Байки деревни Пухово - Алевтина Афанасьева

Выздоровевший дед Женя вместе с бабушкой Тамарой потихоньку дособирали яблоки, а потом всю зиму варили кисели и компоты, да пироги пекли. Угощали соседей, духов домашних, и даже врачу Володе перепало несколько баночек вкусного яблочного варенья.

Урожай

День выдался дождливый. Тучи повисли над Пухово с прошлого вечера и не торопились покидать его. В такую погоду всех клонило в сон. Баба Тома дремала на печке, Мишка спал в коридоре, поскуливая от сновидений. Кенар дремал на своей жердочке, изредка подглядывая одним глазиком на всех. Только дед Женя сидел тихонько на террасе и стругал очередную ложку.

Когда на улице хлопнула калитка, Мишка даже не поднял головы – решил, что это снова ударил гром. Но когда в дверь начали стучать, все переполошились: за окном-то лило по-прежнему сильно.

– Кого несет в такую погоду? – заворчала бабушка, слезая с печки. – Случилось что?

Дед опередил её, отперев дверь. На пороге стоял вымокший насквозь почтальон Сансаныч. Пакет на его голове служил защитой для любимой кепки, которую он носил всегда и везде при любой погоде. Сейчас пакет сбился на бок и придал почтальону отчаянный вид.

– Спите что ли? – он протянул телеграмму. – Вам тут пишут, а вы спите.

Пока дед расписывался, сбоку подскочила бабушка и, выхватив телеграмму, прочла её.

– Ой. Хорошо-то как. Сашенька едет к нам! Ой! Уже завтра!

Бабушка Тома чуть не пустилась в пляс от такой радости.

– Саныч, пойдем, погреешься. Чаем напою, а то простынешь!

Почтальон не стал отказываться. Сняв пакет с головы, он вошел на кухню.

Пока бабушка накрывала на стол, дед затопил самовар. Зажгли лампу, от этого стало намного уютнее. Сансаныч рассказал последние новости из Лысково, дед похвалился успехами утренней рыбалки. Когда на столе появилось варенье, Сансаныч оживился ещё больше и принялся поедать его. Бабушка тяжело вздохнула и подогрела борщ, чем несказанно порадовала почтальона. Ближе к вечеру сытого и довольного Сансаныча проводили до опушки. Он долго прощался и с трудом уселся на свой велосипед после такого сытного обеда.

Рисунок Ольги Орловой

Утро в день приезда внука выдалось суетливое, но с приятными заботами. Ленивое августовское солнце ещё не поднялось, а баба Тамара уже принялась печь пироги. Первая порция лежала на столе в плетёной корзинке, накрытая полотенцем. Пирожки выходили необыкновенными. Смотришь через него на свет, а он светится, аж начинку видно!

Дед, хотя и сходил на озеро, но вернулся быстро: после дождей клев был отменный! Отдал пойманную рыбёшку для ухи бабке, а сам пошёл во двор, поднимать забор, завалившийся накануне во время грозы.

Мишка, как полагается, первым учуял Сашку. С громким лаем бросился навстречу, мордой открыл калитку и уткнулся ему в колени. Мальчик радостно обнял его, почесал за ушами и доверил нести рюкзак к дому. Важный от такой миссии, Мишка задрал было голову, чтобы поднять, но тут же пристыжено поджал уши – рюкзак был слишком тяжёл. Торжественность момента была потеряна, и Мишка неуклюже заковылял к крыльцу, таща вещи волоком по земле. Сашка, мальчишка десяти лет, шёл довольный и смеялся от счастья.

Бабушка с дедушкой по очереди обняли внука. Со времени их последней встречи Сашка заметно подрос, но в нём ещё не появилось угловатости, свойственной подросткам. Он немного смущался от проявления такого количества внимания к себе, но был очень рад видеть своих любимых дедов.

Сашка прошёлся по дому, поняв, что соскучился по нему сильнее, чем думал. Обошёл сад, наелся ягод, повалялся на сене и проверил «секретики», закопанные годом раньше вместе с соседскими мальчишками. Всё было на местах и по-прежнему терпеливо ждало его.

Ближе к обеду вместе сели пробовать уху, приготовленную бабой Томой «по особому рецепту». Завязался разговор. Сашка взахлёб говорил о дворовом футболе, о том, что его ставили вратарем, а он хотел быть нападающим. О ремонте в квартире, который родители задумали сделать, и об обоях, которые он выбирал себе в комнату.

Дед с бабушкой с интересом слушали внука, улыбались, подробно расспрашивали и старались составить наиболее полную картину о жизни внука в городе.

Потом пришло время подарков. Пара свёртков была адресована лично бабушке и деду к прошедшим дням рождения, а ещё один был общий, с кучей напечатанных фотографий внутри. Мальчик живо комментировал то, что было сфотографировано, изображая голоса мамы и папы. Талант рассказчика у Сашки был явно от деда.

Потом мальчик вызвался помочь бабушке вымыть посуду.

– Ой, да ты что?! – всплеснула она руками. – Ты же только с дороги. Умаялся. Покушай лучше ещё. Эти вот со сладким крыжовником…

– Не, ба, больше не могу. Наелся, хватит пока. Спасибо, – Сашка улыбнулся. – Я столько не был у вас, так сильно соскучился по всему.

– Времени впереди много, всё успеешь!

– Деда, а мы за грибами сходим?

– Сходим, коли дрыхнуть до обеда не станешь.

– Постараюсь, – немного смущенно улыбнулся мальчик.

– Вот смотри, ловлю на слове. Пока, Санёк, пошли со мной, – дед хлопнул ладонью по колену и поднялся. – Поможешь кое в чём.

– Куда опять собрался? – вооруженная поварешкой баба Тамара смотрелась грозно.

– В сад за яблоками, – дед хитро подмигнул Сашке. – Сама же хотела пирог печь.

– За яблоками? Тогда ладно. Идите. Только смотрите, чтоб в этот раз без всяких похождений! Сашку сильно не мучай, пусть отдыхает. Он для отдыху приехал, сил набираться. Слышь, старый?

Дед Женя пожал плечами и вышел из кухни. Сашка торопливо выскользнул следом. Покачав головой, баба Тамара взглянула на Мишку, прикорнувшего у двери:

– Миш, ты чего разлегся?

Пёс настороженно поднял голову.

– Ну-ка, марш следом. Охраняй этих непутёвых! И смотри, чтоб никуда не сбежали!

Мишка тявкнул и выбежал прочь. В задумчивости глянув на своё отражение в поварёшке, баба Тома засмеялась и снова занялась хозяйством.

Осень в тот год была больше похожа на заблудившееся среди бесконечных лесов лето. Хотя на улице уже пахло сыростью и травой, и на деревьях появлялись первые жёлтые листья, всё ещё по-прежнему было тепло.

Сашка с восхищением смотрел на старый сад. Участок тонул в многочисленных деревьях и кустах смородины, крыжовника. Трава была скошена только на половине сада. У грядок и рядом с ульями был полный порядок, а с другой стороны, ближе к крыжовнику царили заросли.

Конец ознакомительного фрагмента.