Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия - Иван Рак

По прошествии положенного времени Энлиль и Нинлиль возвратились на небо и зажили в самом отдаленном его месте, стараясь как можно меньше общаться со смертными. Энлиля раздражало их многолюдство, и в своем гневе он обрушивал на людей различные бедствия. Редко удавалось кроткой Нинлиль усмирить гнев огнеокого быка. И страдало человечество по его вине от чумы, засухи, потопов.

Сотворение людей[122]

(Миф шумеров)

Во дни былые, когда небеса от земли отделились, в былые ночи, когда земля от небес отошла, умножилось небожителей племя и от нехватки пищи страдало.

И ануннаки, старшие боги, заставили младших, игигов[123], трудиться. И рыли игиги канавы, и носили на плечах тяжелые корзины с землею, и орошенные поля засевали. И не было конца их труду. И возроптали они, и побросали в огонь свои мотыги, и двинулись к Энки[124] искать справедливости.

Заволновались ануннаки: без работников не стало в мире пищи. Собрались они все вместе и запричитали, сетуя, что спит Энки в глубине Энгури, куда никто проникнуть не смеет. И, услышав стоны и жалобы богов, праматерь Намму отправилась к Энки.

Шумерская печать с изображением сцены жертвоприношения

— Проснись, сын мои! Покинь свое мягкое ложе в глубине тихоструйной Энгуры. Сон прогони! Избавь богов от терзаний!

— Я сделал все, что было в силах моих, — ответил Энки, не поднимая головы. — Я от трудов утомился. У братьев моих и сестер на уме лишь пиры да веселье.

— Нет! Не все ты сделал, — возразила мудрая Намму. — Помощников ты не сделал, которые взяли бы на свои плечи наши заботы[125].

— Каких еще помощников! — удивился Энки.

— Людей! — ответила Намму. — Пусть они будут по виду на братьев твоих похожи, но бессмертья не знают.

— Из чего же я их сделаю? — спросил Энки, спуская ноги с ложа.

— Из плоти Апсу [126], — ответила Намму. — Из мягкой его сердцевины, которую называют глиной. На воде ты ее замешаешь. А лепить тебе Нинмах [127] поможет. И еще семь богинь прекрасных вокруг вас в этот миг да встанут.

Разговор этот слышали боги, и собрались они отовсюду и сказали владычице Намму:

— Наконец мы, бессмертные боги, будем жить, забот не зная, как лежебоки. Пригласи же, Намму, на пир нас. Не скупись на ячменное пиво, какое имеешь в запасе.

Так все боги на пир собрались. В сосудах из плоти Апсу светлое пенилось пиво. Боги, честь ему отдавая, хвалу возглашали хозяйке и тем, кто своею работой небожителям даст пропитанье. Энки и Нинмах рядышком сидели, словно жених и невеста, вместе пили и вместе хмелели.

— Я сделаю то, что ты просишь, — обратилась Нинмах к Энки. — Но как бы узнать, хорошо или плохо творенье, и судьбу ему как назначить?

— Ты лепи, что душе угодно. Лишь бы люди были на нас, бессмертных, похожи. А судьба их — моя забота.

Нинмах руки в воде смочила, глины кусок отщипнула. И задвигались быстрые пальцы, создавая богов подобья. Голова же богини кружилась, и земля под нею шаталась, словно хмельная. И фигурки, что появлялись на ее ладони, совершенством не обладали. Вот возникает первый. Руки его слабы, ни согнуться, ни взять ничего не могут; а вот и второй, подслеповатый, и третий, с ногою слабою и кривою, на червя похожей.

Видит Нинмах, что получились у нее уродцы, и хотела их расплющить, но Энки уже дал сотворенным вкусить хлеба жизни.

— Пусть остаются! — сказал он веско. — Да будет первый стражем дворцовым, второй же певцом пусть станет в гареме, мастером дел серебряных третий.

Затем вылепила Нинмах еще одну пару людей, а вслед за ней и третью. И вновь получились уроды. Дал и им Энки вкусить хлеба и определил им судьбы. А потом он молвил:

— Давай поменяемся местами. Я буду лепить, а ты подыщешь применение.

И принялся Энки за работу. Со второй попытки ему удалось слепить существо с двумя руками и двумя ногами. Но были его ноги тонки, как тростинки, живот вздут, спина сгорблена. Был это старец, о которых говорят: «Его день позади».

Обрадовавшись удаче, Энки обратился к Нинмах:

— Назначь этому человеку судьбу, чтобы он мог пропитаться.

