Носители Духа - Алексей Осипов

Предоставьте сына Вашего Богу, молясь о нем, и в молитве Вашей отдавая его Богу и поручая милости Божией. Богу все возможно. В молодость мою и Вашу было много соблазнов для юности, а ныне соблазны до бесконечности умножились, увлечение ими сделалось почти всеобще, а сопротивления им почти не видно; по этой причине современная юность меньше подвержена осуждению, и заслуживает большее сожаление и снисхождение. Весь мир как бы единодушно устремился на встречу какого–то особенного лица, гения, на встречу великолепную, торжественную. Это очевидно. Лицо так будет замаскировано, что масса признает его Мессиею: что же дивного, если пророки его явились в образах пророков Мессии. Предуготовляется путь, путь мысленный для входа действу лести (2 Сол. 2, 11) в умы и сердца (Письмо 41).

Точно — путь земной жизни скорбен; когда человек совершит значительную часть его и оглянется назад, то как кажется суетным все приятное земное, к которому он стремился с такою жадностью в юности своей! Не потеряем, по крайней мере, остальной жизни нашей принесением оной в жертву суете (Письмо 395).

В молодости все делают большую ошибку, откладывая на будущее, что следовало бы сделать теперь с напряжением всех сил. А в результате время уходит, человек стареет, условия могут измениться к худшему, часто изменяет здоровье — и человек не сделает того, что должен был сделать, к чему призывал его Господь, что ясно было и разуму, и сердцу. Остается только одно — сожалеть о прошлой бесплодной жизни и приносить покаяние (С. 442).

Вот в молодости, а у некоторых людей и всегда, есть способность чувствовать глубину души человеческой сквозь его эмпирию (т. е. чувствования, мелкие делишки, интересы, задачи и т. п.). По мере возраста, постоянное столкновение с ветхим — эмпирическим человеком и вынуждает быть с ним осторожным, к чему призывает и Спаситель («Как жить сегодня». С. 132).

Я когда–то был настолько наивен, что хотел познать душу, изучая курсы психологии. Сколько глупостей делаешь в молодости, когда нет у тебя руководителя. Вот, я действительно был, как в лесу. Князь мира сего так ослепляет людей, что слепые ходят ощупью, а потому постоянно попадают из одной лужи в другую (С. 409).

Господь по своему милосердию милует и прощает грешных, и ты, сама грешная, хочешь ругать свою крестницу; ей и так тяжело, а ты еще хочешь прибавить тяжести… Вспомни сама свои молодые годы, как тогда трудно было воздержаться от подобных естественных грехов. А теперь стала старушка и забыла прежние годы и строго осуждаешь молодых. Молись за нее, обращайся как можно с ней ласково, с таким обращением не погрешишь (Письмо 42).

А вот открой ум у молодых и увидишь, как у них фантазия–то играет: побудут они и счастливы, получат хорошего жениха, будут богаты, и хорошо пойдет семейная жизнь, и многое другое на эту тему, эти картины пройдут у них в голове, и опять останутся одни (С. 212. 2010).

Монашество

в последние времена

Ныне трудно найти монастырь благоустроенный! Во многих обителях воздвигаются различные здания значительных размеров, которые дают обители вид как будто процветания. Но это обман для поверхностного взгляда. Само монашество быстро уничтожается.

Свт. Игнатий (Брянчанинов). Письма. С. 62

О монашестве я писал Вам, что оно доживает в России, да и повсюду, данный ему срок. Отживает оно век свой вместе с христианством. Восстановления не ожидаю. Восстановить некому.

Свт. Игнатий (Брянчанинов). Письма. С. 116

…В нынешнем монашестве, где знание святых отцов и образ мыслей, несколько запечатленный этим знанием, так редки, что тот, кто преподает слушающим его учение отцов, есть величайшая редкость (Письмо 127).

К несчастию нашего времени, точно, как Вы изволите говорить, многие, вступая в монастырь, занимаются одним земным и пребывают чуждыми монашеской цели и монашеского направления; сверх того, примером своим и влиянием потрясают и других неутвержденных. Что ж делать? Такое положение очень бедственно; но и это бедственное положение должно возлагать на волю Божию, и от души признавать, что мы не заслуживаем другого положения, а если бы заслуживали, то правосудный и милосердый Бог непременно даровал бы оное. Таковые размышления доставляют душе, истинно ищущей Бога, мир и спокойствие: потому что Слово Божие определило нам успокоение душевное находить в едином смирении и самоукорении (Письмо 170).

