Королевская канарейка (СИ) - Анна Кокарева

думать, что во дворце эльфийского владыки кормят сухарями и мыться приходится в проруби? — ишь, как сочувственно спрашивает, и брови с видом бесконечного удивления поднял. Ах, помню, кто-то там шутил, что, дескать, «Только у Трандуила хватает бровей, чтобы как следует удивляться чему-либо»… интересно, он их укладывает? Такие роскошные соболиные хвостики… И много ли геев среди дивного народа?

— Только под праздничный макияж, — цедит с сарказмом, — я не гей!

Ну как так, я ж не виновата, что думаю! Хотя, канеш, надо думать почтительнее. Вот интересно, о чём стараются не вспоминать его советники, чтобы не разозлить? Я уже видела сегодня, как он взъелся на кого-то из них, причём явно не за слова, а за мысль невпопад. И разгон у владыки от феечки до мерзейшей ведьмы за секунду, со скоростью спортивного болида. Какое всё-таки ужасное — и восхитительное! — существо. Можно ли как-то скрывать мысли?

— У четверых Великих шаманов получается. Двоих из них ты, кстати, знаешь уже: Рутрир и Ганконер. У одной старой эльфийки получается. У тебя не получится, не пыжься, Блодьювидд) И думай о чём хочешь, не надо так напрягаться) — беззаботно откликнулся Трандуил.

Нет, владыка весел. Вот кстати, как он умеет заполнять этим своим баритоном любой объём помещения: от узкого коридора до огромного зала, даже если не повышает голос? Даже если говорит шёпотом, всё равно чувствуешь его голос почти как прикосновение… И при том, сегодня утром, когда он говорил на террасе с Радагастом, я слышала только тембр и ни слова не могла разобрать. И всё-таки, как я смогла так легко перескочить на язык этого мира полностью, включая идиомы? Великое волшебство, конечно… а я такое маленькое, неприспособленное и бесполезное существо в этом потрясающем мире, где развитие отдельного существа может достигать таких ужасающих высот, эхе-хе.

Однако мы спускаемся всё ниже и ниже, и идём уже глухими коридорами, вырубленными в скалах, и темноту разгоняют светлячки, которых Трандуил создал, щёлкнув пальцами. Как живые, стайкой следуют за нами, а мы всё спускаемся.

— Всё, пришли, — Трандуил дует на светлячков, как на свечки, тушит их, и наступает глухая тьма. Я слышу, как он нажимает на что-то, и свет дня заливает коридор, из которого открывается выход в просторное помещение со сводчатым потолком и стрельчатыми окнами под куполом. Спускались-спускались… ах, ну да, гора же, чему удивляться.

Вдоль стен скамейки — это, похоже, раздевалка, просто с эльфийским размахом сделанная. На собор похоже)

— Да, раздевалка, — кивает владыка и принимается делать самую естественную в раздевалке вещь: раздеваться. О как. Тут не принято делить купальни на женские и мужские?

— Нет, — ему смешно, и он не собирается никак сглаживать ситуацию.

Мне тоже становится весело: я не переживаю за свою наготу в присутствии владыки. Чай, не стадо орков, а светлый эльф. Ну, принято у них так. Смутительно, конечно, но ничего. Зато сейчас впервые в жизни на голого эльфа посмотрю) Интересно, а если в чём мать родила по пуще гулять, это тоже нормально воспримется?

— Нет. Обнажённое тело спокойно воспринимается только во время купания; во дворце или в пуще практически любой встреченный эльф решит, что ты решила провести внеплановый обряд плодородия, и ему повезло. И тоже разденется, ведь богине ни в чём нельзя отказывать. Пока объяснишься, семь потов сойдёт, так что лучше что-то на себя накидывать)

Ну надо же, какие интересные обычаи.

— Раздевайся, Блодьювидд)

Ну как можно получать в таком почтенном возрасте столько удовольствия от подтравливания такой простой крестьянки, как я?

— Ну, знаешь, эта свежесть чувств, это внутреннее смятение, ты так забавно мечешься, — ого, король ещё и эмпат.

Ладно, хорошенького понемножку. Повеселился за мой счёт, и хватит. Вздохнула и потащила с себя платье. Стряхнула туфли. Закусив губу, подняла глаза на владыку. Боже, какие эльфы красивые, и с каким спокойным высокомерием он воспринимает мой взгляд! А меня смущать разглядыванием не стал и шутить больше не стал. Хорошо.

— Повернись, расстегну ожерелье, — повернулась и подняла руки, убирая волосы; почувствовала лёгкое касание пальцев, расстёгивающих замочек и снимающих его.

— Пойдём? — открыл дверь, и за ней оказалась пещера, освещённая красноватым, непонятно откуда берущимся светом.

— Здесь мало кто бывает, очень горячие источники, но ты ведь хотела погорячее?) — я начала понимать, что владыка считает-таки меня первосортным развлечением и находит в троллинге прям вот неизъяснимую прелесть — и это, кажется, навсегда. Ну и пусть; мне весело и нескучно.

Ближе к стенам пещеры оказалось расположено несколько бассейнов с бурлящей водой, из которых она выплёскивалась и стекала к центру, а потом текла под уклон, и далее начиналась гладкая такая горочка, как в аквапарке — кажется, при желании можно съехать вниз. Пока я ходила между бассейнами, макая в каждый ногу и решая, какой мне больше нравится, владыка бухнулся в первый попавшийся и со счастливым стоном раскинул руки по краям, расслабляясь. Мне стало завидно, и я тоже поторопилась залезть в ближайший. Случайно хлебнув, поняла, что водичка-то минеральная. Как роскошно живут эльфы) Как тепло и прекрасно, мне так в самый раз температура; и то правда, что не раз люди ужасались, попробовав воду, которой я моюсь, заверяя, что она очень горячая.

— Блодьювидд, смотри: по горке можно скатиться вниз, там зал с водой похолоднее; дальше ещё одна горка, и ещё похолоднее. И так далее, и так далее. В верхнем зале до сей поры, наверное, только я и бывал, любителей такой горячей воды мало. Внизу могут быть другие эльфы. Стесняться никого не надо… так, про бояться говорить не буду, ты и не боишься.

Я покивала и окунулась. Мыла здесь, кажется, нет. Ну да, эльфы не пачкаются почти, на что оно им. Ладно, не всё сразу. Постаралась отмыть волосы просто водой. Похоже, минералкой и без мыла отмывалось неплохо. Насидевшись в горячей воде, мы съехали вниз, и проследовали чередой залов, в которых и правда встречались эльфы группами и поодиночке. Особенно запомнился тот, в котором внезапно было темно, а вода уже температуры Красного моря летом. В этой пещере под водой росли какие-то великолепные, светящиеся в темноте красные, синие, зелёные и золотистые актинии, и между ними мелькали стайки цветных же сияющих рыбок. Пока я медленно гребла, пырясь на это чудо, Трандуил мелькнул мимо белым росчерком, очень стремительно, и ждал уже в другом конце, пока я доплыву. Разумеется, с таким ростом и прямыми широкими плечами он плавает очень хорошо. Вспомнилось, что в моём мире похожую фигуру и стиль я уже видела — у Майкла Фелпса, олимпийского