Первым делом самолеты! Истребитель из будущего - Александр Баренберг

— Ну, сейчас уже ничего.

Ветер задул в открытое окно и донёс до Андрея табачный дым. Он вдохнул его и вдруг понял, чего ему хотелось. Ему хотелось курить! «Я же никогда не курил, зачем это мне?» — обалдело подумал Андрей. Но, видимо, у доставшегося ему организма было собственное мнение на этот счёт. Курить хотелось всё сильнее.

«В конце концов, я же не своё здоровье угроблю», — решил Андрей, втайне надеясь, что весь этот кошмар скоро кончится.

— Катя, дай пожалуйста сигарету, — попросил он.

— Чего? — удивлённо захлопала ресницами Катя. — Чего тебе дать?

«Вот я дурак», — отругал себя Андрей. «Так и прокалываются шпионы. Если я на такой ерунде попался, то что же будет дальше?»

— Ну, я имел ввиду папиросу, — исправился он.

— Тебе нельзя, наверное, — неуверенно сказала Катя, но папиросу дала.

— В штабе там переполох из-за тебя, говорят, — сообщила она. — Но подробностей я не знаю.

Неловкость между ними прошла и девушка стала рассказывать про запутанные отношения между какой-то Машей и командиром второй эскадрильи. Вряд ли бы это заинтересовало Андрея, даже если бы он знал, кто такая эта Маша. Поэтому он не слушал, автоматически кивая в нужных местах, и размышлял о своём. «Как мне себя с ней вести? Какие у нас отношения? Может быть, я на ней жениться обещал?» — думал Андрей, приходя в отчаяние от полной неизвестности своей «предыдущей» биографии. «Это всё равно, что решать систему, в которой неизвестных больше, чем уравнений».

В соседних помещениях послышались голоса вернувшихся с обеда людей. Катя, закруглив бесконечную историю про Машу, ещё раз чмокнула его в щеку и побежала к месту несения своей, так и оставшейся неизвестной Андрею, службы.

Продолжая лежать в кровати, он задумался о своих действиях на ближнюю и дальнюю перспективу:

— Надо исходить из того, что я здесь оказался надолго, может быть навсегда. Очевидно, что продолжать карьеру моего «предшественника» я не смогу, даже если бы и захотел. Ну какой из меня лётчик? Я же даже не знаю, как завести движок у «И-16». Завтра скажут лететь, и что я буду делать? Значит, надо «косить». Например, заявить завтра доктору, что у меня амнезия после случившегося. «Тут помню, а тут не помню». Он, может, сразу и не поверит, но если твёрдо стоять на своём, то в конце концов выкинут из авиации. Не родился еще тот врач, который отправит в полёт летчика, жалующегося на недомогание. С него же спросят, если что.

В своей «реальной» жизни Андрей армию не «косил», честно отслужив положенный год после института, но почти все его друзья «закосили», и по их рассказам он представлял, как это делается.

— Конечно, здесь несколько другая армия, но, думаю «закосить» здесь даже легче, потому что уклонения от службы ещё не приняли массовый характер. Да и, насколько я помню, обязательный призыв ввели меньше года назад, в сентябре 39-го. Ну, допустим, из авиации меня выкинут легко. А дальше как? Оставят в армии на какой-нибудь «левой» должности или комиссуют? Думаю, надо вести дело к комиссованию. Учитывая, что меньше чем через год начнётся война и каждому, кто окажется в действующей армии, неважно, здоров ты или нет, мало не покажется. А так, выйду на «свободу», уеду куда-нибудь подальше от будущей зоны оккупации, например в один из крупных промышленных центров на Урале. Устроюсь на завод. Инженером меня, конечно, никто не возьмёт без диплома, ну так я могу и слесарем или фрезеровщиком поработать поначалу. Пойду в вечерний институт, уж по второму разу-то учиться будет легко. Так, через несколько лет, и налажу жизнь. Еще предсказаниями могу заняться. Хотя нет, это кратчайший путь попасть в подвалы НКВД. Как известно, пророков при жизни не ценят. Так что лучше держать язык за зубами.

Немного успокоившись от таких мыслей, Андрей задремал. Проснувшись, он обнаружил, что дело близится к вечеру. В отдохнувшую после сна голову немедленно пришла новая идея: «Должны же быть у меня какие-нибудь документы? Можно подчерпнуть из них дополнительные подробности о моём „предшественнике“. Надо поискать в комбинезоне».

Комбинезон лежал сложенным тут же, на тумбочке. Андрей развернул его и стал рыться по карманам. И сразу же наткнулся на какую-то «корочку». Достал её и уже на первой странице обнаружил: Удостоверение личности Пред'явитель сего Воронов Андрей Николаевич состоит на действительной военной службе в РККА.

— Какой ещё Николаевич? — удивился Андрей. — Я же Викторович. Значит, совпадение имён является чистой случайностью? Не верю я в такие случайности. Впрочем, во что я сейчас вообще верю?

