Причуда мертвеца - Агата Кристи

— Сочувствую вам, — серьезно сказал Пуаро.

— Джордж Стаббс, — с презрением произнес архитектор. — Что он возомнил о себе? Во время войны пристроился на тепленькое местечко в Адмиралтействе в безопасных глубинах Уэльса и отрастил себе бороду — намек на то, что участвовал в конвоировании транспортов или каких-то иных боевых операциях. Да от него просто воняет деньгами, именно воняет.

— Вам, архитекторам, нужны люди с деньгами, иначе у вас никогда не будет работы, — довольно резонно заметила миссис Оливер.

Она направилась к дому, а Пуаро и удрученный архитектор последовали за ней.

— Эти богачи не в состоянии понять важнейших принципов, — напоследок с горечью произнес архитектор и пнул ногой накренившуюся «Причуду». — Если фундамент плох, то и дому конец.

— Очень верно то, что вы говорите, — сказал Пуаро. — Очень правильная мысль.

Деревья расступились, дорожка вывела их на открытое место, и перед ними открылся белый красивый дом на фоне уходящих за ним по склону вверх темных деревьев.

— Да, он по-настоящему красив, — пробормотал Пуаро.

— А этот глупец хочет к нему пристроить еще бильярдную, — зло бросил Майкл Уэйман.

На берегу, ниже их, небольшого роста пожилая леди подстригала секатором кусты. Увидев их, она поднялась, чтобы поздороваться.

— Очень все запущено, — слегка запыхавшись, сказала она. — А сейчас так трудно найти человека, понимающего что-нибудь в кустарниках. Этот склон в марте и апреле раньше бывал весь усыпан цветами, но в этом году он ужасно меня разочаровал… Все эти сухие ветки следовало обрезать еще осенью…

— Месье Эркюль Пуаро, миссис Фоллиат, — представила миссис Оливер.

Пожилая дама просияла:

— Так вы и есть великий месье Пуаро! Как любезно с вашей стороны, что вы согласились нам помочь. Наша замечательная миссис Оливер придумала такую головоломку… это будет так оригинально!

Пуаро был слегка озадачен светски-любезным тоном пожилой леди. Так обычно держится хозяйка поместья.

— Миссис Оливер моя старая знакомая, — галантно пояснил он. — Я рад, что у меня была возможность выполнить ее просьбу. Тут у вас так красиво, а дом просто великолепный, так и должно выглядеть дворянское поместье.

Миссис Фоллиат небрежно кивнула:

— Да. Он был построен еще прадедушкой моего мужа в семьсот девяностом году. А до этого здесь был дом елизаветинских времен[17]. Он обветшал, а в семисотом году сгорел. Наши предки поселились в этих краях в пятьсот девяностом.

Она сообщила все это вполне невозмутимым голосом. Пуаро пристально посмотрел на стоявшую перед ним низенькую коренастую женщину в старом твидовом костюме. Самым примечательным в ее облике были ясные фарфорово-голубые глаза. Они сразу приковывали к себе внимание. Седые волосы были аккуратно собраны под почти незаметной сеткой. Несмотря на очевидное равнодушие к своей внешности и полное отсутствие какой бы то ни было амбициозности, что-то неуловимое, что так трудно бывает объяснить, придавало ей значительный вид.

Когда они вместе направились к дому, Пуаро решился спросить:

— Вам, наверное, трудно смириться с тем, что здесь чужие люди?

Наступила небольшая пауза, но когда наконец прозвучал ответ, голос миссис Фоллиат был тверд и спокоен и до странности лишен эмоций:

— В этой жизни нам со многим приходится мириться, месье Пуаро.

Глава 3

Она же ввела их в дом. Он и внутри был очень хорош, с прекрасно выдержанными пропорциями. Миссис Фоллиат препроводила их в небольшую, со вкусом обставленную малую гостиную, но там они не задержались, а проследовали дальше, в парадную гостиную, где было полно народу и стоял такой гвалт, будто говорили все сразу.

— Джордж, — позвала миссис Фоллиат, — это месье Пуаро, который любезно согласился нам помочь.

Сэр Джордж, громко что-то вещавший, обернулся. Это был крупный мужчина с не слишком ему шедшей бородой и багрово-красным лицом. Из-за этой своей бороды он чем-то напоминал актера, который так и не решил, кого ему играть: сельского сквайра или же неотесанного бродягу из доминиона[18]. Во всяком случае, на морского волка он точно не походил, решил Пуаро, вспомнив реплику Майкла Уэймана. Держался он как человек чрезвычайно веселый и общительный, но в маленьких светло-голубых глазах затаилась злоба.

— Мы очень рады, — сердечно приветствовал он Пуаро. — Как хорошо, что миссис Оливер уговорила вас приехать. Блестящая идея. Ваше имя наверняка привлечет много людей. — Он чуть растерянно посмотрел вокруг. — Хэтти!

