Семь чудес театра оперетты - Диана Галли

Анны. Заново познаешь её душу и заново веришь в то, что была на свете Джейн или Шарлотта, какая разница. И была она строгой к себе, доброй к другим.

Эдвард Рочестер. Игорь Балалаев. Жестокий актёр. Он вышел на сцену, а «разум и чувства» чуть не перегорели. Отступление – три года тому назад мир похоронил Алана Рикмана. И пережил его уход. Болезненно пережил, вспомните, сколько детей читали на видео свои стихи, устроили флэшмоб общемировой, собирались у посольства Великобритании, несли цветы и плакали, как не плакали ни по кому…Я была там, я похоронила его со всей Россией – и не могу пережить его смерть до сих пор. Не смогу никогда.

А сегодня Игорь Балалаев вернул его всего, целиком, английского джентльмена, блестящего аристократа и живого страстного мужчину. Видеть его на сцене была пытка – как живой стоял перед глазами Алан Рикман из «Разум и чувства». И одновременно, был на сцене актёр Игорь Владимирович в роли Рочестера, мечта всех девочек. Безупречно – характер, речь, интонация, образ, пластика, мимика, вокал. Вокал – отдельная тема, вернусь к ней. Голос Рочестера в русской постановке – шьет по-живому, немилосердно. Партия его написана так. Актер превносит в арии биение сердца, острую боль, горечь Рочестера – и зритель входит в транс.

Простите мне упоминание Рикмана, но это было так – в какой-то момент ты вспоминаешь всех виденных в театре и на киноэкране положительных джентльменов Англии, и ярче, эталонннее Рикмана не было никого. Балалаев сумел напомнить зрителям о великом английском актёре и при этом – полностью раскрыться лично. Нет слов, сэр. Нет слов.

Миссис Фейрфакс. Каринэ Асирян. Полноценный герой спектакля, не второстепенный, как в книге персонаж. Глубокий образ – здесь и верность дому и хозяину, мудрость женщины старших лет и красота зрелости. Дуэты с Робертом – пряные и пламенные, как поздние чувства. Актриса сильная и что немаловажно – стильная. Чувство стиля – её дар.

Миссис Рид и ее дочери. В интернете немало негодования по поводу знаменитой арии «Овечка-овца». Если брать всю работу этого трио – от выпускного Джейн до сцены сумасшедшей миссис – чётко прослеживается вся жизнь персонажа, полностью оправданная и логичная. Ария «Овечка» непонятна только тем, кто не вникает в действие, отключившись на заглавии «мюзикл». Напрасно, спектакль этот требует размышления и внимания. Заслуженная артистка России Елена Сошникова в роли миссис Рид, Вита Пестова и Алёна Голубева в ролях дочерей – основательны, профессиональны и крепки. Все мизансцены – на одном ритме, на одной волне, которая передается и зрителю. Зал их принял от первого до последнего слова.

Из персонажей, у которых меньше времени на сцене упомяну самых ярких, хоть это и невероятно сложно, потому что ценны в спектакле все.

Безумная жена Берта, Элла Меркулова. Несколько появлений, каждое – ужас, ощущаемый физиологически. Энергетика демоническая.

Шантажист Мэйсон, Александр Голубев, два выхода, но оба раза – весь характер раскрыт, всё каллиграфически сделано.

Джон Риверс, народный артист России Александр Маркелов, директор школы, интересен и оригинален. И чудесная, незаслуженно обиженная в сети песня директора про «папуасов». Что-то не так с нашим интернетом или его многочисленными диваннымм критиками.

Роберт, дворецкий, Владислав Кирюхин, неподражаем, голос и игра – качество, вкус и такт.

Слегка неловко воспринимался повар Жак, поварята и Грейс Пуль, няня Адель. Но это от переизбытка впечатлений, чем от их работы на сцене.

И самая тяжёлая роль в спектакле – Адель, Алена Федорченко. Не знаю, сколько лет этому чудесному ребёнку, что работает самые тяжёлые эпизоды. Она поет в начале, в середине и в конце. Поёт полноценные арии, без скидок на возраст, танцует наравне с балетом. В полную силу, взрослый человечек. Работает и чувствует зал. И при этом – держится отлично, ни единым взглядом не выдавая волнения или страха. И держит уровень старших товарищей. Образы маленькой Джейн и воспитанницы Адель выполнены с таким прилежанием и искренностью, что зритель встречает её с уважением. А это – многого стоит.

Сложно писать об идеальном спектакле. Потому слог мой рублен и конкретен. Лирическое отступление будет в конце.

Музыка написана Кимом Брейтбургом. Каждая ария – хит. Все музыкальные номера – ложатся в память, полностью. Вся музыка между действиями – оригинальна и сильна. К слову сказать, вчера посетила балет на музыку Сергея Прокофьева «Золушка». Из балета не запомнила ни одной музыкальной фразы. Из «Джейн Эйр» запомнилось всё. Арии напеваются до сих пор, мелодии не наскучат. Браво, маэстро.

Текст, который многие в том же интернете ругают. Карен Кавалерян написал либретто в стихах. Актеры на сцене одушевляют поэтический текст. Здесь возникает потребность прочитать и прослушать его ещё раз, уже без визуального ряда. И после чтения либретто с официального сайта Карена Кавалеряна и прослушивания «голой» записи из зала – хочется купить билет на спектакль ещё раз. Карен Кавалерян создал не просто пьесу в стихах по мотивам романа «Джейн Эйр». Он написал своё переложение известного романа, ничуть не погрешив против духа первоначального романа.

Считаю, что эта пьеса – отдельное произведение. Мастерство актёров добавило ему красок и жизни, но и с листа читается, как поэма. Настоящее поэтическое произведение.

Режиссеры спектакля – Алина Чевик и Александр Маракулин. Всё действие – один пульсирующий сосуд. Ритм и нервное напряжение, стиль и подача, актерская работа и замысел – всё стройно и едино в картине. Учебник. Кроме паузы перед поклонами и финалом. Сегодня зритель просто потерялся. Или…

Итог. Живой идеальный спектакль.

Лирическое отступление. Это не Шарлотта Бронте. Это поэтическое произведение Карена Кавалеряна по мотивам романа на музыку Кима Брейтбурга, сыгранное одной семьей актёров. Семьей.

В наше время Инстаграма – видеть на сцене скромную девушку из приюта для сирот, что переживает первую и единственную любовь – дико и «хайпово». Зал полон девушек, макияжа на которых побольше, чем на актрисах на сцене. До, в антракте и после спектакля в фойе и кулуарах «мэйк сэлфи, плиз». Только кривятся слегка накрашенные губки. Только что-то в их глазах – не так. Не выходит сэлфи, переснимите, пожалуйста. Что-то они думают, а глаза – зеркало, думы этой не спрятать, никак. А телефон – штука электронная, не посочувствует. Бабушки и женщины, мужчины и дедушки в зрительном зале – молчат. Не переговариваются между собой. Исключения – случайные гости, что пришли в первый раз даже просто «в театр». Это понятно и простительно, впечатления захлестывают и надо, надо говорить. Пускай, чуть громче, чем принято, но говорите. Говорите, думайте, делитесь.

Но есть в этом спектакле признак того, что это – спектакль из будущего. Создатели опередили наше время по ритму