Смерть и рыцарь - Пол Андерсон

— Это не просто приятель, — ответил Рейно. — Они стали любовниками. Марло признался, что не вынес мыслей об ужасной участи Фулька де Бюше.

— Гм… Выходит, обвинения в гомосексуализме — не напраслина?

Рейно пожал плечами:

— Пожалуй, кое-что — правда. А чего можно ждать от организации, которой полагается целибат? Однако вряд ли нравы в ней низменнее, чем в рядовом монастыре. И разве мало среди королей и вельмож тех, кто обзаводится наперсниками?

— Вообще-то, я здесь не для нравственного суда. Совсем даже напротив. — Эверард подумал, что опасения Ванды ненапрасны: выполнить миссию будет совсем не легко. — Мне нет дела до чьих-то альковных тайн. Но здесь и сейчас до этого есть дело государству, и симпатии не к той персоне могут кое-кому стоить головы. — Он нахмурился и добавил: — Я всего лишь пытаюсь понять, с чем мы столкнулись. Много ли наших секретов выдал Марло и удалось ли ему в чем-то убедить Фулька?

— Он лишь в общих чертах объяснил магистру, что король готовит расправу над тамплиерами и это случится скоро. Марло умолял Фулька покинуть Францию под любым благовидным предлогом. Другие короли не могут одновременно последовать примеру Филиппа, и в таких странах, как Шотландия и Португалия, орден не подвергнется нападкам. Пророчество выглядит правдоподобным. Вы в курсе, что уже несколько лет циркулируют дурные слухи о тамплиерах и даже проводятся негласные расследования. Фульк отнесся к словам Марло достаточно серьезно и даже послал письмо своему кузену, командующему флотом тамплиеров, и попросил держать суда наготове.

— Эге! — воскликнул Эверард. — Я помню о тамплиерском флоте, но на инструктаже говорилось, что его судьба — историческая загадка. Если верить хроникам, он исчез бесследно. Что же с ним случится?

Разумеется, Рейно был информирован о дальнейших событиях, насколько ученым-полевикам Патруля удалось в них разобраться.

— Когда начались аресты, корабли вышли в море, — ответил он. — Большинство отправилось к маврам; туда же по суше перебрались многие тамплиеры, благоразумно распределившись по армиям разных эмиров.

— Получается, нашему коллеге грозят серьезные неприятности, — невесело произнес Эверард. — Что еще может предпринять Фульк, даже в столь поздний час? Когда спасем Марло, придется что-то делать с этим джентльменом.

— В отношении Марло какой у вас план? — спросил Рейно.

— Я для того и явился сюда, чтобы все обсудить и подготовить, — ответил Эверард. — Наша тактика должна быть безотказной. И чтобы ни малейшего сходства с чудесами или хотя бы необъяснимыми явлениями. Один Бог знает, к чему могут привести такие трюки.

— Как я догадываюсь, у вас есть что-то на уме, — сказал Рейно.

Догадаться было нетрудно — полевой агент должен быть сообразительным.

Эверард кивнул.

— Мне понадобятся несколько помощников. Сможете найти парней покрепче и чтобы хорошо знали местность? Сегодня ночью мы проникнем в парижский дом де Бюше. Шайка грабителей проведала, что там мало людей — узник, пара охранников, ну, может, еще повар, — и решила попытать счастья. Мы похитим ценности, какие под руку подвернутся, а заодно уведем Марло, якобы ради выкупа. В той суматохе, что вскоре поднимется, кому будет дело до него? Грабители решат, что выкупа не получат, перережут похищенному горло и сбросят труп в Сену. — Помолчав, Эверард добавил: — Надеюсь, посторонние люди не слишком пострадают в ходе операции.

Волею обстоятельств Патруль иногда бывает жесток, как сама история.

Париж, 11 октября 1307 года, среда

После вечернего звона, когда погасли городские фонари и затворились ворота в крепостной стене, уже никто не мог расхаживать по улицам, кроме стражников и ночных татей. Темпороллер возник на совершенно безлюдной улице. Нетипичная машина — огромная, на восемь седел, — звучно чавкнула городской грязью, утверждаясь на мостовой.

Эверард и его команда быстро спешились. Зажатая между внешней стеной и высокими галереями узкая улица тонула во мгле, холоде и смраде. А что на фасаде одного из домов под самой крышей светились два окошка, так они лишь усугубляли окружающий мрак. Но пришельцы, разумеется, видели отменно, даром что носили светоусиливающие очки — на вид гротескные маски. Под стать им была и нищенская, сплошь в грязи и заплатах, одежда. Все запаслись ножами; двое прихватили топоры; у одного была шипастая палица, еще у одного — боевой шест-квотерстафф. У командира на поясе висел меч-фальшион, короткий, с расширяющимся от рукояти и скругленным на конце клинком, — это чтобы проще было принять Эверарда за бандита.

