наблюдая.

— А массаж ног тебе не сделать? — пробурчала я себе под нос, но достала турку.

— Что? — переспросила она, к моей радости, не расслышав моих слов.

— Ничего. Сейчас сделаю, говорю, — пробубнила я, ругая саму себя за воспитание, привитое бабушкой-педагогом.

— Ты и с утра не особо дружелюбна, да? — усмехнулась девушка, усаживаясь на стул, и подогнув под себя ногу.

— А есть причина быть дружелюбной? — фыркнула я.

— А есть причина не быть? — в свою очередь спросила она.

— Послушай, — я стукнула туркой и развернулась. — Может, в твоём окружении и нормально — насиловать невменяемых людей. Но для меня это неприемлемо. Поэтому я сделаю тебе твой чертов кофе, и можешь идти на все четыре стороны, — выдав эту тираду, я снова развернулась к плите и зажгла огонь.

— О, — протянула она, — неожиданно.

— Да что ты говоришь, — скорчила гримасу я. — Я, вообще, могла бы на тебя в суд подать!

— За что? — усмехнулась она.

— За... За... За изнасилование!

— М-м-м... Не выйдет.

— С чего это? — я оставила турку с кофе в покое и снова повернулась к ней.

— Отсутствует состав преступления, — она пожала плечами и облокотилась одной рукой на стол.

— Ты что, юрист? — снова фыркнула я.

— Вообще-то, да, — серьезно кивнула она.

— О, прекрасно. Тогда тебе надо бы знать, что пользоваться ситуацией, когда человек не контролирует себя — тоже преступление. По крайней мере, с моральной точки