"Фантастика 2023-178". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Первухина Надежда Валентиновна

– Скажи, а разве это было невозможно?

– Что?

– Чтобы ее не сожгли?

Лекант помолчал немного, а потом ответил:

– Ее судьба уже была написана и завершена. Я не мог ее спасти.

– Ты?! Но ты пытался?

– Да. Она была мне другом.

– Ты любил ее?

– Не так, как тебя, Тийя. Жанна, она… Ее невозможно было желать.

– А меня ты желаешь?

– Больше всего на свете, Тийя. Наверное, ни один мужчина не желал женщину так, как я тебя.

Лекант прижал меня к груди и вздохнул.

– Спи, Тийя, – прошептал он. – Тебе нужно отдохнуть.

И на меня навалился сон.

Проснулась я от аромата кофе и разговора.

Боже, который час?!

Ф-фу, половина девятого утра… А то я испугалась, что мы на телевидение опоздаем.

Хотя… Может, не стоит туда вообще ходить?

Но вроде пообещали.

И потом, меня немного грела мысль, что мы с Лекантом засветимся на телеэкране. Все-таки какая-никакая, а слава.

А я, если честно, сама не своя до славы.

Я оправила на себе вечернее платье, в котором так и улеглась спать, и вышла на кухню.

Там родители пили кофе и угощали Леканта.

– О! – поприветствовала я их. – Так вы вернулись от дяди Саши?

– Да, – сказала мама. – Ох, зачем мы только пили рислинг! Такая изжога!

– Пить вредно, – наставительно произнесла я. – Кофе спасает?

– Спасает, – засмеялся папа. – Мы с Лекантом пьем уже по третьей чашке. Кстати, мы сказали дяде Саше и тете Любе, что ты скоро выходишь замуж.

– А они что?

– Они пообещали прийти на свадьбу.

– Ну кто бы сомневался! Ладно, пойду в ванную, и надо переодеться. Сегодня нам с Лекантом предстоит оказаться на телевидении. Как это получилось – потом расскажу.

И я направилась в ванную.

Там я сняла вечернее платье, привела себя в порядок, подправила макияж и набросила старый ситцевый халатик. Пока родители и Лекант кофеманили (из кухни доносились звуки песен «Белой гвардии» и веселого разговора), я пробралась в свою комнату и выбрала одежду для интервью: темно-зеленые расклешенные брюки плюс салатного цвета шелковая блузка и черненький жилетик. Выглядела я в этом – просто закачаешься. Последним штрихом стали сухие духи. Я нанесла их на запястья и на мочки ушей. Все завлекаю Леканта, завлекаю. Чтобы от меня ему не было передышки!

Леканту я достала свежую рубашку. У папы было их много, еще в упаковках, и я подумала, что он не обеднеет, если поделится одной. А размер подходящий.

Лекант допил кофе, облачился в новую сорочку, оценивающим взглядом окинул меня и мой наряд и сказал:

– Идем?

– Да, пора. А то Кашкин изволнуется весь.

– От тебя пахнет новым ароматом.

– Это духи «Маркиза». Нравится?

– Конечно. Но больше всего мне нравится запах твоего тела без духов.

Я расцвела.

Телецентр у нас располагался на Крестовоздвиженской площади. Раньше в этом здании размещался молельный дом адвентистов седьмого дня, а потом они не выдержали и сбежали из нашего города. Здание же было хорошим, с налаженной инфраструктурой, вот туда мэр и засунул телевизионщиков.

Мы вошли в полутемный прохладный вестибюль, и на нас тут же обрушился Акакий Кашкин.

– Привет! – жизнерадостно пролаял он. – Я вас уже заждался. Ну пошли в предбанник.

Предбанником оказалась большая комната, одной своей половиной представлявшая гримерную, а другой – склад микрофонов и старых акустических колонок. Не очень-то это роскошно выглядело. На стене висел плакат с изречением из «Опытов» Мишеля Монтеня: «Чувство диктует нам более повелительно, чем разум». Что ж, в моем случае это совершенно справедливо.

– Девочки, – сказал Кашкин двум молоденьким гримершам, – займитесь нашими гостями. А я в студию.

Гримерши кивнули, но на Кашкина посмотрели без приязни. Видимо, он тут у всех сидел в поджелудочной железе.

Нас усадили в продавленные кресла перед зеркалами и принялись за работу.

