Нарушители равновесия. Если смерть проснется. Печать на сердце твоём - Андрей Валентинов

Между тем лодьи уже отчаливали. Подскочивший Сновид доложил, что все в порядке, проводник надежный, и на месте они будут часа через полтора, максимум — два. Улад с достоинством кивнул, кметы разобрали весла, и лодья бесшумно заскользила по темной реке.

Улад смотрел на удалявшийся берег, казавшийся в ночном сумраке узкой черной полосой, и чувствовал, как волнение исчезает, сменяясь спокойной уверенностью. Сварг свое дело знает. Несколько сильных ударов, к тому же совершенно неожиданных, заставят волотичей отступить, более того, подорвут доверие и к проклятой Велге, и к самой Золотой Бабе. А там — на Коростень!

Все распоряжения были уже отданы, лодьи шли ровным строем, одна за другой, и молодой Кей решил, воспользовавшись свободной минутой, поговорить с Ласкиней. Бродник отвечал окотно. Несмотря на его заносчивый вид, этому бродяге тоже не часто приходилось беседовать с Кеями. Вскоре Улад узнал, что бродники — не особое племя, а обычный сброд, стекавшийся в низовья Донора в поисках вольной жизни. Вольной — но вовсе не легкой. Без крыши над головой, без крепостей, даже без землянок, где можно укрыться в зимнюю стужу. И — война, каждый день, каждый час. Вначале молодой Кей удивился. С кем воевать, если румы далеко, а с ограми заключен мир? Но Ласкиня, усмехнувшись в длинные усы, пояснил, что румы не так и далеко, на Харбае, куда можно доплыть за одну ночь. а мир с ограми заключил Светлый, но вовсе не бродники. Улад не стал спорить, хотя на миг почувствовал невольное раздражение. По договоренности с хэйканом правый берег Денора до самого Змеиного моря принадлежит сполотам. Но, выходит, там хозяйничают другие!

Об этом говорить не стоило, и Улад принялся расспрашивать о румах. Ласкиня был о них невысокого мнения. Конечно, румские корабли покрупнее и получше, румские воины закованы в блестящие латы, но мечи их никуда не годятся и одиночного боя они не знают. А главное, в бескрайних степях, что протянулись вдоль Змеиного моря, румы беспомощны, а потому и стараются не выползать из своих каменных крепостей. Впрочем, и крепости можно брать. Он, Ласкиня, брал. причем не одну и не две.

Улад вскользь поинтересовался, что делает у бродников Кей Валадар, но усач лишь пожал своими широкими плечами. То ли он ничего не знал о Валадаре, то ли просто не пожелал говорить.

Между тем бродники уже успели освоиться на лодье. Очевидно, плыть им было привычно, и по реке. и по морю. Те, кто не сидел на веслах, собрались у мачты, негромко переговариваясь. Затем кто-то запел, песню подхватили другие, и вскоре пели уже все. Улад прислушался — слова были незнакомые, да и напев непривычный — долгий, протяжный. Молодой Кей внезапно подумал, что так, наверное, поют степняки — те самые, с которыми бродники бьются не на жизнь, а на смерть.

Из-за темного Денора, от самого моря, Вышло огров сорок тысяч, окружили поле.

Будят хлопцы вожака темною порою:

— Убегай скорее, Званко, огры за горою!

Вы не боитесь, мои хлопцы, Нам бежать негоже.

У горы и по над лесом ждут врага сторожи.

— Те сторожи перебиты, сгинули повсюду.

Убегай скорее, Званко, будет тебе худо!

— У меня дружок есть верный, он мне правду скажет, Коль бежать настанет время, путь он мне покажет.

— Твой дружок давно в полоне, связан на аркане.

Убегай скорее, Званко, исчезай в тумане!

— Как мне, хлопцы, убегать, право, я не знаю.

Убегу, так свою славу даром потеряю!

— Что нам будет с этой славы, сгинем в чистом поле.

Без тебя, без вожака, нам не будет доли!

Усачи пели негромко, многие слова были непонятны, и молодой Кей так и не узнал, чем закончилась история с храбрым Званко. Пришлось спросить у Ласкини. Тот усмехнулся и поведал, что когда-то сам неплохо знал этого Званко. Парень был отважный, но неосторожный до крайности, и как-то по глупости попал со своим отрядом в засаду. Сгинул сам, сгинули его хлопцы, а из черепа вожака огры, говорят, сделали чашу.

За разговором время шло быстро, и молодой Кей даже удивился, когда передовая лодья внезапно свернула к берегу. Выходит, уже приплыли? Но ведь они еще не успели поговорить о главном — о предстоящем бое!

Однако вскоре выяснилось, что и об этом успели побеспокоиться. Сновид пояснил, что дело намечается нетрудное. Волотичи нападения не ждут. поэтому атаковать следует сходу. Поселок будут штурмовать кметы Улеба, а бродники останутся в резерве, чтобы прийти на помощь в решающий момент. Улад кивнул, вспомнив, что именно так объяснял ему отец. Две линии — атакующая и прикрывающая. А где должно быть его место? Наверное, впереди…

Но и это решили без него. Оказывается, Сновид уже выделил дюжину кметов, которые должны будут защищать Улада. А место его — среди резерва, чтобы вовремя отдать приказ об общем штурме. Улад хотел запротестовать, настоять на праве первым идти в бой, но вовремя вспомнил, что он не просто альбир, ищущий славы. Он — Кей, его право и его долг — командовать другими. А работа для его меча найдется — в самом поселке.

