Погоди, я пойму - Изабель Ричардс

Интересно, как бы повела себя мамаша, окажись в положении своей дочери...

Юджин возвышался над ней, подобно колоссу Родосскому, и девушка в который уже раз почувствовала себя ничтожной и беззащитной.

- Я ухожу охотиться на оленей. Дверь я запру.

У Саманты невольно открылся рот: неужели Юджин Фрейзерс, сенатор от штата Аризона, собирается держать ее в плену?

Увидев страх в ее глазах, он понимающе рассмеялся.

- Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь другой вошел сюда и попытался сделать то, что пока не удалось мне. Я вернусь к полудню - приготовить обед для моей очаровательной гостьи.

Легкий свет утренней зари, пробивающийся сквозь плотные занавески, упал на нахально улыбающееся лицо мужчины, но Саманта опять не смогла определить, серьезно он говорит или нет. Она закрыла глаза. И тут его пальцы скользнули по ее тонкой, изящной шее. Они задержались возле выреза свитера, там, где билась, пульсируя, тонкая жилка, и девушка внезапно поняла, что он испытывает наслаждение от того, что все нервы в ней натянулись подобно проводам под током высокого напряжения. Сенатор знал, какой властью обладает над женщинами, и, очевидно, это тешило его самолюбие.

Почувствовав, что горячие пальцы оставили ее, Саманта облегченно вздохнула и попыталась открыть глаза, чтобы убедиться, что гостеприимный хозяин уже ушел, однако веки ее словно налились свинцом. Посплю еще чуть-чуть, сказала она себе. Зато потом у меня хватит сил, чтобы попытаться сбежать отсюда.

Но когда она наконец проснулась, солнце светило уже совсем ярко. Попытка приподнять голову и осмотреться вызвала резкую боль в ключице. Тогда Саманта замерла прислушиваясь, нет ли кого-нибудь поблизости, но вокруг было тихо. Может быть, ей повезло, и Юджин Фрейзерс еще не вернулся с охоты?

Девушка осторожно сползла с постели и села на пол. Затем с большим трудом поднялась и, тяжело дыша и едва переставляя ноги, начала двигаться в сторону закрытой двери. Привалилась здоровым плечом к дверному косяку, чтобы передохнуть, затем правой рукой толкнула дверь. Та подалась.

Ее взору предстала маленькая кухонька, отгороженная от основной комнаты, видимо гостиной, короткой стойкой бара с деревянными высокими табуретами. У окна, из которого открывался чудесный вид на заснеженный горный пейзаж, стоял длинный диван, обитый грубой шерстяной тканью с пестротканым рисунком. На краю дивана Саманта заметила сбившееся одеяло, под которым Юджин, несомненно, провел, если не всю ночь, то хотя бы часть ее. Круглый стол из мексиканской сосны в компании двух кожаных кресел притулился между баром и диваном.

Девушка подошла к очагу, где весело играли языки пламени, и протянула к нему руки, чтобы согреться. Бросив взгляд наверх, она увидела большую оленью голову с огромными рогами и грустными стеклянными глазами - еще одна жертва, которой, как и ей, не удалось скрыться от опытного охотника Юджина Фрейзерса. От неожиданно возникшего в мозгу сравнения она вздрогнула, поскольку не оставалось сомнений, что рано или поздно Юджин попытается соблазнить ее, - хотя бы в отместку за оскорбительные заметки о нем в газете. И самым ужасным было то, что она сама не знала, захочет ли воспротивиться этому или нет.

Саманта Острый Язычок в горной хижине наедине с Юджином Фрейзерсом, сенатором-радикалом! Ничего себе, шуточка - как раз для заголовков на первой полосе!

Она повернулась спиной к охотничьему трофею и подошла к окну. Пушистый снег густо обсыпал кроны могучих пихт и сосен. Расслабляющее тепло огня и мирная панорама с высокими деревьями на фоне голубых гор, напоминающая рождественскую открытку, были обманчивы. Ей оставалось только надеяться, что к понедельнику ее машину починят, и она сможет покинуть дом этого ужасного человека, который ни в грош не ставит ее чувства и откровенно потешается над ее опасениями и тревогами.

В комнату ворвался порыв холодного ветра, заставив Саманту резко обернуться. В дверях стоял Фрейзерс. Снег блестел на каштановых волосах и ярко-красной нейлоновой охотничьей куртке. Его глаза лениво окинули девушку, заставив ту непроизвольно вздрогнуть.

- Вы меня потеряли? - осведомился он с усмешкой.

Саманта поджала губы. Ей хотелось ответить какой-нибудь колкостью, но она чувствовала себя не в состоянии сделать это. Пожав плечами, девушка просто сказала:

- Я только что проснулась.

Глаза мужчины сузились, пристально изучая ее. Затем он отставил в сторону ружье и швырнул охотничью куртку на кожаное кресло.

- Я иду в душ, - бросил он через плечо, скрываясь в соседней комнате, а потом буду вас кормить. Вы уже достаточно проголодались?