Он перелистнул страницу. Звание – младший лейтенант. Ещё страница. Тут содержались следующие данные: дата рождения – 4 июня 1919 года, уроженец местности – г. Белгород, холост. «Ну, хоть последний пункт порадовал. И возраст тоже».

Андрей встал с кровати, подошёл к окну. Взял папиросу из пачки, оставленной Катей, закурил и взглянул в окно. Особого вида из окна не открывалось, оно выходило куда-то на задворки. Виднелся кусочек аэродрома с несколькими стоящими на нём двухмоторными самолётами. Приглядевшись, Андрей опознал в них бомбардировщики СБ. Неплохие были машины для своего времени, но к данному моменту уже устарели.

«А, собственно, почему бы не пойти прогуляться? Доктор, вроде бы, не запрещал». Он вышел в соседнюю комнату, и направился к выходной двери. Находившийся в комнате санитар как-то странно посмотрел на него, но ничего не сказал. Андрей открыл следующую дверь и сразу же услышал:

— Не положено.

Он увидел двух красноармейцев с винтовками Мосина за плечами, перегораживающих выход из лазарета. Андрей точно помнил, что когда приехал сюда, никакой охраны у входа не было. Это его насторожило.

— Что не положено? — спросил он.

— Выходить вам не положенно. Приказ командира полка.

Андрей молча закрыл дверь и вернулся в свою палату. Происходящее перестало ему нравиться.

Он стоял у окна и курил уже неизвестно какую по счёту папиросу, когда дверь открылась и в палату заглянул санитар, тот, которого Андрей обозвал про себя мрачным.

— Ты это, — произнёс он. — Лег бы в койку, а то там командир полка пришёл, тебя видеть хочет. С дохтуром щас говорит, злой какой-то.

Андрей быстро потушил папиросу и нырнул в койку. «Что ещё за новости? Как, кстати, здесь обращались к вышестоящему командиру? Не помню точно. Лучше побольше молчать, а то ещё опять выдам какой-нибудь пёрл».

В палату вошёл высокий, на удивление молодой майор.

— Лежи, лежи, — махнул он рукой Андрею. — Как самочувствие?

— Уже лучше, товарищ майор – лаконично ответил Андрей.

Командир выглядел каким-то озабоченным. Он устало присел на стул возле койки Андрея, потёр виски и совсем не командирским тоном сказал:

— Тут, понимаешь, всё так неудачно получилось. Я-то уверен, что во всём виновато только твоё самочувствие, да и доктор так утверждает. Но есть такие, кто считает иначе. И я ничего не могу с этим сделать, ты понимаешь? Если б Рычагов не был на КП, тогда другое дело, а так…

Андрей ничего не понимал. «Кто считает иначе? И Рычагов – тот самый, что ли? Его же недавно назначили Начальником Главного Управления ВВС».

— Рычагов – начальник ГУ? — на всякий случай переспросил он.

— Ну а кто же ещё. Занесла его недобрая к нам на КП как раз, когда с тобой это случилось. Вот, особый отдел сразу и ухватился. Покушение клеят. Ты почему стрелял-то?

«Особый отдел?» — множество малоприятных ассоциаций сразу возникло в голове у Андрея. «Вот чёрт, это уже не шутки. У этих амнезия не прокатит. А тут оказывается, я еще и куда-то стрелял».

— Я не помню ничего, без сознания был. Может быть случайно на гашетку нажал. И что же мне теперь делать? — в панике спросил Андрей.

— Держаться, — мрачно ответил майор. — Завтра опять приедет Рычагов. Я с ним поговорю, но гарантировать ничего могу.

Глава 3

Давно уже стемнело, но сон к Андрею не шёл. Папиросы в пачке давно кончились и он стоял у окна просто так, размышляя о своём незавидном положении. Безвыходным Андрей бы его не назвал, только вот «выходы» ему не особо нравились. Некоторое время он обдумывал возможность побега. Технически это было легко осуществимо. Хотя у дверей лазарета и поставили охрану, но окно в палате выходило на другую сторону строения и никак не охранялось. То ли про него просто забыли, то ли, что казалось Андрею более правдоподобным, командир полка специально оставил выход, подталкивая его к именно такому решению вопроса. Только вот командир рассчитывал, что бежать будет «местный» житель Воронов, а не пришелец из будущего. «Я же не только не знаю, в какой части Советского Союза я нахожусь, но даже не представляю, как выбраться из базы» — размышлял Андрей. «Да я просто забреду не туда и меня пристрелит охрана. Кстати, может быть на это командир полка и рассчитывал? Убит при попытке к бегству: нет человека – нет проблемы. Хотя майор и не производит впечатление человека, способного на такой ход. Ну, допустим даже, что мне удалось выбраться отсюда. И куда я пойду? Без денег, документов, гражданской одежды, малейшего представления о местной географии? Без друзей или родственников, к которым можно обратиться за помощью? К тому же объявленным в розыск? И дня не пройдёт, как меня схватят».