Зеленый гамбит - Вадим Панов

Однако исполнять его не поспешил.

— М-м… — Говорить Трофим не мог, но всё понимал, кивнул, подтверждая, что услышал хозяина, однако с места не сдвинулся, с любопытством разглядывая опечаленного Федру.

— И поскорее, а то мы потеряем нашего утреннего друга.

— М-м…

Трофим был големом на все руки: и на кухне поработать, и в лаборатории помочь, и даже побить кого-нибудь, когда надо. Росту в нем было почти столько же, сколько в длинном Клопицком, но статью плечистый Трофим хозяина превосходил, и выглядел на его фоне, как бравый офицер-десантник рядом со студентом-сверхсрочником. И так же, подобно офицеру-десантнику, обычно голем с исполнением приказов не тормозил, но что-то в утреннем госте тронуло бездушную куклу.

— М-м…

— Кофе закончился?

— М-м… — Трофим отрицательно покачал головой.

— Тогда пошевеливайся! А то придётся снимать мерки для гроба. — То ли угроза подействовала, то ли повелительный тон, но здоровяк наконец-то исчез из поля зрения, и Лёня повернулся к детективу: — Утро сегодня странное: работа не клеится, големы ленятся, гости ноют…

— Ты смеёшься, а я страдаю, — вздохнул Федра. — Я в жизни никогда не просыпался раньше десяти.

— Просыпался.

— Очень редко.

— А сейчас? — Не то чтобы артефактора интересовал ответ: задав вопрос, он уставился в монитор, от которого его отвлёк приход гостя, и в тоне появилась нотка рассеянности.

Впрочем, Юрия такое поведение ничуть не обидело. Во-первых, он прекрасно знал, чего можно ожидать от друга, а во-вторых, детективу нужно было просто выговориться, и занятый своими делами артефактор, изредка вставляющий короткие замечания и вопросы, подходил на эту роль ничуть не хуже артефактора, полностью сосредоточенного на разговоре.

— В последнее время мы с Всеведой необычайно сблизились… Я так перепугался во время покушения, перепугался, что она может умереть… Я не отходил от неё в Эрлийской обители, был первым, кого она увидела, когда очнулась, пообещал себе, что никогда больше её не отпущу, уговорил жить вместе, и… И теперь живу по расписанию любимой. Просыпаюсь рано, ложусь поздно. Выходных нет. Отправиться на отдых мы пока не можем, потому что в Тайном Городе не всё ладно.

— Недосыпание ведёт к неудовольствию?

— Я счастлив оттого, что мы вместе, но никак не могу согласовать новое расписание со своими старыми привычками…

— Выбери что-нибудь одно, — рассеянно пробормотал Клопицкий.

— Вижу, ты никогда не любил, — ответил детектив и тяжело вздохнул.

— Я влюблён в работу, — парировал Тыжеумер, не отвлекаясь от компьютера. — Это считается?

— Ты с ней спишь?

— Как раз наоборот: не сплю.

— Тогда почти считается, — хмыкнул Федра, с благодарностью принимая из рук вернувшегося Трофима кружку кофе.

— Итак, мы выяснили, что я могу чувствовать то же самое, что и ты, — с энтузиазмом произнёс Клопицкий. — Теперь говори, чем недоволен? Со стороны кажется, что ты в полном шоколаде.

— Мне приходится рано вставать.

— Из-за этого ты ко мне не приехал бы.

— А ты решил, что мне нужно поплакаться в жилетку?

— А разве нет? — Тыжеумер чуть приподнял брови. Получилось забавно.

Активно лысеющий Лёня сохранил шевелюру лишь на затылке, да за широкими, как крылья летучей мыши, ушами, и это обстоятельство — недостаток волосяного покрова, — по всей видимости, и заставил Клопицкого отрастить на безвольном подбородке длинную раздваивающуюся бородёнку. Мужественности она не прибавляла, только комичности, отчего мимику артефактора иногда принимали за ужимки, однако сбривать волосатое недоразумение Тыжеумер отказывался наотрез.

— Не хочу плакаться, — хмуро ответил Федра. — Но шоколад и в самом деле горчит.

— Твоя главная проблема в том, что ты не жиголо, — менторским тоном произнёс Клопицкий. После чего негромко воскликнул: «Есть!», нажал на какую-то кнопку, то ли сохраняя, то ли удаляя результаты, и крутанулся в кресле, поворачиваясь к другу лицом. — Альфонсы не задумываются и не сомневаются, они пользуются.

— Я живу на свои.

— Я знаю.

— Когда мы познакомились, Всеведа уже занимала высокое положение в Зелёном Доме, и мы сумели приспособиться к разнице в положении. — Припомнив те счастливые дни, Юрий машинально улыбнулся. — Всё шло хорошо, пока…

— Пока она не стала жрицей? — помог Лёня.

— Да.

— У неё появилось много новых забот.

