Цейтнот. Том I - Павел Николаевич Корнев

Макс двинулся ко мне с обманчивой расслабленностью, и хоть я прекрасно знал, что после поединка с Матвеем он уже успел восстановиться, и на эту немудрёную уловку не купился, стремительная связка ударов оказалась полнейшей неожиданностью.

Бондарь неуловимым движением сократил дистанцию вдвое и сразу — левой в корпус, правой в голову, ногой в колено!

Спасли пришпоренные рефлексы. Импульсом я откинул себя, и тут же подался обратно, принял следующий удар на жёсткий блок и врезал в ответ. Попал в челюсть, но и сам пропустил тычок под рёбра, поэтому вновь отступил.

Блок. Блок. Блок. Подсечка!

Макс перекатом ушёл в сторону и на миг замер, пытаясь оценить ситуацию. Он всегда превосходил меня в технике и обычно доминировал в схватках, но сегодня я не собирался действовать от обороны, атаковал сам.

Подскоком приблизился и пнул по голени, не особо рассчитывая попасть, тут же ударил левой и в последний момент успел перехватить запястье Макса, рвануть его на себя. Увы, сцапал я руку соперника только на обратном движении, после того как тот врезал мне и уже отдёргивал её обратно. Пусть и удалось подставить под кулак лоб, пропущенный удар оказался слишком силён, и Бондарь сумел сбросить захват, разорвал дистанцию.

Он нырнул куда-то в сторону и тут же приложил меня по рёбрам пяткой. Я задействовал технику закрытой руки… и покатился кубарем, когда Макс радикально усилил пинок сверхспособностями. Бок пронзила боль, пришлось даже заблокировать часть отростков нервной системы, иначе бы точно не успел уйти от очередной комбинации.

Удар — уклонение! Удар — уклонение! Удар — блок!

И — в печень! Ух ты, чёрт…

Бондарь до предела взвинтил темп схватки, ясновидение в связке с ускоренными рефлексами позволяло лишь не отставать от него, но не более. Каждый пропущенный выпад отзывался острой болью, дублёр нервной системы начал понемногу разваливаться, и мне пришлось уйти в глухую оборону и позабыть о намерении контратаковать. Я лишь реагировал, но и это успевал далеко не всегда.

Только отвлекусь, тут меня и нокаутируют!

Удар — уклонение! Удар — блок!

А дальше врезавшийся в грудину кулак выбил из лёгких воздух и отбросил на шаг назад.

Сволочь! Да с чего ж ты так взъярился-то?

Нет, прекрасно знаю «с чего», но не до такой же степени!

Я начал катастрофически терять темп, а техника закрытой руки хоть и спасала до поры до времени, но была сегодня куда менее эффективней обычного. Пусть Макс и не задействовал технику руки открытой — этого бы ему не спустили! — но каким-то образом сумел обойти ограничения человеческого тела и будто кузнечным молотом бил.

Удар — блок, и сразу замелькали перед глазами пол и потолок, а во рту появился привкус крови.

— Брейк! Брейк! — заорал Малыш, да куда там!

Я едва успел вскочить на ноги и закрыться, пропустил выпад и сразу второй, мог упасть и уже не вставать, но пошёл на принцип. Макс тоже устал, ясновидение всё отчётливей улавливало судороги набранного им потенциала, вот на них я и стал ориентироваться, ещё и оставил попытки заблокировать удары противника и уклоняться от них тоже больше не пытался, принимал вскользь — кардинально поменял стиль боя, пустив в ход ухватки, которые неоднократно лицезрел в исполнении господина Горицвета.

Попутно я просчитывал ситуацию и выгадывал подходящий момент для контратаки. Какую бы хитрую технику ни задействовал сейчас Макс, без сверхсилы он обойтись не мог, а значит, имелась реальная возможность переломить ход поединка, требовалось лишь не упустить свой шанс. Только для начала его следовало дождаться, а тянуть время было… больно.

Александр Малыш уже шагнул нас разнять, но в последний момент передумал и остался на месте, только выматерился в сердцах.

Бондарь усилил натиск и принялся выбивать из меня пыль почище, чем из боксёрского мешка. Пару раз он был чертовски близок к успеху, когда б не новая тактика, я бы давно отправился в нокаут. А так — крутился почище ужа на сковородке и выжидал, чтобы в один момент бросить уклоняться и пойти на размен ударами! В результате пропустил сбивший дыхание хук и резкий тычок в челюсть, от которого в глазах засверкали искры, но и сам дважды приложил Макса. Влепил ему пару плюх в корпус, попутно задействовав технику вроде той, с помощью которой выбивал из меня потенциал приснопамятный зловредный дед.

Хлоп! — и в пространство вышибло полсотни килоджоулей сверхсилы!

Хлоп! — и противник полностью опустошён!

Макс потерял драгоценное мгновение, переключаясь на работу с входящим каналом, и даже так почти успел уйти от моей подсечки. Вернее даже — ушёл, поскольку зацепить его ногу удалось лишь самым носком кеда.

Пустяк? Пустяк! Но только если не передать дополнительный импульс выплеском сверхсилы! Макс не сумел погасить воздействие, его ноги взлетели выше головы, он грохнулся спиной на пол тяжело и неподготовленно. Ни добивать, ни дожидаться, пока Бондарь поднимется, я не стал, развернулся и зашагал к Малышу.

— И что это было?! — прорычал тот в бешенстве. — Вы что мне тут устроили, паразиты?

Тренер определённо ждал оправданий, но я и не подумал валить вину на соперника, вместо этого сказал:

— Переутомился, наверное. Пожалуй, завтрашнюю тренировку пропущу, потрачу вечер на медитацию и обретение внутреннего равновесия.

— Ну-ну, — только и хмыкнул Малыш и перевёл взгляд на моего оппонента.

Я не стал дожидаться окончания их разговора и отправился в душевую, на ходу избавился от остатков развалившейся энергетической конструкции и принялся работать напрямую с входящим потоком — зачерпывать сверхсилу, прогонять её по организму и выбрасывать вовне. Теперь я куда лучше разбирался в устройстве человеческого организма и для ускорения регенерационных процессов обычно задействовал не алхимическую печь, а вот такое куда менее сложное воздействие.

— И это у вас каждый раз так тренировки проходят? — спросил Сергей Брак, перехватив меня у входной двери.

— Бывает и хлеще! — с невозмутимым видом выдал я и добавил: — К тренеру подойди расписание согласовать.

Сам доковылял до душевой, там-то меня и взяли в оборот Карл и Матвей.

— И что это было, Петя? — спросил первый.

— Тебя кто технике духовного кулака обучил? — потребовал объяснений второй и с какой-то даже ревностью предположил: — Мастер, да?

— Самоучка я, — буркнул я в ответ, стягивая майку. Мышцы ныли просто невыносимо, и мне было откровенно не до разговоров, но всё же пришлось удовлетворить ещё и любопытство Карла: — У Макса не всё так гладко на службе, как хотелось бы, вот и психанул.

Объяснение? Вполне. Бондарь ведь