Живем в трудное время! «Оскуде преподобный от земли, умалишася правда от сынов человеческих»! Настал глад слова Божия! Ключи разумения у книжников и фарисеев! — Сами не входят и возбраняют вход другим! Христианство и монашество при последнем их издыхании! Образ благочестия кое–как, наиболее лицемерно, поддерживается; от силы благочестия отреклись, отверглись люди! Надо плакать и молчать. Ничем наружным не связываю тебя. Делай, что признаешь за лучшее для своих обстоятельств: на всем, что ни предпримешь с благою целию, буди благословение Божие. У меня нет своего благословения: благословляю призыванием благословения Божия (Письмо159).

С сердечным сожалением смотрю на неминуемое падение монашества, что служит признаком падения христианства. Кто приходит в монастырь? Люди из низшего класса почти исключительно; почти все приходящие уже расстроили свою нравственность среди мира. Нет условий в самом народе для того, чтоб существование монашества продлилось; так в высохшем дереве нет условий, чтоб оно давало лист и плод! сверх того бури извне усиливаются сорвать его с лица земли (Письмо 564).

…В наше время монастыри находятся в ужаснейшем положении, и многие хорошие люди, вступив в них без должного приготовления, расстроились и погибли (Письмо 450).

Монашество принимают, вернее, должны принимать тогда, когда ясно представляют значение монашеской жизни и всей силой души желают идти по иному пути, отличающемуся от пути мирского. Отсюда и название — инок, инокиня. Они должны стать иными, чем были в миру (С. 140).

Я считаю преступлением со стороны «старших», что они без испытания, без указания пути принимают в монашество по личным расчетам (С. 372–373).

…Святые угодники объясняют нам, что в последние времена монашества не будет вовсе или кое–где останется наружность, но без делания монашеского (С. 445–446).

Теперь люди все (в том числе и монахи) спасаются, по исполнившемуся предсказанию Антония Великого и других древних св. Отцов, скорбями и, прибавлю от себя, внутренним монашеством, а не внешним, если у кого есть стремление к монашеству (С. 372).

Белое духовенство всегда как–то требует от монашествующих строгих подвигов; в сущности, инок отличается от мирян только безбрачием, а в остальном и миряне должны и обязаны жизнь вести такую же, то есть по заповедям. Заповеди Господни общие для всех. Иноки удалились от мира именно для того, чтобы удобнее исполнять заповеди Господни. В данное время, конечно, монастырская жизнь потекла по другому руслу, по причине мировых событий. Ревнующим о духовной жизни приходится приспосабливаться к этой жизни внешне, а более всего надо обратить весь свой труд на внутреннее делание.

У святых Отцов я нашел три пророчества о последних иноках, а епископ Игнатий (Брянчанинов) полагает, что мы последние иноки. Последние иноки иноческих дел не будут иметь; постигнут их искушения и напасти, и которые иноки перетерпят их, таковые будут выше нас и отцов наших. Конечно, мир этого не может знать, ибо он знает и любит одну только внешнюю показность (Письмо 32).

В данное время жизнь в монастырях не такая, как Вам рисуется, и Вы по своей неопытности в духовной жизни можете только соблазниться монастырской жизнью (Письмо 34).

В корне монашества, или иночества, — уединение. Мир для мирян, а монашество для иноков: все должно быть на своем месте. В данное время монастырская жизнь потекла по другому руслу (Письмо 92).

Монастыри и монашество не случайное явление. Оно установлено Святыми Отцами по внушению Святаго Духа, и особенность монашеского чина не в том, чтобы идти в мир и служить мирянам на пользу. Ибо мы отреклись от мира, и в монастырях ежедневно совершается бескровная Божественная Жертва за весь мир, и о мире всего мира — и это служение выше всякой благотворительности ближнему. Благотворительность похвальна для мирян, ибо они живут в миру и их священный долг — служить ближнему, кто как может, по данному свыше таланту.

Монастыри служат для мирян тихой пристанью от волнений житейской суеты: приезжающие сюда отдыхают и возрождаются духовно, ибо в монастыре течение жизни другое, в сравнении с миром, и это очень успокоительно влияет на приезжающих. Еще монастыри воспитывают духовных чад, о которых миряне понятия не имеют, ибо они видят только внешние стороны: мусор–то всегда сверху воды плывет, а золото внизу лежит (С. 269. 2010).