Луковое горе - Дмитрий Анатольевич Кадочников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крепко поев, Егор никак не мог уснуть, снились кошмары. Опять он проваливался в ямы, выбирался из них и на следующий день снова проваливался в них же. Снились бесконечные поля лука, довольные, лоснящиеся жиром лица казахов, снился отец Назима – почему-то огромного роста турок, сидящий в халате и охраняющий своим добротным телом въезд в Киргизию.
Луковый бартер
Ранее утро. Пыльная комната, залитая ярким солнечным светом, через открытое окно слышны трели птиц, изредка – шелест автомобильных шин. Дверь настежь распахнулась, на пороге появился заспанный Джавдет. Громко зевнув и перекрыв на секунду пение птиц, наполнявшее окружающее пространство, он громко зашептал:
– Давай вставай. Солнце уже поднимается, пора ехать, рынок ждёт! Хороший день для торговли – полнолуние, туман. Как говорят, волк любит туманную погоду.
Лениво потягиваясь, встал Алексей, нацепил на ноги чужие драные тапки и вышел из комнаты. Егора ждала перевязка ноги остатками дорожной аптечки. Тюбик «Левомеколь» с трудом отрыгнул из себя последние граммы лечебного эликсира, скрючившись, полетел в пакет с мусором. Уже выйдя из дома, Егор посреди остатков утреннего тумана, поднимавшегося от земли, увидел Алексея. Он стоял у колонки в огороде, по пояс раздетый, фыркал, окатывая себя горстями воды, раскидывая вокруг фейерверки прозрачных капель.
– Слушай, Лёха, милый друг, вопрос к тебе. Я все свои деньги тебе отдал, не выделишь на аптеку? А то я вообще пустой.
– Ну, это я дам. Вообще, я ступил. Короче, у меня Онур вымутил, на всякое там, на оформление документов…
– Говори, что ещё я не знаю? Хотя, в принципе, моих там немного и чужого не прошу.
– Треть своих ему уже отдал, он сказал, что это аванс водителям.
– Вопрос по мне, я тоже хочу пару десятков тысяч тенге на мелкие нужды!
– Ну это ты задремал вчера на солнце. Тут Джавдет на Талхе приехал, срочно платить нужно, ну вот прямо срочно! Чуть ли не завтра уже грузится, ужаса навёл! Сгоняли, у валютчиков быстро поменяли часть баксов на тенге, и это… – Алексей замер, упёршись взглядом в Егора, боясь продолжить рассказ, читая в глазах партнёра недоумение. Со двора послышался окрик:
– Живее, волгарь уже на улице, поехали! Э! Сюда иди! Ехать надо! – Онур бешено замахал руками.
Ветерок поднял с земли прошлогоднюю жухлую листву, но Егору показалось, что источником ветра стали короткие руки турка. Продолжая взмахи руками, турок что-то ещё кричал жене и тандырщику, затем, будто селезень, идущий на взлёт, выбежал за ворота, подняв пыльное облако.
– Короче, деньги дашь, или как понимать? Все мои ушли водителям?
– Это, всё у них, у турок у меня баксы кой-какие остались. Не вру! – крестясь, выпалил Алексей, отвернулся и начал спешно нахлобучивать на себя одежду.
Егор, не дожидаясь, вышел из огорода и прошёл в дом. Завтрак откладывался, в доме бегали турки, кричали друг на друга, звонили кому-то по телефону. Взяв с собой пару горячих лепешек, остатки вчерашней, остывшей за ночь, жёсткой курицы да бутылку «Кока-Колы», Егор с радостью покинул место заключения, упав на заднее сиденье «Волги».
Туман постепенно рассеивался, проступили очертания гор. Яркий диск встающего над горизонтом солнца, шелест маленьких, только что появившихся листочков. «Какая спешка, какой рынок, зачем лук? Нужно ехать в горы, в просыпающуюся от зимнего холода степь, беседовать на общечеловеческие темы, вдыхая ароматный воздух. После неспешно устроиться возле огромного валуна, разжечь костёр… Хорошо». Мечты прервал упавший за руль машины старший турок.
