Вечные паруса - Вячеслав Назаров

- Храм - хмыкнул Роберт. - Сила... Вся эта сила передохла через час после хорошенькой дозы этой... как ее... ну, после этой русской сыворотки. И папаша остался на мели со всеми своим загробным романтизмом. Только вот эти черти и остались...

- Мистер Роберт, мистер Дуайт, мы пришли.

Этот коридор ничем не отличался от других. Десятиметровый параллелепипед синего света, женщина, стоящая у стены, "полтора Смита" напротив, и два черных телохранителя по обеим сторонам.

А на стене - очередная химера. Что-то искаженное до неузнаваемости.

Эти три фигуры, оплетенные змеями...

"Лаокоон"...

Древний миф Эллады...

До сих пор в Ватикане стоит он, в свой последний миг превращенный в мрамор родосскими ваятелями - прорицатель, восставший против воли богов, и бесконечно его предсмертное усилие, которым пытается он сорвать змеиные кольца с безвинно гибнущих сыновей.

Но настенная фреска не повторяла скульптуру. Что-то сместилось в ее композиции. Безвестный художник намеренными, едва заметными отклонениями нарушил гармонию - из подобия выросло отрицание.

Не осталось мощи в порыве Лаокоона: напряжение борьбы превратилось в бессильную судорогу смерти. Не боль и не страдание духа, побежденного, но не покорившегося, жило на лице: животный ужас исказил черты. Уже не борец погибал на фреске - в могучих змеиных кольцах корчилась жалкая жертва, недостойная жалости.

А змеи были прекрасны. Изгибы их черных полированных тел, грация всепобеждающей силы, торжество беспощадного рока над жалкой жизнью человеческой - с какой мстительной страстностью, патологической достоверностью было выписано все это.

И последняя мрачная шутка - у победившей змеи было человеческое лицо, и оно было очень схоже с лицом Дуайта.

- Великолепно, - промолвил Роберт, разглядывая фреску. - Впечатляет. Особенно портрет папаши. Очень похож. Правда, Айк?

Дуайт промолчал. Он снова был бесстрастен и сух. Женщина подошла к стене, коснулась каких-то видимых только ей выступов. Глаза человеко-змеи засветились.

- Мистер Солсбери, мы пришли.

- Вижу, - гулко прогремел под сводами голос. - Вы свободны, Джой. Мне надо побеседовать с дорогими гостями наедине. Кстати, эта два черных молодых человека свободны тоже...

- Позвольте! - Дуайт протестующе поднял руку.

- Это условие, мистер Дуайт. В зону по вашему же приказу вход посторонним воспрещен.

- Но это же... - начал Роберт.

- Я знаю, мистер Роберт. Это и есть посторонние. К тому же здесь нет никого, кроме меня, и вам, следовательно, ничего не угрожает.

В последних словах сквозила уже открытая насмешка, и Дуайт хмуро кивнул охранникам.

Световой параллелепипед раздвоился - половина осталась на месте, с Робертом и Дуайтом в центре, а вторая бесшумно заскользила в глубь коридора за молчаливыми телохранителями и Джой, и погасла за поворотом.

Они остались одни, наедине с мрачной картиной, лицом к лицу с издевательски живым подобием покойного Смита-старшего.

- Прошу в лифт.

Оба невольно вздрогнули, потому что голос прозвучал за спиной.

Вместо замшелой каменной кладки там теперь зиял вход в полуосвещенную кабину.

В кабине никого не было.

Створки захлопнулись, и лифт заскользил вниз, через несколько секунд замер, потом пополз куда-то вправо.

- Мне это не нравится, - сообщил Роберт.

- Мне тоже.

Лифт совершил еще несколько странных перемещений в пространстве, прежде чем створки его бесшумно раскрылись.

Это был полукабинет, полулаборатория со сводчатым готическом потолком, с высокими стилизованными под средневековье книжными стеллажами, причудливо перемещающимися с лабораторными витринами, стойками с химической посудой, какими-то аппаратами и приборами.

В комнате горели только две неярких лампы: одна - слева, над дверью с желто-красным кружком "Осторожно, радиация", вторая - в глубине, на громоздком письменном столе.

У стола стоял человек в белом халате, накинутом на плечи. Он стоял, опустив голову, и лицо его скрывала тень от абажура.

- Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.

Здесь, не искаженный радиоволнами, голос звучал еще более молодо. Роберт сделал шаг вперед, но Дуайт остался у стены.

- Я не буду больше томить вас загадками, господа. Честное слово, меньше всего мне хотелось вас дурачить. Дело в том...

Человек помолчал, левая рука его рассеянно листала бумаги на столе.

- Мистер Роберт, вы помните Чарли Солсбери таким, каким был он пятнадцать лет назад, - когда он поступил к вам на работу?

Роберт не ответил, и человек за столом продолжал:

- Ему было сорок пять, но он был еще чертовски крепкий парень, не правда ли? Он здорово сдал за эти годы, но окончательно доконала его бомба - он принял на себя удар, который предназначался вам, мистер Роберт, и предназначался, кажется, вполне заслуженно, не так ли?

- Короче, доктор, - подал голос от стены Дуайт.

- Короче? Ну, что ж...

Человек поднял голову, и свет настольной лампы упал ему на лицо.

Дуайт выхватил пистолет раньше, чем Роберт успел перевести дух.

- Не имеет смысла идти дальше, - сказала Джой приостановившись. Можно подняться в комнату, где вы можете подождать мистера Роберта и мистера Дуайта. Там вам будет удобно.

Телохранителям было не по себе. Их смущала спокойная властность молодой женщины, явная встревоженность хозяев, необычность этого черного коридора без входа и выхода.

Инстинктивное чувство опасности заставляло их держаться настороже.

- А как боссы найдут нас?

- Через меня, разумеется. Когда все кончится, я вас провожу.

- Где вы будете?

- У меня дела. Но я приду сразу, как все кончится.

Головы телохранителей были отлично натренированы для смертельного удара в живот, но не больше. Сейчас бить было некого, приказов не было, и старший махнул рукой.

- Делайте, как знаете, мисс. Мы привыкли выполнять. Думать не наше дело.

Джой положила ладонь на стену, и большая каменная глыба сдвинулась, открыв кабину лифта.

- Как в цирке - прищелкнул языком младший.

- Техника, - констатировал старший.

Лифт поднял их в маленькую комнатку, посреди которой стоял стол, такой же, как в холле, несколько кресел, мягкая тахта у стены и какие-то шкафы со множеством отделений. Джой откинула полог, за которым оказались полуразобранный пульт и большой, в полстены, экран.

- Здесь была раньше служба подсматривания, - сказала Джой. - Ну, а теперь можно включить телепрограмму.

- Не надо, мисс. Нот если бы промочить горло - это другое дело...

- О господи, как я сразу не догадалась. Извините. Вам виски?

- Сойдет и виски.

Бутылка выскочила из стола, и охранники сразу повеселели.