Все приключения Шерлока Холмса - Джон Карр

– Что же ты говорил ему?

– Все, что смог выдумать.

– Откуда ты знаешь, что он не газетчик?

– Скажу. Он сошел с поезда в Хобсонс-Пэтч, я тоже. Я случайно зашел на телеграфный пункт, а он выходил оттуда.

«Знаете, – сказал мне телеграфист, когда он скрылся, – наверно, с него надо брать за это двойной тариф». «Наверно», – ответил я. «Он заполнил бланк какой-то галиматьей, мы ничего в ней не поняли. Он каждый день отправляет по целому листу такой ахинеи», – сообщил телеграфист. «Понятно, – ответил я. – Там зашифрованы экстренные новости для его газеты; он боится, как бы ими не воспользовались другие». Так думал телеграфист, и я тогда считал так, но теперь думаю иначе.

– Черт возьми! Пожалуй, ты прав, – сказал Макгинти. – И что, по-твоему, нам следует делать?

– Может, отправиться прямо сейчас и прикончить его? – предложил кто-то.

– Конечно, чем быстрей, тем лучше.

– Я бы ни минуты не медлил, если бы знал, как его найти, – сказал Макмердо. – Живет он в Хобсонс-Пэтч, а вот дома не знаю. Однако у меня есть план, если только вы согласитесь с ним.

– Хорошо, какой?

– Завтра утром я поеду в Пэтч. Найду его через телеграфиста – наверное, тот знает дом. Ну а там скажу этому «репортеру», что я сам член ордена. Предложу ему выдать все секреты ложи за деньги. Он, само собой, ухватится за это предложение. Я скажу, что все бумаги у меня дома, поэтому, если он придет, когда люди еще на улицах, это будет стоить мне жизни. Он увидит в этом здравый смысл. Пусть приходит часов в десять вечера, и я покажу ему все. На это он клюнет наверняка.

– А дальше?

– Остальное спланируйте сами. Пансион вдовы Макнамара стоит на отшибе. Она строгих правил и глуха как пень. В доме живем только мы со Скэнленом. Если получу от сыщика обещание приехать – и в таком случае сообщу вам об этом, – буду ждать вас всех у себя к девяти часам. Мы впустим его. И если он выйдет оттуда живым – что ж, пусть до конца дней рассказывает о везучести Берди Эдвардса!

– Если не ошибаюсь, в агентстве Пинкертона появится вакантное место. Договорились, Макмердо. Жди нас завтра вечером, в девять. Закроешь за ним дверь, а остальное предоставишь нам.

Как сказал Макмердо, дом, где он жил, стоял на отшибе и вполне подходил для задуманного преступления. Пансион находился на самой окраине города, в большом отдалении от дороги. В любом другом случае заговорщики вызвали бы на улицу нужного человека, как поступали уже не раз, и разрядили бы в него пистолеты, но тут было необходимо выяснить, много ли Берди разузнал, как разузнал и что сообщил своему нанимателю.

Могло оказаться, что уже поздно и вся работа сделана. Если так, ликвидаторы по крайней мере отомстили бы этому человеку. Но они надеялись, что сыщик еще не выведал ничего особенно важного, иначе, утверждали они, не стал бы записывать и отсылать пустяковые сведения, полученные от Макмердо мнимым репортером. Однако все это они узнают от него самого. Когда он окажется в их власти, они найдут способ развязать ему язык. Делать это им уже приходилось.

Макмердо, как и условились, поехал в Хобсонс-Пэтч. Полицейские проявили к нему в это утро особый интерес, и капитан Мервин, утверждавший, что давно знает его по Чикаго, обратился к нему на станции. Макмердо отвернулся и не стал разговаривать с ним. Вернулся он во второй половине дня и явился к Макгинти в «Дом согласия».

– Приедет, – сказал Макмердо.

– Превосходно! – ответил босс.

Гигант был без пиджака, на его шикарном жилете блестели цепочки с брелоками, сквозь жесткую бороду посверкивал бриллиант. Торговля спиртным и политические махинации сделали босса весьма богатым и могущественным человеком. Тем более жутким для него было видение тюрьмы и виселицы, возникшее перед ним накануне вечером.

– Как думаешь, много ему известно? – с беспокойством спросил он.

Макмердо угрюмо покачал головой.

– Он здесь уже давно – по меньшей мере полтора месяца. Насколько я понимаю, приехал в эти края не любоваться видами. Если он все это время работал, располагая деньгами крупных компаний, то, вероятно, получил результаты и передал их.

– В этой ложе нет ни одного слабака, – заявил Макгинти. – Все до единого преданы ей душой и телом. Хотя, черт возьми, есть этот червяк Моррис. Что скажешь? Если нас кто-то предает, то наверняка он. Надо бы послать к нему до вечера пару ребят, пусть зададут ему трепку и развяжут язык.