– Вы оба очень бледные, – сказала одна из гримерш, раскладывая свой арсенал кистей, пуховок и спонжей. Я мельком взглянула на Леканта. Несмотря на природную смуглость, он сегодня действительно выглядел бледнее обычного. – Вам подойдет тональная основа номер один «Айвори Роуз». Вы что, не загораете?

– Я вообще-то загорать не могу, – сказала я. – Бесполезно. А мой друг… Ему не до этого.

Пока нас гримировали, я думала о Елене Нейс и предстоящей поездке к губернатору. Далеко же меня занесло! И когда я только буду работать в музее и писать диссертацию?

Пуховки и кисти невесомо щекотали мое лицо, я искоса поглядывала в зеркало и понимала, что из нормальной, довольно симпатичной девушки превращаюсь в какую-то вампиреллу.

– Может, хватит тонального крема? – робко вякнула я.

– Да, пожалуй что и хватит, – деловито сказала гримерша и повернула мое кресло к креслу Леканта: – Ну посмотрите друг на друга, какие вы стали сногсшибательные.

Я взглянула на Леканта, он – на меня. Я еле сдержалась от хохота: передо мной сидел не сын света звезд, а какой-то спецназовец! Потом я заметила, что и он едва скрывает улыбку. Хм, представляю, как я выгляжу.

Мы поблагодарили девушек, сдерживаясь от хохота изо всех сил. Но когда покинули гримерную, дали волю эмоциям. Встали около мраморной колонны и принялись хохотать, положив друг другу руки на плечи.

Такими нас и обнаружил Кашкин.

– О, вы смеетесь! Хорошее настроение, понимаю. Очень здорово, что к нам на передачу придут такие позитивно настроенные люди.

– Я не… – хором начали мы с Лекантом, но потом смолчали, переглянувшись. А Кашкин заторопил нас:

– Идемте, идемте в студию.

Мы пошли за ним. Студия оказалась просторной комнатой, полной всякой техники. В центре, на небольшом подиуме, стоял круглый столик, три кресла и какая-то корявка в вазе, долженствующая обозначать букет или икебану.

– Нам сюда, – указал на стулья Кашкин. – Володя, дай свет по центру!

Зажглись софиты. Я чуть прищурилась. Ярко.

– Садитесь, – почти приказал нам Кашкин. – Напоминаю, сейчас будет прямой эфир. Так что постарайтесь красиво отвечать на вопросы, которые вам буду задавать я и наши телезрители.

– Хорошо, – хором сказали мы.

Кашкин что-то пробубнил под нос, а потом включилась камера… И началось!

– Здравствуйте, дорогие друзья! На часах – половина двенадцатого, и это значит, что в эфире ваша любимая программа «Щедровские времена». С вами я, Акакий Кашкин, и наши сегодняшние гости. Можно даже сказать, гвозди. Гвозди программы – Лекант Азимандийский и его подруга Тийя!

Где-то в отдалении громыхнуло нечто, похожее на фанфары. Или на удар футбольного мяча о жестяное корыто.

– Здравствуйте, – сказала я, улыбаясь в камеру.

– Благословение вам, – поприветствовал Лекант. Я почувствовала, что он нервничает. Бедный! Угораздило же нас!

– Как всегда, дорогие телезрители, вы можете во время программы звонить нам по телефону, присылать эсэмэс, а также заходить на наш сайт «вэ-вэ-вэ, кашкин тэ-вэ, ру». А теперь, с вашего позволения, я задам первый вопрос нашему гостю Леканту Азимандийскому: – Лекант, кто вы?

– Я дхиан Порядка, – сказал Лекант и нервно поправил волосы.

Милый, да не переживай ты так, это же программа Кашкина, а не Познера!

– И что это означает? – продолжал Кашкин.

– То, что я существо, созданное для сохранения порядка и приумножения благодати на Земле.

– Вы говорите, что вы созданы… Кто же вас создал?

– Высший дух Шамбалы.

– О, вот как! Понятно. И перед тем как мы уйдем на рекламу, скажите, Лекант: как там у вас, в Шамбале?

– По-всякому.

– З-замечательно. Небольшая реклама, дорогие телезрители, не переключайтесь!

Пошел блок рекламы. Рекламировали зубную пасту «Щедровский солдат» с уникальными биодобавками, полезными для зубов и десен, новый амулет для повышения потенции «Бесконечность-2», стиральный порошок «Гундося» (я им, кстати, никогда не стираю, предпочитаю «Болтайд») и мотокультиваторы «Скунс» производства Щедровского автоагрегатного завода.