Но на его призыв никто не отозвался.

— Хэтти! — повторил он уже несколько более резким тоном.

Леди Стаббс сидела в большом кресле, стоявшем чуть в стороне. Она откинула назад голову и, по-видимому, не замечала, что происходит вокруг. Время от времени она с улыбкой поглядывала на свою покоящуюся на подлокотнике руку и шевелила кистью, чтобы посмотреть, как играет на свету крупный изумруд, красовавшийся на ее среднем пальце.

Она подняла голову и, как застигнутый врасплох ребенок, сказала:

— Здравствуйте.

Пуаро склонился над ее рукой.

— Миссис Мастертон, — продолжал представлять своих гостей сэр Джордж.

Миссис Мастертон была довольно монументальной дамой и чем-то напоминала ищейку. У нее был крупный, выступающий вперед подбородок и большие печальные, немного воспаленные глаза.

Она поклонилась и продолжила беседу. Голос ее был настолько низким, что Пуаро опять подумал про собаку, теперь уже про лающую.

— Пора прекратить этот бессмысленный спор насчет чайной палатки, Джим, — настаивала она. — Должны же они наконец понять: мы не можем допустить, чтобы все провалилось из-за дурацких женских распрей.

— Конечно, — согласился ее собеседник.

— Капитан Уорбуртон, — произнес сэр Джордж.

Капитан Уорбуртон, в спортивном клетчатом пиджаке, с несколько лошадиным лицом, улыбнулся, оскалив белые зубы, и снова обернулся к миссис Мастертон.

— Не волнуйтесь, я все улажу, — пообещал он. — Пойду и по-отечески с ними потолкую. А вот где поставим палатку гадалки? Около магнолии?[19] Или в дальнем конце лужайки, у рододендронов?[20]

— Мистер и миссис Легг, — представил сэр Джордж.

Высокий молодой мужчина с облупившимся от загара лицом широко улыбнулся. Его рыжеволосая веснушчатая жена — весьма симпатичная — дружески кивнула и снова углубилась в полемику с миссис Мастертон. Ее высокое сопрано и низкий лай миссис Мастертон составляли своеобразный дуэт.

— …У магнолии — мало места.

— …надо рассредоточить… но если создастся очередь…

— …намного прохладнее. Я имею в виду, в доме полно солнца…

— …и кокосовые орехи нельзя метать слишком близко к дому… молодежь так входит в азарт…

— А это, — продолжал сэр Джордж, — мисс Бруис, которая всем у нас тут заправляет.

Мисс Бруис сидела за большим серебряным чайным подносом. Это была худощавая, по виду энергичная женщина лет сорока с приятными живыми манерами.

— Здравствуйте, месье Пуаро, — сказала она. — Надеюсь, вам не слишком досталось в дороге? В поездах в это время года так ужасно. Позвольте, я вам налью чаю. Молоко? Сахар?

— Очень немного молока, мадемуазель, и четыре кусочка сахару. — И пока мисс Бруис занималась выполнением его просьбы, он добавил: — Я вижу, вы тут развили бурную деятельность.

— Да, приходится. В последнюю минуту всегда что-нибудь заметишь. В наше время люди могут подвести вас самым неприятным образом. Шатры, палатки, стулья, все необходимое для питания. Я почти все утро провела на телефоне.

— А как с этими колышками, Аманда? — спросил сэр Джордж. — И с клюшками для часового гольфа?[21]

— Все сделано, сэр Джордж. Мистер Бенсон из гольф-клуба был очень любезен.

Она подала Пуаро его чашку.

— Сандвич, месье Пуаро? Вот помидоры, вот паштет. Но, может быть, — сказала мисс Бруис, вспомнив о четырех кусочках сахара, — вы хотите пирожное с кремом?

Пуаро пожелал пирожное и выбрал себе особенно сладкое и сочное.

Потом, балансируя им на блюдце, он пошел и сел рядом с хозяйкой дома. Она все еще была занята игрой света в камне на ее руке.

— Посмотрите, — сказала она с улыбкой довольного ребенка. — Правда, красиво?

Пуаро внимательно за ней наблюдал. На голове у нее была большая шляпа из ярко-красной соломки — шляпы такого же фасона носили китайские кули. От низких полей на мертвенно-белое лицо падали розовые блики. Миссис Стаббс была сильно накрашена — не в английском, а в каком-то экзотическом стиле. Очень белая матовая кожа, цикламеновые[22] губы, густо накрашенные ресницы. Из-под шляпы виднелись черные гладкие волосы, облегающие ее головку, словно бархатный капор. Ничего от английской томной красоты. Казалось, это существо перенеслось сюда прямо из-под тропического солнца. Но вот глаза… они заставили Пуаро насторожиться. Этот ее младенческий, почти пустой и какой-то застывший взгляд.