Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Стражники переглянулись с неразборчивым шептанием и кряхтеньем, а затем бросили взгляд за наши спины. Не трудно было догадаться, на кого они уставились.

— А кто это? — спросил один из стражников, вытягивая вперёд руку с факелом, будто это даст ему возможность лучше рассмотреть Хейна.

— Мой ручной друг, — сказал Дрюня, наклоняясь к стражнику. — Его не стоит бояться. Пока не началась драка, он абсолютно безобиден. Но стоит его чуть обидеть — беды не миновать! Видишь, какие у него ручища. Вот представь себе, как каждая ладонь хватает тебя за ногу и разрывает пополам. Никакой доспех не спасёт. И если вы сейчас немедленно не впустите нас в город…

— Открыть ворота! — проревел стражник в туманный воздух, обернувшись в сторону ворот.

— Эдгарс у себя? — спросил Днюня.

— Да. В главном здании на центральной площади.

— Славно, — обронил Дрюня, и мы двинули в сторону ворот.

Деревня спала. На улице — шаром покати. Может, оно и к лучшему, незачем сейчас людей волновать, хоть этого и не избежать. Хейна решено было оставить у забора рядом с конюшней. Места достаточно для такой огромной туши, и людей не покалечит. Не хватало нам снесённых домов и обрушенных крыш только из-за того, что Хейну приспичит почесать спину или просто развернуться на месте.

Подобно младенцу Хейн рухнул на задницу, вставил палец в рот и принялся негромко мычать, пуская слюни и сопли. Выпученные глаза смотрели на меня с неприкрытой обидой, но произнести хоть слово разбухшие губы никак не могли.

— Он никуда не уйдёт, и даже не встанет до тех пор, пока я ему этого не прикажу, — сказал я стражнику, нацелившего копьё на Хейна. — Это лишнее, он безобиден.

Стражник кивнул со всем понимание и опустил копьё.

— Мамки ему не нужны, — булькнул Дрюня, — продолжайте вести службу, и не отвлекайтесь по пустякам.

Стоявшие рядом с нами стражники послушно кивнули и медленно ушли в сторону ворот встречать утреннее солнце.

— Пойдём, — сказал Дрюня, — обрадуем Эдгарса.

Проницательность моего друга удивляла.

Когда деревянная дверь распахнулась, первым, что мы увидели — тёплую улыбку. Глаза Эдгарса блеснули в свете потухающих свечей. Улыбка омолодила дряблую кожу, расползшуюся по старому черепу.

— Андрей! — воскликнул Эдгарс, распахивая целиком дверь. — Входите! Входите!

Эдгарс словно всё это время ждал нашего прихода. Он был гладко выбрит, помыт. Его тело было укутано в прекрасный костюм зелёного цвета и белой рубахи с длинным рукавом. Улыбка могла еще долго не сходить с его лица, но в озарённой свечами комнате старик пробежался взглядом по мне, затем по Осси. И чем больше он вглядывался в детали, чем дольше он рассматривал Осси, и как только он сосчитал количество лиц на моём плаще, улыбка покинула его лицо, искривив рот в гримасе отвращения.

— Что происходит? — тут же спросил он у Дрюни, с заметной в голосе тревогой.

— Война, — сухо произнёс мой друг.

Эдгарс встал напротив воительницы, его подбородок чуть подрагивал, на протянутой к плечу Осси руке тряслись пальцы.

— Осси, — выдавил он, сглатывая подступившие к языку слюни, — что с тобой случилось?

Только войдя в помещение, Осси устремила свой взгляд на царивший в доме покой. Тишина, тепло, отсутствие сырости. Покрытое тёплым покрывалом кресло манило и опьяняло. Мы так отвыкли от комфорта, что каждый из нас внутри своих закованных в доспехи тел испытал что-то тёплое. Осси не сразу обратила внимание на старика. Она была целиком поглощена атмосферой безопасности, осторожно притрагиваясь своими глазами до уюта. Оторвав окровавленные глаза от настенных гобеленов, она перевела взгляд на Эдгарса.

— Мои кости были раздроблены, — сказала она, чуть булькая на каждой букве. — Череп лопнул под кожей, а огромный синяк раздулся на пол головы, не дав моим векам раскрыться. Тогда я умерла, но Инга вернула меня к жизни.

Эдгарс смочил языком губы и откашлялся в кулак.

— Инга? — старик обернулся ко мне. — Ты теперь умеешь воскрешать?

— Да, Эдгарс. Но как видишь, всё не проходит бесследно.

Эдгарс позволил себе прикоснуться к руке Осси, проведя кончиками пальцев по кровавой корке. Кожа старика медленно тёрлась о шершавую поверхность доспеха, огибая трещины и шрамы от вражеских мечей.

— Непостижимо, — сказал он, отдёрнув руку от Осси, словно был ужален. На кончике указательного пальца старика выступила капелька крови. — Ну что мы стоим, присаживайтесь, друзья.

Эдгарс пригласил нас в просторный холл и усадил за огромный стол. Деревянные стулья застонали под нашим весом, но не сломались. Я сразу же бросил взгляд на барную стойку, за которой было проведено не мало весёлых дней.

— Выпьем? — спросил Дрюня, поглядывая на меня с Осси, с нетерпением ожидая всеобщего одобрения, как какой-то алкаш, вдруг испугавшийся пить в одиночку.

За долгое время мы, наконец, выпили. И покурили. Волшебник Эдгарс. Прям прочёл мои мысли, сразу же после первого глотка выудил из кармана зелёной жилетке свёрток ткани, внутри которой оказалось три пухлые папиросины. Уж не знаю из каких листов табака или ещё какой травины он изготовил эти папироски, но голова пошла кругом после первой тяги. Хороший табак… да… И пойло отменное. Так бы жить всегда…

Задымив весь холл, Эдгарс вдруг спросил у Осси:

— Это, — своими вытянутыми ладонями он погладил воздух над доспех Осси на запястье, — обратимо? Ты сможешь снять свой доспех и стать обратно… прежней?

Осси посмотрела на меня. Посмотрела на меня как на своего создателя, и как на родителя, который отвечает за её поступки, будущее и, в целом, за жизнь. Она никогда не задавалась таким вопросом, возможно из-за того, что боялось ответа. Но я всё равно чувствовал, что нынешнее состояние воительницы никак её не угнетает. Наоборот, она была рада своему преобразованию. Она была счастлива встать в ряды вместе с нами на равных.

— В ней течёт моя кровь, — ответил я Эдгарсу, выпустив струю дыма. — Если я заберу кровь, Осси погибнет. Возможно, и есть какой-то способ обратить нас обратно в обычных людей, но он мне не известен.

— Обычные люди… — скептически подметил Эдгарс. — А сейчас вы кто?

Эдгарс еще не заметил, но по его ноге медленно расползалась паутинка из кровеносных сосудов. Сетка из сосудов подобралась к колену и тут же сжалась, нежно сдавив кожу под зелёными брюками.

— Что