Демоны с головами орлов у пальмы, олицетворяющей древо жизни. Рельеф из дворца Ашурбанипала II. Британский музей. Лондон

Нинмах рассмеялась:

— Какая может быть судьба у такого калеки! Видишь, у него дрожат руки и он трясет головой.

С этими словами она подошла к созданию Энки и хлеб ему предложила. Он же не мог его взять. Нинмах головой покачала:

— Не живой это человек. Нет ему на земле применены!.

— Но я же нашел примененье для твоих ублюдков, — вскипел Энки. — Отыщи и ты примененье для моего созданья.

Так между Нинмах и Энки разгорелась ссора. Много они наговорили друг другу обидных слов. Но женщина, даже если она богиня, всегда старается высказаться последней, и Нинмах произнесла заключительное слово:

— Отныне не будет тебе, Энки, места на небе. Не будет тебе места и на земле. Уйдешь ты в земные глубины и не увидишь света[128].

Энки и мироздание[129]

(Миф шумеров)

Отец богов Ану положил начало жизни на земле. Энки, сын богини Намму, ее упорядочил. До него землю покрывали непроходимые чащи и болота — не пройти, не проскакать. Не было никакого спасения от змей и скорпионов. Стаи свирепых зверей рыскали повсюду, загоняя смертных в мрачные пещеры.

Став за плуг, Энки выкорчевал кустарник, провел по целине первые борозды и засеял их зернами. Для хранения урожая он соорудил закрома. Он наполнил Тигр и Евфрат животворной влагой и сделал все, чтобы они служили плодородию. Берега их он засадил тростником и тем самым их укрепил, воды заполнил рыбьими стаями. А поскольку одному богу, как он ни мудр, трудно уследить за всем на земле, он, обходя края черноголовых, распределил обязанности между богами, каждому назначив следить за чем-либо одним. Так, богу Энбилулу он поручил заботу о Тигре и Евфрате, без которых не было бы жизни в лежащих между ними землях, питаемых водами. Нанна получил богатый рыбой болотистый юг Шумера. Заботу о море он доверил богине Нанше[130]. Ишкур должен был отвечать за дожди, Эмкинду — за полевые работы, Аншан — за рост растений. Горные пастбища Энки отдал во власть царя гор Сумукана, домашний скот пасти поручил богу-пастуху Думузи, показав ему, как надаивать молоко и отстаивать сливки, как строить овчарни и хлевы. Возведение жилищ он отдал в руки Муштамны, искусство изготовления кирпичей передал Кулле, а работы по дереву — Нинмуду. Энки обучил женщин сучить из шерсти овец нить и сплетать ее в ткань, поручив наблюдать за их трудом богине ткачества Утту.

Заметив, что люди усерднее ухаживают за тем, что принадлежит им, Энки провел между участками земледельцев межи, наметил границы между городами.

Шумерская печать с мифологической сценой

В стране между двумя реками не было металлов, необходимых для изготовления орудий труда и оружия, а также любимых смертными мужами и женами украшений. Но Энки было известно, что золото, серебро и медь имеются в изобилии в стране Мелухха, куда можно добраться морем. Он показал путь в эту страну, где можно было обменять зерно и плоды садов на металлы.

Энки создал город Эриду, подняв в него пресные воды из подвластного ему подземного пресного океана.

Чтобы люди не были похожи на зверей, поедавших друг друга, Энки создал установления и записал их на скрижалях. Люди должны были их чтить, но он удержал скрижали у себя, чтобы люди не возвысились и не были как боги[131].

Энки и Нинхурсаг

(Миф шумеров)

Еще до того, как боги разделили между собой первозданную землю, была страна Дильмун, окруженная свинцовыми водами бездны.

Не было в этой стране слышно ни карканья воронов, ни пронзительного крика зловещей птицы, вестницы смерти, не крался на мягких лапах свирепый лев, чтобы схватить ягненка, и собаке не от кого было стеречь козлят, не склевывали птицы рассыпанных на крыше зерен, не знали люди ни болезней, ни старости, не звучал погребальный плач за городской стеной[132].

Подарил эту землю Энки непорочной Нинсикиле[133].

Возлег он с ней в Дильмуне на ложе. И говорит она ему:

— Вот дал ты мне землю, как брачный дар, а что мне в этом даре? Ведь нет здесь воды в каналах, в колодцах же вода горька. Не растут на полях злаки и не пристают к берегам корабли.

И как только поднялся над горизонтом Уту, Энки открыл уста земли и выбил через них пресную воду. Стала страна Дильмун садом, светлым и чистым. И превратились безжизненные пески в изумрудные поля, перемежающиеся цветущими лугами. Выросли кусты и деревья. На них появились и запели сладкоголосые птицы.