Лодьи одна за другой приставали к темному низкому берегу. Воины прыгали прямо в воду и быстро строились по десяткам. Кмсты, посланные Сновидом, уже окружили Улада, надежно прикрывая со всех сторон. Один из них сжимал в руке копье с небольшим красным флажком — Кесвым знаком— Бродники под предводительством Ласкини держались отдельно, безо всякого строя, усатые липа довольно усмехались — парни явно радовались предстоящему бою.

Лазутчики осмотрели окрестности, но лес был пуст. Волотичи явно не ожидали высадки и даже не выставили посты. На миг Улад пожалел о такой беспечности. Что за удовольствие резать безоружных, необученных, да к тому же сонных? Но тут же вспомнилась Велга, и молодой Кей зло усмехнулся. Поглядим, поможет ли теперь тебе твоя Золотая Баба! Хорошо бы взять Гадюку в плен.

Вспомнился поселок, который пришлось брать трупы на высоком крыльце, зарево пожара — и Тумила, брошенная на неровные доски пола. Если Велга попадется… Нет, сам он ее не тронет, он позовет кметов и скажет, как тогда: «Ваша!». Пусть поймет, холопка, кто она такая! Но Улад тут же опомнился. Судьбу Гадюки будет решать брат, да и не время сейчас думать об этом. Сначала — бой. Как называется этот поселок? Ах да, Старые Ключи…

Отряд выстроился, и Сновид подошел поближе, ожидая приказа. Улад хотел скомандовать сам, но испугался, что голос его прозвучит недостаточно громко. Поэтому он лишь кивнул, и тут же с удовлетворением услышал сильный, с хрипотцой, бас старшего кмета. Этот командовать умеет!

Дорога была узкой, идти приходилось по трое в ряд, и молодой Кой невольно подумал о засаде. Об этом тоже рассказывал отец: впереди устраивается завал, затем подпиливают пару деревьев, чтобы перекрыть путь к отступлению. И, конечно, лучники — со всех сторон. Улад слышал, что волотичи — мастера подобных засад. Много лет назад его дед, Светлый Кей Хлуд, чуть не погиб, когда неподалеку от Коростеня нарвался на вооруженных луками и секирами лесовиков. Поэтому Улад несколько раз вздрагивал, слыша, как трещит попавшая под ноги сухая ветка. Но опасаться было нечего, отряд, похоже, не ждали. Вскоре Улад отбросил настороженность и даже начал насвистывать — тихо, еле слышно. Все-таки славно вести в бой таких воинов! Вспомнился Войча, двоюродный братан, который к месту и не к месту хвастал, как рубил белоглазую есь. Тогда Улад, да и не он один, завидовал Войчемиру, но теперь все стало по-другому. Подумаешь, есь! Что бы сказал братан Войча, если б ему пришлось повоевать с Гадюкой? Едва ли обрадовался. Волотичи — это не какая-то там есь, о которую и меч марать стыдно.

Внезапно впереди послышался шум. Колонна. остановилась, кто-то сдавленно крикнул, затрещали ветки. Улад оглянулся, рука легла на рукоять меча, но вокруг все оставалось по-прежнему. Наконец появился озабоченный Сновид и доложил, что охранение столкнулось с несколькими волотичами, не иначе сторожевым постом. Боя не было — кметы уложили всех на месте, а одного сумели взять живым. Если Кей пожелает…

Улад, конечно, пожелал. Они прошли в голову колонны. Здесь, на небольшой поляне, лежало три неподвижных тела в знакомых белых рубахах. Только у одного из убитых оказался меч (Улад тут же узнал скрамасакс), остальные были вооружены обыкновенными деревянными копьями с обожженными на огне концами. Пленный был тут же — молодой парень, чем-то похожий на молчаливого Векшу. Улад брезгливо скривился при виде окровавленного, исцарапанного лица и велел спросить пленника, сколько воинов в Старых Ключах и кто ими командует. Полтора Уха повторил вопрос, но парень ничего не ответил, только дернул усмешкой разбитые губы.

— Дозволь, Кей! Мы с ним быстро…

Вначале Улад не понял, о чем спрашивает Сновид. Но затем дошло — пленного следует спросить по-настоящему. Время не ждет, каждая минута дорога…

Улад махнул рукой, и трое кметов потащили пленного куда-то в темноту. И тут молодой Кей окончательно понял, что сейчас произойдет. Парня будут пытать — наскоро, а значит, неимоверно жестоко. Пытать, чтобы он выдал своих, помог подвести их головы под сполотские мечи. На какое-то мгновение захотелось крикнуть, остановить пытку, но Улад приказал себе успокоиться. Это война! От того, что они узнают, зависит не только успех, но и жизнь.