21 правдивый ответ. Как изменить отношение к жизни - Андрей Курпатов

Дальше в дело включается левое полушарие, мой «математик». Как я буду использовать его возможности? Во-первых, я расскажу себе, что любовь — это самое важное, необычайно редкое и священное дело. Во-вторых, я буду рассматривать объект моей страсти под соответствующим углом: я замечу все его достоинства, возможно и отсутствующие в действительности, и одновременно проигнорирую все его недостатки. В-третьих, я начну объяснять себе поведение этого объекта необходимым мне образом: я уверю себя в том, что моему чувству отвечают взаимностью, а если и не отвечают сразу, то вот-вот ответят — я уже «вижу» все симптомы. Наконец, чтобы уж совсем себя убедить в правильности своего выбора, я расскажу себе, что «она не такая, как другие» (в случае женщины: «он не такой, как другие»), «на сей раз это настоящее чувство», «мы будем счастливы вместе». А потому я просто обязан ее (его) обворожить, добиться взаимности, влюбить в себя, удержать и т.п. Клинический случай!

Только тот, кто ничего не смыслит в машинах, попытается ехать без бензина; только тот, кто ничего не смыслит в разуме, попытается размышлять без твердой, неоспоримой основы.

Левое полушарие («математик») занято не объективной оценкой ситуации, а усилением первой реакции, принадлежащей, как мы уже знаем, правому полушарию («художнику»). Последнее же реагирует на обертку, ориентируется по внешним признакам, но ничего не смыслит ни в сути, ни в содержании, а главное — оно и не хочет смыслить! Оно не рассуждает, не исследует, не анализирует, оно дает заготовленные ответы. Какова история этих ответов, почему у меня сформировались эти, а не другие ответы на данные стимулы (обертку, внешние признаки) — это первый вопрос, на который мы ответим по ходу этой книжки.

Второй вопрос: всегда ли суть проявляется одними и теми же внешними признаками? И здесь ответ очевиден сразу: за одной и той же оберткой могут скрываться совершенно разные вещи. Человек, который привлекает меня внешне, может совершенно не соответствовать мне по духу, и напротив, тот, кто может быть мне по-настоящему родным человеком, возможно, ходит с такой внешностью, которая совсем меня не прельщает. Дельфин — млекопитающее, причем высокоразвитое млекопитающее, но выглядит он как обычная, ничем не примечательная рыба. Внешность обманчива…

Впрочем, дело еще не так плохо, если благодаря своему правому полушарию я испытал радость и воодушевление, как в случае с любовью. Да, скорее всего, я наломаю дров, а в результате прочувствую всю терпкую горечь разочарования, на которою только способен. Но, по крайней мере, я буду наслаждаться «процессом»! Если же мое правое полушарие начинает свою очередную картину не с позитива, а с негатива, то даже на это наслаждение мне рассчитывать не приходится. Например, я оказываюсь в ситуации, которая воспринимается моим «художником» как «чудовищная опасность». Началось не с той ноги и пошло-поехало! Мой «математик», взбудораженный, испуганный этой картинкой, нарисованной «художником», начинает «просчитывать варианты»…

Допустим, начальник сказал мне, что он недоволен моей работой. Эта информация благополучно направилась в мое правое полушарие. Там, разумеется, этой! информации не обрадовались, поскольку ожидали совсем другого, хотели похвалы и поощрений, а получили назидание и наказание. Левое полушарие приходит К трем выводам: во-первых, «начальник — дурак», вовторых, все надо переделывать, в-третьих, «меня уволят!» Далее все эти три моих «гениальных» прозрения складываются воедино. И я начинаю думать, что, во-первых, переделывать без толку, поскольку начальник все равно дурак, а потому ему никогда не угодишь; во-вторых, если ты ему не угодишь, то он точно тебя уволит; в-третьих, я все равно не справлюсь и окажусь на улице.

Дальше переход хода, и мы снова оказываемся в правом полушарии, где все прозвучавшие тезисы принимаются на веру и начинается «изобразительное творчество». Мой «художник» рисует красочные картины моего безуспешного и мучительного труда, последующее недовольство начальника, оскорбления, унижения, понижение в должности и зарплате. Наконец, увольнение, невозможность куда-либо устроиться (почему мне не удастся устроиться на новую работу, правому полушарию расскажет левое), долги, продажа движимого и недвижимого имущества, бедность, нищета, голод и смерть… В конечном счете после одной случайно брошенной моим начальником фразы («Вот здесь в вашем отчете что-то не сходится, вы посмотрите повнимательнее, возможно, нужно пересчитать») я через каких-то пару дней представляю собой жалкое зрелище — демонстрационный экземпляр тревожно-депрессивного расстройства.

