Дверь в детство (СИ) - Юрий Блинов

«Только бы входная дверь не была закрыта» – мелькала в его голове единственная мысль, пока он бегом сокращал расстояние, остававшееся до главного выхода из этого странного жуткого здания. В тот момент, когда он пулей мчался по коридору, мысль о двери вовсе не казалась ему абсурдной. Более того, в этот самый миг он вдруг понял, что находится в страшной беде. Всё, чего он сейчас больше всего желал – это выбраться отсюда, из этого пугающего мира. Выбраться любой ценой.

Он несся к выходу, даже не думая о том, что предпримет после того, как окажется снаружи на улице.

Страх от состояния собственной беспомощности незримо проявлялся и постепенно укутывал Егора с головы до пят. Невидимое визуально, но давящее почти физически чувство опасности, внезапно охватило его со всех сторон. Он вдруг начал догадываться, что оказался в некой странной пространственно-временной ловушке, и волосы на его голове зашевелились от осознания ужаса того положения, в котором он очутился. Егор внезапно понял, что рассказы и легенды старожилов о всяких жутких случаях, случавшихся на здесь заводе, были вовсе не бредом или фантазией. И что исчезновение сторожа Алексеича в странном и жутком водовороте некоего искажённого или параллельного мира – не вымысел, а самая, что ни на есть, настоящая правда.

Что-то надо было срочно предпринимать, не сидеть же на месте и не причитать, словно маленькому беспомощному ребенку. Егор резко остановился у выхода и принялся ломиться в дверь наружу.

Ручка здесь была старая и ржавая, как и петли, однако замок двери всё равно не открывался. Егор изо всех сил подергал за доски, пытаясь выбраться наружу, затем со злости пнул дверь ногой. Раздался треск дерева. Что-то явно мешало, так как замка, похоже, в самой двери всё же не было, но что-то тяжёлое, приваленное снаружи, не позволяло ей открыться. Тем не менее, после удара дверь немного приоткрылась, и в холл потянуло свежим воздухом с улицы.

Егор сообразил быстро. Он забежал в ближайшую комнату, где имелось окно, из которого можно было поглядеть сторону выхода. Следовало сделать вывод, что именно подпирает входную дверь со стороны улицы.

В боковом помещении, где теперь не было никаких дверей, и куда без труда проник Егор, окна были узкими, частыми, высокими и очерчены слабым изгибом кирпичной дуги сверху. За каждым из окон была приделана массивная решетчатая рама из железа. Стекла в проемах хоть и имелись, однако в нескольких местах были выбиты насквозь.

Егор попытался встать под таким углом, чтобы можно было разглядеть уличный вход, и присмотрелся. Так и есть! Он увидел, что к двери снаружи были прислонены несколько старых чугунных скамеек, сваленных у входа в бесформенную кучу. Возникло ощущение, что кто-то словно специально прикрыл ими вход в заброшенное здание. Выходит, что через главный вход дороги наружу для него не было.

Егор усмехнулся, но смех получился очень невесёлым. Похоже, здесь и впрямь была какая-то ловушка, словно кто-то коварно задумал так, чтобы нельзя было покинуть здание любым мыслимым образом.

Негромко выругавшись, Егор бросился проверять оконные решетки на прочность. Там, где можно было просунуть руку сквозь дырки в стеклах, он попробовал проверить, можно ли было их расшатать. Однако каждая из них оказалась на удивление монолитной и даже не шелохнулась. Егор потратил не менее получаса, чтобы пробежать по разным помещениям и испробовать все доступные решетки на прочность. С каждой неудачей он становился все злее и раздражительнее, и, в конце концов чуть было не порезался об острый край наполовину выбитого стекла.

Сейчас следовало унять свой разгорячённый пыл и ещё раз всё хорошенько взвесить. Егору не хотелось верить, что ситуация была безвыходной.

«Как мне хорошо помнится – почему-то подумалось ему, — в компьютерных приключенческих играх всегда бывает так: сначала ты сталкиваешься с головоломкой, которая при первом взгляде кажется неразрешимой, но, поковырявшись и осмотревшись немного, начинаешь понимать, насколько простой на поверку оказывается возникшая перед тобой задача. Егор редко копался в подобных головоломках подолгу, так как любое решение ему удавалось найти весьма быстро. В крайнем случае, можно было посмотреть подсказку в Интернете…

«Да уж. Здесь тебе не игра, брат – с горечью подумал Егор и почесал ладонью висок – поэтому подсказки ждать неоткуда».

В компьютерных играх, так или иначе, все было проще, в крайнем случае, можно было разозлиться, забросить прохождение до следующего раза, выключив компьютер. Но здесь и сейчас Егор находился не в какой-то безобидной виртуальной реальности, а в самой что ни на есть натуральной. Правда реальность эта была не совсем обычной, и к чему именно здешние приключения могли в конце концов его привести, Егор боялся даже предположить.

Он снова собрался с мыслями и попытался сосредоточиться, чтобы лучше проанализировать ситуацию:

«Итак, первое. Пока я находился в этом здании, время, похоже, и в самом деле остановилось. Второе: пространство вокруг имеет свойство преобразовываться и меняться. И третье – почему-то вокруг нигде нет никого из людей».

Всё это не могло быть совпадением. То, о чем Егор смутно предполагал с самого начала, на самом деле произошло. И самое обидное то, что случилось это, почему-то, именно с ним, а не с кем-то еще, на всём огромном заводе.

Егор вновь подумал о семье, и ему мгновенно сделалось невероятно тоскливо. А вдруг он застрял тут навсегда, как тот самый сторож, пропавший здесь несколько лет назад.

«А я ведь накануне с Таней поссорился – с грустью подумал он – и всё из-за того дурацкого пианино».

Затем Егор задумался, а потом криво усмехнулся, твёрдо пообещав самому себе, что если удачно выберется из этого переплёта, то вытрясет всю свою заначку и обязательно купит на эти деньги для дочери музыкальный инструмент.

Впрочем, сейчас думать об этом было рано. Для начала нужно было найти путь обратно. Если с ним, как и с Алексеичем, случилась та же самая беда, то теперь неизвестно, когда он вообще встретится со своей семьёй.

Начав понемногу приводить мысли в порядок и успокаиваться, Егор вдруг вновь ощутил голод и жажду. Он уселся на кучу какого-то старого, однако вполне сухого тряпья, и постарался подробнее вспомнить, с какого именно момента начались все его злоключения.

Итак, в здание он попал через ту странную комнату, когда молчавшая много лет уборщица вдруг заговорила…

Нет, началось все еще раньше. С того злополучного плаката. Он хотел его снять из той таинственной комнаты, чтобы повесить затем на своем рабочем месте… Нет, опять не то… А может тот случай на стадионе, когда он порвал штаны? Нет, кажется, всё началось до этого случая, а именно тогда, когда он в первый раз наблюдал странный мираж из окна нового кабинета, ведущего во двор завода…