Взглянув на светящиеся окна, Мэнс выругался по-английски.

— Там кто-то еще не спит? Или это просто ночник? Ладно, приступаем. — И перешел на темпоральный, поскольку дни рождения его команды были рассеяны по нескольким будущим столетиям и по всему земному шару: — Иэн, стреляй.

По словам Марло, входная дверь массивна и крепка и вдобавок заперта изнутри на засов. Сейчас крайне важен темп. Когда поднимется переполох, соседи, может, и не рискнут прийти на выручку, но обязательно пошлют кого-нибудь на поиски ближайшего отряда стражи; либо эти предки полиции быстрого реагирования сами явятся на шум. К этому моменту группа Эверарда должна будет выполнить свою задачу и исчезнуть, не оставив следов, которые содержали бы хоть малейший намек на сверхъестественное.

Стоявший возле темпороллера Иэн отдал честь и развернул установленную на раме мортирку. Ее сконструировал самолично Эверард; на изготовление и испытания было потрачено немало человеко-часов. Пушка бабахнула, вышибив из двери изрядный кус твердой древесины. Грохоту выстрела вторил треск; створка косо повисла на одной петле, сорвался засов. У входа останется бревно — якобы налетчики воспользовались тараном. Чтобы справиться с такой дверью, нужны исключительно сильные люди; данное обстоятельство, конечно же, встревожит тамплиеров, но они наверняка найдут приемлемое объяснение.

Эверард ринулся вперед, за ним последовали Табарин, Росни, Хайман и Уль. Они взлетели на крыльцо, проникли за дверь, из вестибюля попали в крытый двор. Там образовали шеренгу с командиром посредине и замерли, озирая просторное помещение с высокими колоннами, с каменным полом. В противоположной стене дверь, ведущая на кухню, была заперта на ночь. Из мебели лишь железный сундук, три скамьи и большой прилавок, а на нем — четыре сальные свечи, разливающие тусклый водянистый свет и дрянной запах. Справа в стене — дверь на лестницу, ведущую в подвал для хранения ценностей; дверь заперта на врезной замок с узорными накладками. Возле нее съежился крепыш в коричневой орденской рясе; он вопит, сжимая алебарду.

— Успокойся! — испытал Эверард в деле новообретенный гортанный парижский диалект. — Положи палку, и мы тебя пощадим.

— О нет, клянусь мощами Христовыми! — выкрикнул храмовник. — Магистр Фульк! Мой господин! На помощь!

Эверард дал знак подчиненным, они метнулись к монаху с двух сторон.

Убивать, конечно же, не собирались. В их оружие были вмонтированы ультразвуковые парализаторы. Очнувшись, монах решит, что его оглушили ударом по затылку. Придется его аккуратно стукнуть дубинкой, для достоверности.

Из вестибюля в зал вбежали двое — при оружии, но без одежды: должно быть, сорвались с коек. Тот, что пониже и покряжистее, держал алебарду. У второго, высокого, был длинный прямой меч; по клинку, словно тусклое пламя, бегали отсветы. Эверард сразу узнал орлиное лицо мечника — Марло не единожды тайком снимал его микросканером и снимки заодно с другими приобщал к докладу. Может, надеялся по завершении миссии и по возвращении домой любоваться ими снова и снова?

Фульк де Бюше, рыцарь Храма.

— Ха! — рявкнул тамплиер. — Эй, кто-нибудь, идите сюда, полюбуйтесь! — И — Эверарду, насмешливо: — Они придут и вышвырнут отсюда туши зарезанных свиней.

В дверях столпилось полдюжины монахов, и повзрослее, и совсем юных. Безоружные, растерянные, взывающие к святым, но — свидетели.

«Да чтоб тебя!» — внутренне застонал Эверард, подумав, что Фульк и впрямь не спит в одиночестве. Еще и всю челядь на ноги поднял.

— Поаккуратнее с парализаторами, — распорядился он на темпоральном, подразумевая, что нельзя валить противников невидимыми «колдовскими» ударами.

Пожалуй, предупреждение было излишним, ведь его команда состояла из опытных патрульных. Но не из полицейских вроде его самого. Просто люди, которых он счел наиболее пригодными для данной операции, второпях натасканные и проинструктированные.

Они занялись алебардщиками. Фульк напал на Эверарда.

«Слишком много свидетелей! Я не могу его парализовать с безопасного расстояния, надо сблизиться и как-то замаскировать выстрел… Заманить подальше, за колонну? А где гарантия, что он не искуснее моего в мечевом бое? Я знаю еще не изобретенные приемы фехтования, но от них мало проку при работе со здешними клинками».