Забытый плен, или Роман с тенью - Татьяна Лунина

– Подавайте заявку на участие в тендере, – подытожил Козел. – «Оле-фарма» – солидная компания, вы спасаете миллионы людей. К сожалению, нация больна не только духом, но и телом. Лечить ее – наша с вами задача, согласны?

– С этим трудно не согласиться.

– Приятно, что у нас одна точка зрения на проблему. Как говорил Вергилий, «мы ответствовать равно готовы»,[2] верно?

– Вы заставляете меня повторяться, – улыбнулся Лебедев. – Я опять вынужден ответить вам «да».

– Кстати, не хотели бы перед тендером себя похвалить? Я бы советовал не поскупиться на рекламу, пусть раскрасят ваш холдинг яркими красками. Тогда у заказчика возникнет уверенность, что лучшего исполнителя ему не найти. Что скажете?

«Мы не поплавки, чтобы раскрашиваться», – подумал Андрей Ильич, а вслух произнес:

– Скажу, что поддакивать не люблю, но с вами вынужден.

– Уверен, вы работаете с хорошим рекламным агентством, но могу порекомендовать самое лучшее. Народ там креативный, опытный, разрисуют ваш холдинг так, что самому себе завидовать будете.

«Чертов проныра знал, о чем толковал. Медленное продвижение последнего препарата на рынке во многом объяснялось убогой раскруткой. Похоже, бывший историк основательно покопался в истории фирмы, значит, был в курсе и других неприятностей. Недаром заговорил о рекламе, как будто „Оле-фарма“ только на свет родилась и никому не известно, чего она стоит». Лебедева раздражал самодовольный выскочка, не сделавший за свою жизнь ничего полезного, только моловший языком да умевший держать нос по ветру. Захотелось плюнуть на унизительные переговоры, встать и уйти.

– Что ж, я никогда не отказываюсь от новых партнеров, особенно с такими рекомендациями. Как говорят англичане, неплохо иметь вторую тетиву для своего лука.

– Вот и отлично! – Депутат порылся в бумагах, выудил визитную карточку. – Здесь контактные телефоны владельца «Контакта», извините за тавтологию, – улыбнулся он, протягивая визитку. – Это рекламное агентство, которое, надеюсь, вам пригодится. Удачи! – Улыбка, как ни странно, казалась искренней и обещала успех.

Он все же поперся на этот фарс с мендельсоновским маршем. Как отказать, когда в твоем кресле нетерпеливо ерзает свалившийся на голову сияющий жених и, умоляюще заглядывая в глаза, талдычит о совести, о неотвратимости судеб, о дружеском долге и прочей ерунде. Лебедев согласился. Не под напором банальных доводов, а из собственного ощущения, что ставить точку пока рановато. Как говорится, тексты судьбы расписываются для каждого на небесах, но знаки препинания расставляет в них человек. Неудачный любовный выбор старого друга поставил в их отношения запятую, каким окажется следующий знак – раздумывать вряд ли придется долго.

...Уютный ресторанчик в одном из тихих московских переулков, скромно притулившийся к чудом уцелевшему огромному дубу, был в этот вечер открыт лишь для гостей новобрачных. Тут все радовало глаз и обещало оргазм желудку. Сервированные фуршетные столы, где не было разве что райского молока, запахи, способные вызвать даже у сытого голодные спазмы, оживленные лица, улыбки, низкий, чуть хрипловатый голос известной певицы, наверняка ободравшей молодожена как липку за счастье себя лицезреть и слышать – все обнадеживало, что о времени, проведенном здесь, жалеть не придется.

– А можно мне теперь называть вас Андреем и обращаться на «ты»? – Лебедевского локтя коснулись пальцы, обтянутые белым тончайшим шелком, на безымянном блестело новое обручальное кольцо.

– На каких правах? – не сдержал улыбку Андрей Ильич. Он знал эту девушку чуть не с пеленок. По каким-то непонятным причинам моисеевская внучка с детства выделяла его среди других. Делилась своими секретами, хвасталась, советовалась по каждому пустяку, словом, не упускала случая привлечь к себе внимание редкого дедова гостя. После позорного изгнания главбуха Инна как в воду канула. Ее имя всплыло только в егоринском кабинете, когда партнер со вздохом доложил, что влюбился. Глядя сейчас на счастливую невесту, Лебедев начинал понимать подбитого ветром Женьку, рискнувшего стать причастным к семье вора, мошенника и подлеца. А еще президент «Оле-фармы» засомневался в собственной правоте. Похоже, внучка вовсе не охотилась за тем, что уплыло из дедовых рук, она просто имела глупость полюбить его друга – бабника, шалопута и циника, каких мало. Андрей Ильич от души понадеялся, что эта влюбленная девочка в белом окажется сильнее своего непутевого муженька и вправит ему со временем мозги. Инна остановила официанта, взяла с подноса пару бокалов.

– На каких правах? – лукаво повторила она, протягивая Лебедеву шампанское. – На правах любящей жены вашего друга – раз, на правах когда-то влюбленной в вас по уши девочки – два и наконец третье, самое главное...

– Радость моя, – выткался из воздуха невестин дедок, – куда ты пропала, золотце? – В руках он держал по бокалу с золотистым вином.

– Дед, – обрадовалась Инна, – привет! Я с Андреем беседую, – незаметно подмигнула она Андрею Ильичу, самовольно переходя на новую форму общения. – А ты-то куда исчез? Я тебя тоже нигде не видела.

– Да я тут, – неопределенно кивнул в сторону Моисеев, – хлопотал. – Он приветливо улыбнулся гостю. – Здравствуй, Андрюша, очень рад тебя видеть! – Наклонившись, осторожно поставил бокалы, с достоинством выпрямился и начал плести кружева. – Прости меня, Андрей, не держи на старика зла. Я виноват перед вами, перед тобой и Женей, да... – Помолчал пару секунд, покорный судьбе. – Но счастьем внучки моей клянусь, Богом клянусь: не в той степени, как ты думаешь! Я все объясню, ты поймешь меня, да... – Снова мастерски выдержал паузу. – Я ведь тебя, дорогой Андрюша, искал, чтобы руку пожать, вместе выпить за молодых – мою внучку и твоего друга. – Его голос вдруг дрогнул, из правого глаза выкатилась крупная капля. Семен Львович досадливо смахнул ладонью слезу, по-детски шмыгнул носом, одернул пиджак, дружески протянул для пожатия руку.

В этом спектакле Лебедев ощущал себя дилетантом рядом с маститым актером. Моисеевские интонации, жесты, взгляд – все говорило о лицедейском таланте, который с годами только шлифуется, приводя прочих в трепет или восторг. Трепета бесталанный «партнер» не испытывал, восторгаться не думал, подыгрывать не умел, верить в предлагаемые обстоятельства не научился. Он молча поставил свой нетронутый бокал между другими двумя, повернулся лицом к артисту сказать на прощание пару слов, чтобы тут же показать ему спину.

– Спасибо, Андрюша, – неожиданно всхлипнул тот, резво подскочил вплотную и, не давая раскрыть рот, заелозил пухлой рукой по лебедевскому плечу. – Поверь, дорогой ты мой человек, мы же связаны с тобой судьбою, а такие узлы не рубятся просто так. Я знал, я верил... – Моисеев вдруг спрятал лицо в ладонях, жирные плечи затряслись мелкой дрожью.