— Что естественно.

— То есть ты был готов к изменениям?

— Разумеется. — Федра помолчал, потом допил кофе, поставил кружку на стол и негромко закончил: — Боюсь только, что новые заботы её съедят.

Что-то подобное Клопицкий и ожидал услышать. Он развёл руками, показывая, что всё в мире — суета, после чего улыбнулся и уточнил:

— Выяснилось, что войти в Круг гораздо труднее, чем стать жрицей?

— Догадался?

— Я знаю женщин и могу предположить, какие нравы царят на вершине зелёной пирамиды.

— Как я понял, в обычное время тамошняя грызня мало отличается от интриг на вершине Ордена, но сейчас королева слаба, и её недоброжелательницы пытаются воспользоваться ситуацией. — Юра выдержал паузу, размышляя, стоит ли совсем уж откровенничать со старым другом, решил, что весь Тайный Город видит оппозиционных жриц насквозь, и продолжил: — Они думают, что могут добраться до короны.

— Всеведе предлагают сделать выбор?

А вот на этот вопрос ответ был однозначен:

— Есть вещи, о которых она мне не рассказывает.

— Но ты видишь, что ей тяжело.

— Да.

— Ты беспокоишься, переживаешь… — Тыжеумер поднялся на ноги, знаком показал детективу, чтобы тот оставался на месте, и медленно прошёлся по комнате. Мимо полок с книгами. Мимо шкафа, набитого свитками, и сундука, в котором, кажется, что-то похрюкивало. — Ты не задумывался над тем, что Всеведа долгое время руководила приказом «В» «секретного» полка?

— Какое это имеет значение?

— Она знает о жрицах всё, — мягко произнёс артефактор. — Ну, или почти всё. Во всяком случае, она была прекрасно осведомлена о том, что творится в Круге, и тамошние нравы не могли её поразить.

— Одно дело знать и совсем другое — испытывать на своей шкуре.

— С этим я согласен.

— Нет, не согласен, — помолчав, протянул Федра. — Ты не согласен.

Он понял, куда клонит приятель, и направление ему не понравилось. Фактически Тыжеумер только что намекнул, что любимая детективу лжёт.

— Возможно, Всеведа нуждается в твоей поддержке, в тёплых словах и только поэтому представляет происходящее с большим драматизмом, чем на самом деле к нему относится. Или же она не хочет выглядеть в твоих глазах «железной леди»… Что?

Увлекшийся Юра вздрогнул: настолько резко сменил тон Тыжеумер.

— Что?

Забытый Трофим — принеся кофе, он остался в комнате в ожидании дальнейших распоряжений — неожиданно поднял голову и замычал.

— Кто-то пришёл.

Федра почесал кончик носа, а ещё через мгновение подобрался.

Когда Тыжеумер был дома, двери не закрывались, и гостям предлагалось самостоятельно отыскивать хозяина в дебрях переполненного хитроумными устройствами особняка. При этом все жители Тайного Города, включая безбашенных Красных Шапок, знали, что любая попавшаяся по дороге вещь, деталь интерьера и даже часть стены может оказаться артефактом, и вели себя предельно сдержанно.

Однако нынешний посетитель распахнул дверь настежь, с такой силой врезав ею о стену, что звук удара дошёл до сидящих в кабинете челов.

Затем последовали тяжёлые шаги.

— Ждёшь кого-то? — со старательно отыгранной невозмутимостью осведомился детектив.

— Нет.

— Может, артефакт бракованный кому-то попался? И к тебе идет рекламация?

— Может. — Лёня прикоснулся пальцами к столешнице, на мгновение прикрыл глаза, после чего негромко сообщил: — В коридоре что-то растёт…

— В смысле?

— В прямом. — Тыжеумер помрачнел. — Он тормознул защиту!

— Снёс её?

— Заблокировал!

— Надолго?

— На минуту!

— Всего? — удивился детектив.

Однако артефактор понимал происходящее гораздо лучше друга.

— Ему хватит… Трофим! — И толкнул детектива к двери. — Уходим!

— Почему не спрятаться в лаборатории? — растерялся Федра.

— Сейчас нельзя! Чёрт!

Они выскочили в коридор вслед за големом, только Трофим налево, закрывая собой хозяина, а челы — направо, готовые уходить к запасному выходу. Выскочили, но, разумеется, не смогли не бросить взгляд в сторону холла, не могли не посмотреть, кто к ним пришёл, и именно этот взгляд вызвал два изумлённых вскрика:

— Чёрт!

— Мля!

Потому что автором тяжеленных шагов оказалась рогатая чёрная тварь — плотная, мощная, дышащая силой, с длинными руками, короткими ногами и хищно извивающимся хвостом. Эта деталь — хвост — приковывала к себе внимание. Хвост, на кончике которого плясал в возбуждённом ожидании горячей крови острый роговой наконечник. Хвост, который был создан для убийства.