Изменение глобального экономического ландшафта. Проблемы и поиск решений - Коллектив авторов

С конца 2007 г. интенсивность подъема стала снижаться. Падение темпов роста было вызвано системным финансовым кризисом, развернувшимся вначале в США, а затем перекинувшимся на весь мир. В 2008 г. глобальные финансовые активы обесценились более чем на 50 трлн долл. Фондовые рынки потеряли 28,7 трлн долл, капитализации – около 40 % рыночной стоимости. Падение рынков в развитых странах составило около 30–35 %, а в развивающихся – до 60–70 %[16]. Кризис прервал процесс роста накопления. В 2009 г. его норма, по оценкам, снизилась в мире до 21,9 %.

Современный кризис обладает рядом особенностей. Прежде всего, его отличают размах и глубина. Если предыдущие кризисы были локальными, характеризовались спадом производства в отдельных странах или группах стран, то нынешний кризис выделяется всеобщим охватом. По сути дела, он стал первым глобальным кризисом капитализма. Причем кризис сильнее сказывается на тех, кто был наиболее успешен в последнее десятилетие – это, в первую очередь, государства с самой высокой долей финансового сектора в экономике и с экспортоориентированным хозяйством.

Своеобразие текущего падения производства состоит также в сочетании финансового кризиса и глобально синхронизованного спада. Экономические циклы во всех развитых и многих развивающихся странах оказались жестко связанными с американским. Оптимизация бизнес-процессов в условиях глобальной конкуренции привела к тому, что игроки однозначно ориентировались на прибыльность, быстроту оборота денег и скорость роста сбыта в ущерб надежности.

В отличие от финансового кризиса в азиатских странах 1997–1998 гг. и кризиса в сфере информационных технологий в США в 2001 г. нынешний лишь начался как финансовый, но затем охватил все отрасли хозяйства. Кризис поразил в первую очередь наиболее динамично развивавшуюся в период подъема сферу обращения и услуг. При этом наблюдается сужение как внутреннего рынка – частного потребительского и инвестицинного спроса, так и расширявшегося прежде опережающими темпами внешнего рынка.

Падение производства стало реакцией на глобализацию. В последние десятилетия сформировался глобальный рынок, но законов, регулирующих его деятельность, нет. Эффективность многочисленных межгосударственных соглашений, определяющих правила игры на этом рынке, оказалась крайне низкой.

Эпицентром финансового кризиса стала экономика США, а его фундаментальной причиной стал дефицит внутренних сбережений. Истоки кризиса лежали в чрезвычайно мягкой денежной политике Федеральной резервной системы. С начала 2000-х годов, пытаясь предотвратить циклический спад экономики, а затем и стимулировать рост, она проводила политику низких процентных ставок. Такая политика создавала «эффект теплицы», дав возможность безоглядно наращивать кредиты.

Толчком, приведшим в действие кризисный механизм, стали проблемы на американском рынке ипотечного кредитования. Рост уровня доходов населения и богатства домашних хозяйств в сочетании с низкими ставками процента способствовал бурному увеличению спроса на дома и повышению цен на жилье. В этих условиях банки охотно предоставляли дешевые кредиты заемщикам, нередко не из собственных, а из заемных средств, что требовало постоянного привлечения новых займов, которое бы обеспечивало функционирование финансового конвейера. На рынке недвижимости начался настоящий бум.

Симптомом эйфории стало распространение субстандартных ипотечных кредитов – средств, выдававшихся малообеспеченным слоям населения, нередко безработным и лицам без дохода. Переломной точкой стал август 2007 г. В результате повышения процентных ставок стали быстро увеличиваться расходы населения по обслуживанию ранее привлеченных кредитов под залог недвижимости. Рынок жилья резко пошел вниз. Снижение цен на жилые дома вызвало обесценение залогов. Возникли проблемы с платежеспособностью ипотечных заемщиков. За счет роста невозвратов кредиторы стали терять деньги. Ипотечные облигации падали в цене, новые выпуски не находили покупателей. В результате произошло снижение стоимости финансовых активов и их массовая продажа.

Ключом к пониманию причин финансового и последовавшего за ним экономического кризиса явилось бегство от реальных активов в финансовые, внедрение инноваций в финансовую сферу. Очевидным стало перенакопление капитала в финансовой сфере и перепроизводство отдельных видов финансовых услуг. В годы, предшествовавшие кризису, финансовые институты получали огромные сверхприбыли, что свидетельствовало о перегреве финансового рынка. В частности, избыток ликвидности в экономике США стал ведущей макроэкономической причиной финансового кризиса.