– Нэ, скучай! Э, что задумался – семья вспомнил?
При этих словах магнитола проглотила предложенную ей кассету и протяжно затянула тягучую турецкую песню.
Вскоре подоспел второй компаньон: на плече сумка, в которой в потайном кармане за подкладкой остатки американских денег, в руках фотоаппарат. Оба русских молчали, бросая друг на друга тяжёлые взгляды. Рядом с отцом сел Джавдет, сходу начав отбивать ритм всем телом, подпевая слова песни. Двигатель громко взревел, напоследок турок решил отвести душу, в жёстоком заносе выехав на асфальт. Машина, бултыхаясь подвеской, по разбитой дороге полетела сквозь Михайловку, оставляя за собой шлейф пыли. Закончились одноэтажные дома села, пошла городская застройка: невысокие трёх редко пятиэтажные домишки. Пыльные узкие улицы, множество старых машин, вывески на казахском – всё вокруг серое, без ярких цветов, как будто запылённое. Быстрая река, мост, и вскоре рынок. Онур остановился, Джавдет вышел куда-то в толпу.
– Онур, денег дай на аптеку! – прорвался через шумы улицы голос с заднего сиденья.
– Э, конечно, вот! – турок достал из кармана пару купюр и протянул их, не глядя, назад.
Вскоре на горизонте появился Джавдет, с деловым видом двигаясь впереди «Волги», он, как ледокол, раздвигал толпу, указывал место среди других старых машин, стоящих в ряд, куда следует её поставить. Тут же вдоль вытянулись длинными рядами ларьки да прилавки с запчастями на всё, что движется, масла, фильтры, колёса… Разношёрстный народ кружился возле выставленных автомобилей. Все что-то говорят, спорят, едят, считают мятые деньги. Всюду снуют ловкие люди, предлагая свои места в очереди в регистрационные окошки, сверку всего на свете, скрутку спидометров в рядом расположенных гаражах.
Устав от гвалта, запахов пищи и выхлопов, Егор направился искать аптеку, но окрик остановил его.
– Стой! Куда, один нельзя. Вон, сейчас Талха приедет и вас с Джавдетом закинет в аптеку, я тут с Лёхой продажу делать буду, он же собственник!
Онур вдруг увидел кого-то в толпе, громко закричал, замахал руками. Из толпы вынырнули Талха и Фара. Турок, обняв по очереди обоих, бегло объяснял им на турецком, вставляя русские матюки, план дальнейших действий. Егор привык не понимать разговора, ждал пояснений и, пользуясь моментом, подставил лицо тёплому казахскому солнцу. Вдыхал аромат только-только начавшей цвести степи, прищурившись, рассматривая сквозь узкую щель между четырёхэтажных домов далёкую снежную вершину величественной безымянной горы.
– Э! Сюда пошли! Махая рукой, позвал за собой Талха, нырнув в цветастую толпу.
Вот и старый «москвич»: в нём сидит откуда-то взявшийся Джавдет, он открыл дверь, сплюнул на пыльный асфальт тягучую тёмно-зеленую слюну.
– Дай! – протянув руку, скомандовал водитель, получил кусок насвая, закинул его под губу и заметно оживился. – Едем в аптека, потом к Рашиду в офис, отец деньги возьмёт, а вечером, если сделка пройдёт по луку, барана кушать будем.
Машина дёрнулась и медленно удалилась от обочины. На мосту «москвич» вдруг обогнало чёрное тонированное «жигули» и перегородило дорогу, поджав к бордюру. Из «жигулей» выскочили троё казахов в кожаных куртках, тыча удостоверениями, начали требовать паспорт с Егора и прописку.
– Вот паспорт! Прописки нет, еду в гостиницу заселяться!
– Э, как так? Где билет поезд, самолёт, как приехал? Наркоту возим
