Моральный вирусолог - Грег Иган

Четвертую форму вируса он назвал ШУ, и появлялась она двумя путями. Когда маркеры пола указывали на гомосексуальный контакт, У-форма возникала непосредственно из ШН-вируса. В том случае, когда обнаруживался третий генетический слепок, означавший, что брачный контракт был нарушен, ШУ-форма развивалась из ШМ-вируса. Как можно догадаться из названия, вирус ШУ заставлял клетки носителя продуцировать энзимы, которые служили катализатором распада жизненно важных структурных белков в стенках кровеносных сосудов. Пораженные ШУ-вирусом испытывали обширные внутренние кровоизлияния по всему телу. После инъекции зараженных лимфоцитов мыши умирали в течение двух-трех минут, а кролики жили после укола минут пять-шесть. Как выяснил Шоукрос, сроки могли незначительно варьироваться в зависимости от места инъекции.

ШУ-форма была спроектирована так, чтобы белковая оболочка вируса могла распадаться как на воздухе, так и в растворе — независимо от его температуры и уровня PH. РНК вируса сама по себе также была неинфекционной. Поэтому извлечь ШУ из умирающего было практически невозможно, а из-за скоропостижности смерти прелюбодей не имел возможности заразить своего невинного супруга. Разумеется, вдова или вдовец были обречены на пожизненное воздержание — но Шоукрос не считал, что это жестоко — ведь если два человека сознательно вступают в брак перед Господом, определенная доля наказания за нарушение брачного обета должна доставаться обоим партнерам.

Даже допуская, что каждая из четырех форм вируса будет полностью соответствовать целям, для которых разработана, Шоукрос предвидел некоторые сложности. Так, например, переливание крови сделалось бы опасным, по крайней мере, до тех пор, пока не нашли бы надежного способа убить вирус in vitro. Впрочем, если пять лет назад это могло привести к истинной трагедии, то последние разработки в области синтетических и культивируемых заменителей крови обнадеживали. Шоукрос не сомневался, что эпидемия обязательно приведет к росту инвестиций и усилий, вкладываемых в эту область. С трансплантантами было сложнее, но, в сущности, Шоукрос и до того полагал их своего рода излишеством — дорогостоящей и редко оправдываемой тратой ограниченных ресурсов. После внедрения вируса Шоукроса опасности подвергались врачи, медсестры, полиция, работники похоронных бюро — значит, им просто придется усилить меры предосторожности, избегая непосредственного контакта с чужой кровью. Шоукрос и тут усматривал Божий промысел, и был этому ничуть не удивлен — редкий, и гораздо менее смертельный вирус СПИДа пришел раньше и послужил предостережением. Среди специалистов десятков различных профессий развилась настоящая паранойя, а продажа резиновых перчаток увеличилась во много раз. Что ж, отныне всякое усердие будет оправданным — ведь каждый будет теперь заражен, как минимум, ШН-формой вируса. Изнасилование девственницы девственником становилось своего рода свадьбой под дулом «биологического пистолета». Любое другое сексуальное насилие было одновременно убийством и самоубийством. Невинные жертвы, конечно, неизбежны, но зато смерть насильника становилась серьезным сдерживающим фактором. Шоукрос предположил, что данный вид преступления вскоре практически исчезнет.

А вот гомосексуальный инцест между близнецами оставался ненаказуемым, поскольку вирус не имел возможности различать организмы носителей. Это исключение раздражало Шоукроса, тем более что ему нигде не попадалось статистических данных о распространенности столь отвратительных извращений. Но понемногу он пришел к мысли, что это незначительное несовершенство его изобретения является своего рода необходимостью. В конце концов, у человечества должен был остаться хотя бы символический пережиток прежней морали — теоретическая возможность сознательно выбрать путь греха.

К лету 2000 года вирус был готов и по возможности протестирован на культурах тканей и на лабораторных животных. Для подтверждения фатальности ШУ-формы Шоукрос смоделировал плотский грех прямо в пробирке. Эксперименты на животных, в сущности, были достаточно малоценны: слишком во многом поведение вируса было связано взаимодействием с человеческим геномом. Впрочем, в пробирочных культурах человеческих клеток, судя по всему, часовой механизм вируса работал именно так, как того требовали обстоятельства. Поколение за поколением, три формы вируса оставались стабильными и безвредными. Возможно, следовало продолжать эксперименты, потратить время на дополнительное просчитывание вариантов — но зачем? Результат был бы, разумеется, тем же.

Пришло время действовать. Появившиеся в последнее время лекарства сделали СПИД почти неопасной болезнью, по крайней мере, для тех, кому хватало средств на эти дорогостоящие препараты. Вирус СПИДа уже не казался столь фатальным, как еще совсем недавно. Кроме того, вот-вот должно было наступить третье тысячелетие — символическая дата, которую не хотелось пропустить.

Шоукрос выполнял работу, порученную ему Господом, — а потому не было более нужды в контроле качества. Конечно, он был всего лишь несовершенным инструментом в руках Божьих, и не мог избежать грубых ошибок и просчетов на каждой стадии, прежде чем достичь совершенства. Но в лаборатории ошибки быстро выявлялись и исправлялись. Несомненно, Господь не допустит существования несовершенного вируса, ибо Его воля призвала эту РНК в мир.

Шоукрос посетил агента бюро путешествий, заказав себе кругосветный тур, — а затем заразил себя ША-вирусом. Сначала он отправился на запад, пересек Тихий океан, оставив собственный континент, далее — крупные, густонаселенные города: Токио, Пекин, Сеул, Бангкок, Манила, Сидней, Нью-Дели, Каир… ША-вирус мог существовать в течение неопределенно долгого времени, сохраняя потенциальную способность заражать — на любой поверхности, которую не подвергали специальной обработке. Как известно, сидения в самолетах и мебель в отелях не часто стерилизуют в автоклавах…

Шоукрос не посещал проституток — ведь он распространял свой вирус, его «анонимную» форму, а не венерическое заболевание. Он просто изображал туриста: осматривал достопримечательности, бродил по магазинам, ездил в общественном транспорте, плавал в бассейнах отелей… Он «расслаблялся» в таком сумасшедшем темпе, составил себе такой безжалостный график «отдыха», что через некоторое время понял, что еще жив только благодаря божественному вмешательству. Не удивительно, что, добравшись до Лондона, он был уже настоящей развалиной — этаким загорелым зомби в выцветшей на солнце рубашке. Глаза его были затянуты мутной пленкой и похожи на многослойные линзы висящей на шее Шоукроса фотокамеры — он везде таскал ее с собой, как непременный атрибут туриста, хотя камера была незаряжена.