В результате мировое хозяйство оказалось перенасыщенным рискованными активами и операциями. Чрезмерная сложность современных финансовых систем является следствием глубоких изменений в механизме и инструментарии мирового фондового рынка, получивших название «финансовая революция».

Во-первых, это – отказ государства в большинстве стран мира от прямого вмешательства в финансовую деятельность институтов рынка.

Во-вторых, развитие процесса секьюритизации финансового сектора – вытеснение традиционного банковского кредитования операциями с ценными бумагами.

В-третьих, масштабные финансовые инновации – возникновение новых финансовых продуктов и совершенствование технологий торговли финансовыми инструментами.

В-четвертых, устранение разного рода ограничений, препятствующих движению капиталов между странами.

Наконец, налаживание кооперации между финансовыми институтами разных стран вплоть до их полного слияния.

При этом огромное воздействие на развертывание кризиса оказало развитие самого динамичного и не контролируемого финансовыми регуляторами сегмента этого рынка – производных финансовых инструментов (деривативов) – контрактов, дающих право на покупку или продажу лежащего в их основе актива или денежного потока. Общий объем накопленных обязательств по всем этим сделкам в декабре 2007 г. составил 596 трлн долл., что почти в 11 раз превысило объем мирового ВВП. Основная экономическая функция деривативов – хеджирование, т. е. страхование от ценовых рисков. Между тем структура этих инструментов оказалась столь сложной и непрозрачной, что оценить реальную стоимость портфелей финансовых компаний стало практически невозможно. В результате раздутый «пузырь» из «токсичных» активов лопнул, обрушив рынки ценных бумаг по всему миру. Поскольку кредитный рынок больше не мог эффективно выявлять потенциально неплатежеспособных заемщиков, он впал в паралич. Финансовое регулирование не было оснащено инструментами для преодоления концентрации рисков и искаженных стимулов, скрывавшихся за бумом финансовых инноваций. Сложные финансовые инструменты служили каналом распространения воздействия рискованных инвестиций на другие страны и регионы.

Ситуацию ухудшало также быстрое развитие таких непрозрачных структур, как хедж-фонды (в 2007 г. активы под их управлением составляли огромную сумму —10,1 трлн долл.) и фонды прямых инвестиций. Они, как и новые финансовые инструменты, находятся за пределами традиционного регулирования.

Иными словами, сегодняшний глобальный кризис – во многом долговой. И необеспеченная денежная база доллара, и растущая быстрее, чем экономика в целом, денежная масса, увеличение скорости обращения денег – все это оборотная сторона, отражающая рост финансовых инноваций и деривативов. Понятно, что все это имело свои объективные границы. Конечно, трудно было предположить, что изменения в мировой финансовой системе будут такими быстрыми и кардинальными. Однако глобализация придает качественно новое измерение многим процессам и рискам. Поэтому и эффект оказался столь масштабным[17].

В этих условиях общая тенденция к дерегулированию национальных хозяйств и мировой экономики в целом, рефлексивность оценки поведения на рынке, неадекватное управление рисками в финансовых учреждениях и корпорациях привели к кризису доверия. Именно он, а не нехватка свободных денег стал важнейшей причиной финансового кризиса. Вследствие избыточной ликвидности притупилось чувство риска. В основе сбоя рыночного механизма, который привел к текущему кризису, был чрезмерный оптимизм, порожденный длительным периодом высоких темпов роста и низких реальных процентных ставок. В результате активизировался процесс формирования рыночных пузырей на рынках недвижимости, акций и сырьевых товаров, что стало важной составной частью кризисного механизма. Финансовое регулирование не было оснащено инструментами для преодоления рисков и искаженных стимулов, скрывавшихся за бумом финансовых инноваций.

Наконец, у разворачивающегося кризиса имелась еще одна фундаментальная предпосылка. За последние полтора-два десятилетия серьезную трансформацию претерпела целевая функция бизнеса. Ключевым ориентиром развития корпораций стал рост капитализации. Именно этот показатель более всего интересовал акционеров, и именно по нему оценивается в наши дни эффективность менеджмента. Между тем стремление к максимальной капитализации вступает в противоречие с реальным основанием социально-экономического прогресса – повышением производительности труда.