Возмездие - Вартуш Владовна Оганесян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И даже вашей Елизаветы Андреевны не постесняешься? Ты не представляешь, как я громко кричу во время оргазма, — выпалила по-хамски, совершенно не заботясь о приличиях.
— Не переживай, у нас здесь такая звукоизоляция, что даже если и захочешь, тебя никто не услышит. А вот мне даже стало интересно, не обманываешь ли ты меня. Ну так ты согласна? Хотя бы ради информации, если не хочешь физического удовольствия.
— Ты вынуждаешь меня говорить тебе грубости, — тяжело вздохнула, видя, что его ничем не пронять. — Меня не влечёт к тебе, как к мужчине. Если бы мы познакомились до того, как я встретила Марка, может что-то бы и получилось. Ты красивый, умный, интересный… Но ты опоздал. И я не пойму, почему ты улыбаешься, когда тебе говорят неприятные слова? Даже сейчас, когда я в лицо тебе кидаю такие страшные обвинения и признаюсь в своих чувствах к другому, вместо того, чтобы злиться на меня и прогнать, ты смеёшься! Почему?
— Потому что я люблю смелых, открытых и честных людей, — ответил, не задумываясь. — И предпочитаю горькую правду, а не сладкую ложь. А ещё во мне всё же теплится надежда, что ты сможешь полюбить меня. С Марком ты знакома всего один день и совсем не знаешь, каков он в бытовой, повседневной жизни. А со мной ты пробудешь неизвестно сколько. Смею предположить, либо пока не засадишь меня за решётку, либо пока не поймёшь, что я не виновен. Но в любом случае, за это время ты узнаешь меня гораздо лучше, чем Марка, и, возможно, поймёшь, что я ничем не хуже, и в постели в том числе.
В очередной раз пребывала в замешательстве.
— Господи! — бессильно схватилась за голову. — Ты невозможный человек! Упрямый! Непробиваемый! Твердолобый! Напористый!
— Это всё синонимы, можешь не продолжать, — смеялся он. — И любому успешному человеку просто необходимо обладать такими качествами. Ну так ты согласна?
— Нет!
— Даже ради информации?
— Даже!
— Ладно, — сказал спокойно, прошел мимо к столу, взял оттуда черную папку и, выходя из зала, сообщил: — Поехали, у меня ещё дела. И я приготовил для тебя кое-какой подарок.
— Мне не нужны подарки, я ничего не хочу, — запротестовала, но пошла следом.
— Что же тебе тогда нужно? — поинтересовался, не оборачиваясь. — Что я могу тебе дать? — Замялась, подбирая слова, но Алэн продолжил, не дожидаясь ответа: — Кроме информации, тебе нужны мои связи и, можешь не отрицать, мои деньги. Всё, что есть у тебя, это твоя внешность, в первую очередь, и во вторую — твой ум. Ум — это: твоя наблюдательность, умение собирать и анализировать информацию. — Пока он говорил, они уже прошли мимо приёмной в сторону лифта, который пришлось вызвать самим, потому что рядом не было услужливого охранника. Прощаясь с Елизаветой, помахала ей с виноватым лицом, провожаемая её строгим, задумчивым взглядом. А Алэн тем временем продолжал: — Ты неплохо разбираешься в людях, умеешь находить с ними общий язык. — Дверь лифта открылась и они вошли. Когда двери закрылись, он ехидно посмотрел на неё и уточнил: — Я имею ввиду не во время поцелуя, а в разговоре. Хотя и там ты прекрасно им владеешь.
Не сдержалась и ударила его локтём прямо в бок. Но он опять лишь рассмеялся, продолжая:
— Хоть ты и не хочешь говорить, в чём заключается твоя миссия, но я по-прежнему готов помочь. Главное, ты должна соблюдать некоторые правила: непрекословно слушаться меня, не задавать лишних вопросов и не спорить, особенно если мы находимся не одни. Это будет подрывать мой авторитет в глазах других. Далее, за моей спиной не плети интриги. Если возникнуть какие-либо вопросы, проблемы, подозрения и т. д., обращаешься ко мне напрямую. Ты должна научиться доверять мне. Любые планы обсуждаешь со мной прежде, чем примешь окончательное решение, как действовать. Подумай, прежде чем ответить, согласна ты или нет. Я тебя не тороплю.
Лифт выпустил их снова на первом этаже и они направились к выходу. Проходя мимо лимонов, глубоко вдохнула их аромат напоследок и вышла на улицу. Пока шли до машины и отъезжали от офиса, думала, глядя на плывущие здания в окно.
«Ты должна поверить мне и довериться». Такими были последние слова Марка. А после он не вернулся к ней. Стало внезапно страшно. А если и с Алэном случится что-то страшное, что делать тогда? Подозрений с него не снимала, но сейчас он не казался опасным преступником, а наоборот был единственной опорой и поддержкой. И самое главное, практически безвозмездно. «С чего бы такое благородство? Неужели правда любит?». Украдкой глянула на него. Непробиваемый, словно в танке. Ни один мускул на лице не выдаёт его чувств. Терпеливо ждёт ответа и не пытается влезть в мысли. Может, рассказать ему про Наташу и попросить помочь выйти на Короля, Хомяка и прочих из их шайки?
«Нет! Если Алэн узнает, что я задумала отомстить Королю, он мне не позволит это сделать. Как Алексей и Дима, будет отговаривать, а то и хуже, запрёт где-нибудь и даже слушать не станет. Я должна сама справиться с Королем и не впутывать Алэна. Если, конечно, он уже не причастен к этому. Тогда тем более нельзя говорить о своих намерениях, иначе он просто-напросто прихлопнет меня, как надоедливую мошку, несмотря на мнимую любовь! Своя шкура и угроза компании для него гораздо важнее, чем моя жизнь!».
Пока размышляла, машина остановилась у красивого разноцветного трехэтажного здания. Даже высокий белый кованый забор, декорированный разными завитушками и прочими узорами, сам по себе выглядел произведением искусства!
— Приехали, — сообщил Алэн, заглушил двигатель и вышел.
— Мне обязательно идти?
— Обязательно. — И захлопнул дверь.
Возмущённо смотрела, как он идёт к калитке, даже не удосужившись подождать её, и это не говоря уж о том, чтобы открыть для неё дверь машины!
— А тебя не учили открывать дамам дверь и сопровождать их, раз уж пригласил с собой?! — вышла следом и негодующего крикнула ему в спину.
— Ты не дама, — ответил, не оборачиваясь, и нажал кнопку вызова на калитке.
Вот сейчас по-настоящему почувствовала себя униженной, словно влепили пощёчину. Молча вернулась обратно в машину и упрямо вжалась в кресло, обиженно скрестив на груди руки. «Не дама значит?! Вот и иди тогда один!», надулась, наблюдая, как он что-то сказал в домофон, после чего калитка открылась. Входить не стал, а выразительно качая головой и растянув губы в кривой ухмылке, подошёл к машине с её стороны и открыл дверь:
— Что
