В поисках врат Стылой Тени - Игорь Викторович Лопарев

Внутренним взглядом проследить за движением энергетических потоков, как они струятся, омывая тело, и возвращаются обратно в энергетический центр-средоточие, что бы опять пойти на следующий круг. Полчаса медитации пролетело незаметно.

Ну, вот, пожалуй, и хватит — пора выныривать из глубин своего внутреннего "Я" и возвращаться в состояние "здесь и сейчас". Но тут, перед внутренним взором упала плотная завеса, и её вниманием завладел комплекс ощущений из уже почти забытого сна.

Серебристо белое сияние, вертикальным столбом поднимающееся из глубины зеленого камня с черными прожилками, лежащего в темной луже. Рельефный звук падающих капель и сладковатый металлический запах. Запах свежей крови.

После завтрака начинающий артефактор опять спустилась в каюту, прикрыла дверь, зашторила иллюминаторы.

Видение серебристого светового столба не покидало ее. Это определенно ответ. Только вот и ответ нуждается в расшифровке. Ну, собственно, никто же и не обещал, что будет легко. Опять надо думать, напрягать мозговую мышцу, как любил говаривать преподаватель искусства распознавания плетений причинно-следственных связей. Напрямую к магии и артефакторике эта дисциплина отношения не имела, скорее она способствовала упорядочиванию сознания и очень помогала в организации и рационализации мыслительного процесса, тем самым значительно повышая его эффективность.

Итак, во сне она видела камень, кровь и свет. Причем, если попробовать интерпретировать увиденное с точки зрения как раз возникновения причинно-следственных связей, то гораздо вероятнее возникновение света из глубины камня, нежели крови. Кровь, это всё-таки субстанция, более характерная не для камня, а для живого организма. Отсюда вывод — появление крови — причина, а появление света — следствие. И связующим, промежуточным звеном в цепи, предметом, на который должна воздействовать причина, и посредством чего должно проявиться следствие, является камень-артефакт. Если следовать этой логике, то нужно окропить кровью этот зеленый камень — и возникнет свет. Ну, или произойдет какое-нибудь событие, которое сможет способствовать раскрытию тайны камня. Или камень приобретёт какие-нибудь дополнительные свойства, которые облегчат доступ к хранимой им информации. Хотя это было бы слишком просто. Практически неизбежно то, что еще придется много думать и искать варианты.

Вот сразу первый и, наверное, самый важный, определяющий вопрос. А чья, собственно, кровь то должна быть? От правильного ответа на этот вопрос может зависеть сама возможность проведения с артефактом каких-либо действий. Итак, первая вилка возможностей — либо любое живое существо, либо только человек. Вторая вилка — если человек, то любой человек или именно оператор артефакта? Обе эти вилки сводятся к одной основной — донор (жертва?) или оператор? Размышляем дальше. Если достаточно любой крови, то пойдет и животное и человек. Тут опять возникает интересный вопрос — а нужна просто кровь, или необходима смерть жертвы? С животным то ладно — можно особо не расстраиваться. Хотя и это нехорошо попахивает. А человек — это, вообще, ни в какие ворота не лезет. Вернее, учудить то можно вообще, всё, что угодно. Но последствия могут быть самыми непредсказуемыми. И это мы ещё не рассматриваем морально-этический и юридический аспекты.

Надо отметить, что магия крови, она от некромантии вовсе и не так уж и далеко. Эта магия и в обрядах некромантов присутствует, и в призывах демонов бывает задействована — но это скорее исключение, нежели правило. Но как раз при использовании магии крови в обрядах некромантии или демонологии требуется смерть жертвы (или чаще жертв — и, как правило, это люди). Смерть и кровь жертвенных животных же, обычно бывает задействована в шаманских обрядах, направленных на призыв духов предков, природных сущностей и духов-лоа. Это, конечно, совсем не говорит о том, что в шаманских обрядах не используются человеческие жертвы. Нет. Просто жертвоприношения животных, как правило, не применяются в работе с артефактами.

Ага, теперь с людьми надо разобраться. Обряды, связанные с умерщвлением разумных, служат тому, что бы произвести энергетическую накачку творимых заклинаний (некромантия, некоторые другие разделы Тёмных искусств) за счет жизненной силы жертв, или привлечь демона (демонология) эманациями страдания, боли и смерти.

И даже если в обряде с принесением человеческих жертв задействован какой-либо артефакт, то обряд этот вряд ли направлен на извлечение какой либо информации из артефакта. Скорее всего, это будет, опять-таки, либо вызов демона, либо проведение операций со значительными энергиями. Это, очевидно, не наш случай.

Остается одно — это вариант с оператором. Вполне себе вероятный, даже наиболее вероятный вариант. Окропление кровью оператора артефактов в магии крови используется в двух случаях. Во-первых — это идентификация пользователя артефакта, генетическая или энергетическая, или комплексная, оценивающая сразу несколько уникальных параметров идентифицируемого лица. Но в этом случае успех маловероятен. Предположим, в артефакте уже содержатся некие шаблоны характеристик возможного пользователя или пользователей. В этом случае вероятность того, что параметры идентификационной информации, содержащиеся в крови случайно выбранного претендента на пользование артефактом, впишутся в ограничения, заданные шаблоном пользователя артефакта, весьма мала. Хотя всякое может быть.

И, во-вторых. Это наиболее сладкий вариант. Дело в том, что у большинства артефактов, содержащих какую-либо информацию или обеспечивающих доступ к информации или операционным возможностям, помимо механизма проверки уже имеющихся допусков операторов, существует механизм обнуления этих допусков. Этот механизм используется в случае, если артефакт не используется в течение длительного времени. На протяжении этого промежутка времени имеющий допуск оператор наверняка уже покинул сей бренный мир. Тогда все имеющиеся допуски уничтожаются, и новые допуски формируются, исходя из оценки каких-то базовых критериев, которые, как правило, формируются с целью оценки физической возможности потенциального оператора полноценно работать с артефактом. Но и тут могут быть задействованы некие не вполне очевидные критерии. Например, принадлежность к какой-либо расе или народу, или ещё что-нибудь, вплоть до определенного цвета волос. Да и вообще, следует отметить, что у артефакторов древности было весьма затейливое воображение и, зачастую, весьма специфические взгляды на то, кто, вообще, достоин пользоваться их изделиями.

— Ну, что ж, будем попробовать? — мысль эта внезапно возникла в мозгу.

Нтанда решила, что да, хватит колебаний. Уже надо действительно что-то делать. Все, что можно было предусмотреть — предусмотрено. И нет смысла в дальнейшем топтании на месте. В конце концов, попытка — не пытка, как однажды мрачно пошутил один государственный деятель.

Она достала изящный стилет, подаренный ей отцом на совершеннолетие, поставила перед собой большой бронзовый поднос, отполированный до зеркального блеска. На поднос осторожно поместила тот самый артефакт, мысли о котором ей не давали спокойно спать на протяжении достаточно долгого времени. Тонкие пальцы обхватили рукоять стилета…

Сталь готовится упасть на беззащитную кожу запястья левой руки.

Вот сталь пришла