Вкус подчинения - Любовь Попова

Ремнем он стягивает мои бедра вместе, тянет концы на себя и я вскрикиваю, потому что чувствую между складок его язык.

Он как змея забирается внутрь.

Ремень натягивается, а в следующее мгновение Давид начинает просто жалить языком мое лоно. Нескончаемая влажность приводит меня к сумасшествию, я выдыхаю рваные стоны, кричу от того, как он чередует касания клитора и проникновение в лоно.

Так чувственно, так страстно. Он во мне, его дыхание обжигает. Его страсть делаем меня порочной? Нет. Теперь наоборот, я чувствую, насколько все правильно.

И ремень врезающийся в кожу и язык остервенело в меня входящий. Долго. Так долго, пока ремень вдруг не отпускает мои ноги, а его широкая сторона не шлепает меня по ягодице.

Удар — и я кричу.

Удар — и лоно буквально заливает смазкой, что вместе со слюной стекает по ногам.

Удар — и тело прошибает током, что проходит от лона, в сердце и сразу в мозг.

И только его язык облизывает, выпивает мой сок, как его тут же замещает круглая головка члена.

Давид вторгается сразу, на всю длину и лоно его гостеприимно принимает, потому что знает кто его хозяин и даже палец толкнувшийся выше, не вызывает дискомфорта, наоборот, тело настолько ватное, настолько податливое опытным рукам, что желания сопротивляться нет, я просто принимаю его власть надо мной, во всех аспектах, и я сотрясаюсь на каждый толчок. Сильный. Резкий. Глубокий.

— Какая же ты тугая, — стонет он и нажимает на кнопку клитора. — Сожми еще, сожми член сильнее.

И стоило мне поработать мышцами влагалища, как член внутри разбух сильнее, заработал активнее, что вскоре привело к ошеломительному взрыву внутри лона. Чувства, переполнявшие меня хочется излить наружу и я выстанываю «Люблю тебя, Давид». Упала бы, если бы не сильные руки, что тут же понесли меня на кровать.

— Помыться.

— Нет, — тут же говорит он и накрывает мое тело своим, целует в губы. — Хочу, чтобы ты ощутила мое семя, чтобы оно теперь как можно чаще было в тебе.

— Зачем? — удивляюсь я.

— Когда вернусь из Японии, поженимся и ты родишь мне ребенка.

Глава 48

В душе расцвел цветок счастья, лепестки которого задевали нервные окончания и заставляли смеяться без причины. Однажды именно такую пытку устроил мне Давид, связал и нескончаемо щекотал, пока я не стала задыхаться и умолять взять меня. А он не смеялся, просто смотрел, и держал в своих объятиях.

— Может быть мне зайцем на борт проскочить… — предложила я перед сном, поглаживая шелковую поросль на груди, задевая плоские, напряженные соски.

Я не хотела его отпускать, мне было страшно. Тем более, что Василиса сообщила о странном звонке из больницы. Еще страннее уже два звонка на мой мобильный, в которых не было ничего кроме молчания и пугающе знакомого тяжелого дыхания.

Надо сказать Давиду, но я не хочу портить вечер перед разлукой выяснениями информации. Сама у себя красть минуты счастья? Что может быть глупее. Лучше я ущипну его за волос, а он меня накажет, подтянет голову к краю и трахнет в горло, спуская в меня третью за вечер порцию спермы.

— Это же не самолет «Пемза-москва», это Япония, там все по визам и паспортам. Я уже все заказал, если успеем сделать, прилетишь ко мне раньше, — объяснял Давид, пальцами поглаживая мой затылок, массируя его, вводя меня в новое искушение.

Раньше секс не имел столько значения, вернее он вообще перестал для меня существовать, а теперь день без желанного тела приносит мне массу мучений. А таких дней будет тридцать.

Уже засыпая, я думала, что Давид так и не признался мне в любви, но это было не важно, важно его отношение, то как он меня понимает, как предугадывает порочные желания, то, что он спас мою сестру, даже не подозревая кому он отправлял деньги.

Даже если он никогда не признается мне в любви, я не расстроюсь, моих чувств и эмоций хватит на двоих, а со временем и на троих.

— Спокойной ночи, любимый.

— Спокойной ночи, Мышка.

Глава 49

— Давид, — шепчу растерянно, оглядываясь. Как я здесь оказалась? — Я не понимаю…

— Молчать! — шипит он не своим голосом, и я падаю на диван в его современной квартире. Стойте, мы же были в отеле… — Ты должна знать свое место! Где твое место?!

Суров и безжалостен. Если бы еще знать, что именно его так разозлило. Он угрожающе нависает сверху, держа меня в плену глаз, рук, что по обе стороны головы, а главное ауры силы и власти. Той ауры, которую при одном взгляде на его, словно высеченное из камня лицо, видно невооруженным взглядом. Но он никогда не грубил, не повышал голоса на меня.

Этого не требуется, ведь я уже в его власти. Добровольной, сладкой власти.

Он всматривается в мои глаза, пока я вжимаюсь в спинку дивана, словно что-то выискивая. Давит. Требует беспрекословного подчинения. Он не прикасается, но от его взгляда, шею как будто охватывает ошейник, и я знаю, что он скоро там и окажется.

— На коленях, мое место у вас в ногах, — говорю тихо, и покорно и он тут же поднимается и отходит на шаг, осматривая мое дрожащее тело, скользя взглядом под прикрытой платьем груди, задерживаясь на постыдно торчащих сосках.

Страх и возбуждение, ровно как боль с удовольствием идут рядом с этим человеком рука об руку, впитавшись в меня как яд, разъедающий прежнюю Майю, создавая из пепла новую, смелую.

Что происходит? Почему он так себя ведет?

— Правильно. И ты этого хочешь или может быть тебе больше понравится флиртовать с Андроновым, может быть ты даже хочешь сменить хозяина? — выбор, которого нет, звучит в его угрожающем голосе.

Глава конкурирующей компании, которого мы сегодня встретили, был мил и предупредителен. И он бы