– Что ж, вреда от этого не будет, – ответил Макмердо. – Не стану скрывать, Моррис мне симпатичен и будет жаль его. Моррис несколько раз говорил со мной о делах ложи, и, хотя смотрит на них не так, как вы и я, на доносчика он не похож. Но все равно, не мне вставать между ним и вами.

– Убью этого старого черта! – выпалил Макгинти. – Я наблюдал за ним целый год.

– Вам виднее, – сказал Макмердо. – Но что бы вы ни собирались делать, придется отложить это до завтра; нужно притихнуть, пока не разберемся с пинкертоновским сыщиком. Сегодня никак нельзя поднимать полицию на ноги.

– Ты прав, – согласился Макгинти. – Потом мы узнаем от самого Берди Эдвардса, откуда он получал сведения, даже если придется вырезать ему сердце. Он не учует ловушки?

Макмердо засмеялся:

– Я задел его за живое. Если он нападет на хороший след ликвидаторов, то готов идти по нему даже в ад. Я содрал с него деньги, – Макмердо с усмешкой достал пачку долларов, – и должен получить еще столько же, когда он увидит все мои бумаги.

– Что за бумаги?

– Да нет никаких бумаг. Но я рассказал ему об устройстве ордена, своде правил и формах членства. Он рассчитывает дойти до самого конца, перед тем как уехать.

– Ну, до конца ему уже недалеко, – злобно усмехнулся Макгинти. – Не спрашивал он, почему ты не прихватил эти бумаги?

– Как же, повезу я такие вещи! Ведь я подозреваемый, и капитан Мервин подкатывался ко мне сегодня на вокзале!

– Да, я слышал, – отозвался Макгинти. – Похоже, тебе туго придется. Когда разделаемся с Эдвардсом, бросим тело в старую шахту. Но в любом случае никуда не денешься от того, что этот человек жил в Хобсонс-Пэтч и ты ездил туда сегодня.

Макмердо пожал плечами:

– Если все сделать как надо, полицейским не удастся доказать, что произошло убийство. Никто не увидит в темноте, как он вошел в дом, и, держу пари, никто не увидит, как вышел. Теперь слушайте, советник, я изложу свой план и попрошу вас посвятить в него остальных. Вы все приходите заранее. Отлично. Он появляется в десять. Стучит три раза, я открываю ему дверь. Потом пропускаю его вперед и закрываю ее. Он в наших руках.

– Тут все легко и просто.

– Да, но следующий шаг нужно обдумать. Человек он бывалый. Хорошо вооружен. Я основательно втер ему очки, но все же, видимо, он будет начеку. Предположим, я веду его прямо в комнату, где находятся семеро, хотя он полагал увидеть меня одного. Поднимется стрельба, и кто-нибудь получит пулю.

– Это верно.

– В довершение всего на звук выстрелов сбегутся все треклятые полицейские в городе.

– Пожалуй, ты прав.

– Я вот как предлагаю повести дело. Вы все будете в большой комнате – той самой, где у нас был разговор. Я открываю ему, веду его в кабинет рядом с дверью, оставляю его там и иду за бумагами. Это позволит мне сказать вам, как все получается. Потом возвращаюсь к нему с какими-нибудь липовыми бумагами. Когда он начинает читать, я бросаюсь к нему и хватаю его за правую руку. Вы услышите мой зов и прибежите. Чем быстрей, тем лучше; он не слабее меня и может влепить такую затрещину, что я потеряю сознание. Но думаю, мне удастся удержать его, пока не появитесь вы.

– План хорош, – сказал Макгинти. – Ложа будет в долгу за это перед тобой. Пожалуй, когда буду покидать кресло магистра, я смогу назвать того, кто сменит меня.

– Ну что вы, советник, я ведь почти новичок, – ответил Макмердо, но по лицу его было видно, как он воспринял комплимент босса.

Вернувшись домой, Макмердо взялся за приготовления к предстоящему недоброму вечеру. Первым делом он вычистил, смазал и зарядил свой «смит-вессон». Потом осмотрел комнату, которой предстояло стать ловушкой для сыщика. Она была просторной, с длинным сосновым столом посередине и большой печью у стены. В двух других стенах были окна. Вместо ставней на них были только легкие шторы. Макмердо внимательно осмотрел их. Ему сразу пришло в голову, что комната недостаточно укромна для такой тайной встречи. Но отдаленность от дороги смягчала этот недостаток. Наконец он обсудил предстоящее дело со своим соседом. Скэнлен, хоть и состоял в ликвидаторах, был безобидным, щуплым человеком, не смел выступать против своих товарищей, но втайне ужасался жестоким расправам, в которых иногда ему приходилось принимать участие. Макмердо вкратце рассказал Скэнлену, что готовится.

– И на твоем месте, Майк Скэнлен, я взял бы на эту ночь выходной, остался бы в стороне. Тут будет кровавая заваруха.