Его приглушенный голос доносился из спальни. Ответа он, судя по всему, не ждал, потому что через несколько секунд из ванной донесся шум включенной воды.

Ум Саманты пребывал в смятении - все ее мысли были прикованы к этому человеку, чертовски красивому и бесконечно притягательному, который находился совсем рядом, за стенкой. Насколько она может ощущать себя в безопасности в его присутствии? Или ей нужно опасаться себя самой? Удрученно вздохнув, девушка прошла к кухонному закутку, надеясь, что сможет там чем-нибудь занять себя и отвлечься от мыслей о Юджине Фрейзерсе. Найдя банку с кофе, она начала насыпать его в кофейник.

К тому времени, когда Юджин появился из спальни, одетый в чистые джинсы и светло-голубую рубашку на выпуск, комнату наполнял волнующий аромат свежезаваренного кофе и жарящегося бекона, который она нашла в холодильнике. Саманта неловко отшатнулась от его прикосновения - в тот момент она как раз разбивала яйца о край сковородки. Если бы она не знала, насколько малосимпатична Фрейзерсу, то была бы готова поклясться, что заметила в его глазах нечто, напоминающее восхищение, прежде чем он начал закатывать рукава рубашки, обнажая мускулистые загорелые руки.

Пока она накрывала на стол, Юджин возился с очагом, и когда они уселись, горьковатый запах горящих смолистых поленьев поплыл по комнате. Через несколько минут, когда Саманта потянулась за своей чашкой кофе, Юджин раскрыл руку ладонью кверху. Посередине ладони лежала маленькая розовая таблетка. Саманта перевела взгляд с таблетки на ярко-синие глаза Юджина.

- Я себя чувствую нормально,- солгала она, потому что плечо вновь начало болеть еще тогда, когда она только принималась готовить завтрак.

Юджин нетерпеливо передернул плечами.

- Возможно, вам и лучше, но это только благодаря лекарству, которое я дал вам сегодня ночью. Если вы снова не примете его, боли опять начнут вас беспокоить. На третий день, то есть завтра, вы будете чувствовать себя так, словно вас переехал паровой каток.

- Вы говорите таким тоном, словно моя боль доставляет вам удовольствие, не так ли?! - воскликнула она, но тем не менее взяла протянутую ей таблетку.

- А вам не кажется, что вы это заслужили?

- Нет, совсем не кажется. Авария была вовсе не из-за...- Она осеклась, увидев, как угрожающе сходятся к переносице брови Юджина, и послушно проглотила таблетку, запив обжигающе горячим кофе. - Уфф!

Фрейзерс улыбнулся.

- Не хотелось бы лишить вас своей компании, но мне нужно разделать тушу оленя, висящую на улице, и нарубить еще немного дров. Кажется, приближается буран.

- Да, прощание откладывается. Какая жалость! - язвительно пробормотала Саманта себе под нос и принялась убирать со стола.

Едва она успела помыть посуду, как лекарство начало действовать, и ею вновь овладели сонливость. Девушка еле добралась до дивана и закуталась в одеяло Юджина. Я только немножко передохну, пообещала она себе.

Но когда снова проснулась, обшитые сосновыми досками стены были уже окрашены лучами заходящего солнца в золотистые и розовые тона. Она проспала целый день!

Оглядев комнату, Саманта, увидела Юджина. Он сидел возле огня и точил охотничий нож. Замечательный нож, даже Саманта поняла это. Обоюдоострый, с удобной рукояткой, искусно сделанной из рога какого-то животного. Между ручкой и лезвием - короткая серебряная пластинка для дополнительного упора.

Видимо, ощутив на себе ее взгляд, Юджин резко вскинул голову. Его ярко-голубые глаза, такие же прозрачные, как небо над Аризоной в ясный день, пригвоздили ее к месту. Увидев ее всклокоченные с рыжеватым оттенком волосы, заспанные и оттого словно затуманенные желанием глаза, он встал и подошел к ней. Его пальцы коснулись щеки девушки, и Саманта вздрогнула.

- Нет, не надо! - прошептала она. Мужчина опустился на колени, и его лицо оказалось совсем близко.

- Я больше не могу,- спокойно сказал он.

И в следующее мгновение его губы приблизились к ее губам, и Саманта закрыла глаза в предчувствии неизбежного поцелуя...

Двадцатитрехлетняя девушка из провинциального городка Мерисвилл не считала себя совсем уж новичком в любви. Хотя это наверняка шокировало бы ее мать, если бы та узнала, что Саманта уже в пятнадцать вовсю обнималась на задних сиденьях машин. Однако дальше этого дело не заходило. Своим статусом девственницы она была обязана не строгому родительскому воспитанию, а скуке, которую вызывал у нее секс. Красавчик-капитан школьной футбольной команды не смог расшевелить ее своими влажными поцелуями, от которых она просто задыхалась. В дальнейшем это не удалось сделать никому из ее более поздних поклонников, так что у нее не возникало никакого желания узнать, что же представляет из себя половой акт как таковой.