Как этот выходец из Латинской Америки оказался у меня на приеме — это отдельная история. А начиналось все замечательно! В разгар интернациональной эйфории, царившей в Советском Союзе, отец Габриеля обучался в Ленинградском тогда еще университете. Здесь он и познакомился с русской девушкой, которую по окончании своей образовательной эпопеи забрал к себе на родину — в Аргентину. Она стала его законной аргентинской женой и родила ему сына — Габриеля, обаятельного и жизнерадостного мальчика. Габриель рос, слушая рассказы о замечательной стране, расположенной в другом полушарии. Он мечтал поехать в Россию и, как его отец, получить там образование. Надежды оправдались…

Россия сейчас уже не та, что прежде. И Габриель, конечно, несколько оторопел, сопоставляя рассказы родителей с личными наблюдениями. Впрочем, учеба — это дело, которое нужно делать, несмотря ни на что, и он начал грызть гранит науки. Но возникали проблемы, и чем дальше, тем больше. Относительное безденежье, одиночество, тоска по родным и любимой девушке, а главное — низкое питерское небо, которое никогда не знало жаркого аргентинского солнца.

В одной своей замечательной статье Понж писал: «Человек — это будущее человека». И это совершенно правильно. Но совершенно неправильно понимать это таким образом, что будущее предначертано свыше и известно Богу, так как в подобном случае это уже не будущее. Понимать это выражение следует в том смысле, что, каким бы ни был человек, впереди его всегда ожидает неизведанное будущее.

Желание учиться сошло на нет, Габриель начал испытывать приступы меланхолии и болеть. Время от времени у него поднималась температура, возникал странный, сухой кашель, а потом вдруг появились две язвочки на коже. Молодой человек не на шутку обеспокоился, отправился к доктору, а тот назначил ему какую-то заживляющую мазь. Несмотря на проводимое лечение, воспаление не проходило, снова поднялась температура, усилился кашель.

Габриель стал сопоставлять симптомы и вдруг вспомнил, что на одной из студенческих вечеринок больше года назад у него случился флирт с одной девушкой… Своим поведением сам Габриель был недоволен, поскольку дома его ждала невеста, которую он очень любил. А вдобавок ко всему через какое-то время он узнал о том, что та девушка, с которой у него случилась эта единственная «случайная половая связь», была наркоманкой.

Теперь все встало на свои места: все симптомы указывали на то, что Габриель заболел СПИДом! На фоне нарастающей депрессии у него началась паника, он бросился сдавать анализы, но результатов, как это у нас водится, пришлось ждать почти месяц. За этот месяц Габриель превратился в живого покойника и собрался немедленно вылететь в Аргентину, «чтобы умереть на родной земле». Все это и заставило его российских товарищей подыскать ему психотерапевта.

Не буду останавливаться на деталях нашего с ним разговора, а сразу расскажу о том, что происходило у Габриеля в голове. Во-первых, Россия, мягко говоря, не оправдала его ожиданий, а потому его правое полушарие впало в некоторое раздражение. Левое полушарие Габриеля какое-то время сопротивлялось, убеждая юношу в том, что образование превыше всего, но постепенно правое его полушарие, недовольное действительностью, все-таки стало брать верх. Во-вторых, у Габриеля стали возникать симптомы физического недомогания. Понятно, что его правое полушарие восприняло эти симптомы без всякого энтузиазма, а когда проводившееся лечение не возымело эффекта, то левое сразу же объявило о том, что «у нас серьезные проблемы».

Дальше левое полушарие начало рассуждать «логически»: температура, кашель, язвочки на коже, лечение неэффективно, а в анамнезе «случайная половая связь» с наркоманкой. Все понятно: СПИД! Когда левое полушарие Габриеля доложило правому о результатах проведенного им анализа, случилась настоящая катастрофа. Правое полушарие Габриеля, получив эту информацию, стало рисовать картины тяжелой и мучительной болезни, смерти и похорон, что выяснилось при подробном расспросе. Левое полушарие после подобных «иллюстраций» и вовсе сошло с ума. Габриель стал обвинять себя во всех смертных грехах, решил, что его постигло неотвратимое Божье наказание.