Конец Пути (СИ) - Орлеанский де Грегор

— Ответ, мой генерал!

— Читай.

— "Принимаю Вашу присягу, генерал. Приступайте к делу. Я сообщу о Ваших полномочиях командующим всех наших фронтов и военных штабов. Держитесь. Моя армия скоро будет здесь".

— Слушайте приказания, господа офицеры, — тут же сказал генерал.

Глава 2. Прощание

Глава 2. Прощание

К сожалению, для людей все ужасные события, происходящие в нашей жизни, предпочитают живое мёртвому. Мертвецы никогда не болели. Они не страдали, их не пытали в казематах. Они не чувствовали ужасов войны. Нет. Всё это чувствуют люди, но не мертвецы. Однако может ли человек, живущий всю жизнь без печалей и ужасов, считаться живым? Может, он всё время был мёртв, а это — один большой предсмертный сон? Вдруг жизнь это то, что мы видим перед смертью.

Очередной выстрел пробудил жителей всего дома ото сна. На этот раз он не звучал приглушенно. Наоборот, снаряд упал рядом. Наверное, артиллерийские выстрелы, воронки от их снарядов… Это то, к чему нельзя привыкнуть никогда.

Никто не падал с кроватей, но уже через пару минут было понятно, что никто более спать не будет. Но нас интересуют не все люди, которые жили в том доме, а одна конкретная комната. Именно там, в кровати, лежал удивительный человек.

Его лицо, несмотря на молодой возраст, а было ему не более двадцати девяти, покрыто мелкими шрамами. Нос горбатый от неправильно сросшегося перелома; надбровные дуги имели форму треугольника. Таким предстал мне главный герой последующих событий, и я попытался передать его внешность через простое описание.

Но вернёмся в эту комнату. Он проснулся, вздрогнув от выстрела артиллерии. Лишь раскрыв свои очи, он положил свою руку на вторую половину кровати. Вместо ожидаемого тепла своей жены, его рука тронула холодный воздух.

Моментально вскочив, накинув рубашку, он вышел из комнаты в её поисках. Но не успел он даже подумать, где её искать, наш герой успокоился. Ибо его жена спокойно шла к нему, уже одетая.

— Одевайся скорее, Джордан уже здесь!

— Ты собрала вещи?

— Да. Мы не успеем на завтрак, но если сейчас оденешься, то сможем позавтракать на станции.

— Хорошо.

Он подошел и поцеловал её, а после направился обратно в свою комнату. Это был не его дом. Его дом находится в сотнях километрах от этого города. Но брат нашего героя бежал от войны в столицу, и взял с собой их.

Быстро надев свой костюм, он вышел из комнаты, и, пройдя через гостиную, спустился вниз. Там его уже ждала жена и мужчина с рыжими усами в военной форме. Из — под офицерской фуражки торчала копна волос. Сам он выглядел уставшим, его глаза томно всматривались в приближающегося героя.

Жена же напротив, несмотря, на тень ужаса, проявившуюся на её лице, была так же прекрасна, как и до этой войны. Платье, хорошо выстиранное, торчало из — под тёмно — серой накидки. На голову уже была надета серо — бежевая шляпа.

— Ну, наконец — то… Мы уж думали идти без тебя, Фрэнк! — зычным, офицерским басом воскликнул его брат, — мой адъютант ждёт нас на станции. Туда нас отвезёт перевозчик патронов. Туда как раз прибыл ещё один товарняк. Всем всё ясно? — оглядев своего брата и его жену, в приказной форме, проговорил рыжеволосый офицер.

— Да, — ни секунды не мешкая, ответила Эллен.

— Да, — отрезал Фрэнк.

— Тогда нам надо идти.

Он толкнул дверь, после чего пропустил вперёд своего брата с его женой, после чего закрыл её и двинулся за ними. Их уже ожидала повозка, запряженная двумя лошадьми. Наши герои, молча, уселись туда, и лошади тронулись.

Ехали безмолвно. Жена Фрэнка положила на его плечо свою голову и пыталась поспать. Однако вряд ли ей это удалось, ибо вдалеке были слышны взрывы и выстрелы, да и лошади громко шагали по разбитой дороге. Брат Фрэнка оглядывался, пытаясь узнать некогда прекрасный город, сейчас лежащий в руинах.

Его глаза встречались с мародёрами, которые грабили пустые дома, с нарядом солдат, которые жгли костры на улицах… Но, кроме солдат и мародёров, людей на улицах почти не было. Все прятались в домах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тем временем Фрэнк достал из внутреннего кармана своего пальто лист пергамента, и, развернув его, начал пробегать глазами по нему:

"У нас всё плохо. Вчера родителей расстреляли за сотрудничество с правительством Кадэра. Войска бежали из города, а некоторые и вовсе присоединились к врагу. Надеюсь, вы в безопасности. Я остаюсь здесь и организую подполье. Возможно, это моё последнее письмо, ибо я в любой момент могу умереть. Люблю вас всех. Передай Эллен, что она прекрасна, как и всегда. Береги её, Фрэнк.

Вуди."

Глаза Фрэнка бегали по письму, а черты его лица изображали ужас.

— Ужасная война. Уж лучше сдаться, чем быть расстрелянным… — вырвалось у Фрэнка.

— Потому мы и уезжаем отсюда. Мы бежим туда, где будет безопаснее. А дальше подумаем об эмиграции. Говорят, в Анте сейчас спокойней, чем здесь.

Тем временем они приблизились к вокзалу. Его окружало большое ограждение, которое постоянно патрулировали солдаты. Пройти можно было лишь через пункт регистрации, куда тянулась длиннющая очередь. Повозка подъехала к воротам, где был устроен КПП.

Из сторожки вышел толстенький чиновник в сопровождении двух солдат, вооруженных винтовками. Он направился прямо к повозке, а солдаты встали по обе стороны от неё.

— Куда направляетесь, господин хороший? — противным басом, растягивая слова, проговорил чиновник.

— Так это, тут у меня, значит — са, повозочка… Патроны, говорят, привезли, ну меня этот, полковник Аккерман сюда и направил… Для ставки боеприпас обеспечить.

— Документы покажите, и разрешение заодно.

— Вот, держите — с, — вытянув из карманов своих штанов необходимые бумаги, подвозчик протянул их чиновнику.

— Вижу, вижу… А вы кто, а? — обратился он к сидящим позади Фрэнку, его жене и брату.

Едва Фрэнк собирался ответить, как моментально, тут же, его брат ответил:

— Я капитан республиканской армии Джордан Гоцеллин, это мой брат, Фрэнк Гоцеллин, и его жена, Эллен Гоцеллин. Мы направляемся на границу по приказу генерала Гана, дабы обеспечить там порядок.

— Хорошо… Документы, пожалуйста, — не поменявшись в лице ни на секунду, ответил чиновник.

Фрэнк достал свои с женой документы, а его брат показал офицерскую карту, дающую доступ в оккупированные армией помещения и территории. Чиновник даже не разглядывал их, а тут же, соблюдая регламент, но, не избавляясь от своей дрянной ухмылки, процедил:

— Проезжайте.

У нашего героя отлегло от сердца. Вот оно, последнее препятствие преодолено. Сейчас они сядут в вагон и уедут из осаждённой столицы. Для Фрэнка даже воздух стал другим. Несмотря на пропитанность дурманящими травами, он дышал спокойно. Неужели это всё, что нужно свободному человеку?

Они распрощались с перевозчиком патронов и направились к поезду. Сейчас туда как раз проходили люди, которых пропускали на погрузку. Однако лишь у немногих получалось пройти.

Фрэнк разглядывал окружение, пытаясь увидеть хоть какого — то булочника, которые обычно ходили по станции и предлагали людям отведать домашней выпечки. Но никого не было. Наоборот, все люди, подозрительные и серые, словно они были под прицелом снайпера, направлялись к вагонам.

Джордан нашёл своего адъютанта. Они сравняли друг друга взглядами, и тот передал своему офицеру необходимые билеты. После чего направился прочь, ибо, ради безопасности, Джордан решил отпустить его.

Наши герои направились к вагону, где как раз стоял контролёр и проверял билеты. Вместе с ними стояли преимущественно богато одетые люди. Хотя лица и руки у них были, как у работников консервного завода. Война ни к кому не бывает милосердной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо, что нас пропустили. Говорят, недавно тут расстреливали беглых офицеров… слыхали, что у Ставки случилось? Молва ходит, что там бунтовщики пытались генерала и полковника Аккермана убить.