Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона - Анна Гаврилова

— Ну ничего себе, — выдохнула я и обернулась, чтобы увидеть, как Дантос наклоняется и подхватывает пропитанную древней магией штучку.

Сердце пропустило удар, дыхание на миг, но сбилось, однако в случае герцога Кернского ничего ужасного не произошло. Он повертел конверт в пальцах и хмыкнул:

— Тут ещё одна надпись.

— Какая? — спросил Вернон.

— «Лично и конфиденциально», — озвучил Дан.

Представитель управления магического надзора сильно скривился, а Роналкор отступил на несколько шагов и сказал доброжелательно:

— Ну лично так лично. Читай.

Юнрим, чей взгляд также любопытством сиял, последовал примеру монарха. Отступил, оставляя герцога Кернского наедине с пропитанным магией конвертом.

Время… нет, не замерло, но определённо замедлилось. Все мы очень внимательно следили за тем, как герцог Кернский вскрывает конверт, как достаёт оттуда сложенный вдвое листок бумаги, разворачивает его и начинает читать.

Потом удивлённо заламывает бровь, переворачивает листок в явной попытке найти что-то ещё, затем переворачивает обратно и снова читает.

— Ну что там? — не выдержав, спросил Вернон.

Дантос отвлёкся, чтобы поджать губы и выдать прямо-таки убийственное:

— Вернон, прости, но это действительно конфиденциально.

Маг… застыл. Я тоже замерла и нахмурилась. Нам ведь послышалось, правда?

— Шутишь? — вторя моим мыслям, насупился Вернон.

Я надеялась услышать тихий смех и уверенное «да», но герцог Кернский отрицательно качнул головой и добавил:

— Здесь послание в три строчки, две из которых — настоятельная рекомендация не разглашать полученные сведения.

Всё. Вот теперь Вернон вспыхнул. Покраснел от макушки до пят, гордо вскинул подбородок и возмущённо выдохнул. Я среагировала спокойнее, хотя смысл был таким же. А потом… не выдержала — упёрла кулаки в бока и грозно топнула ногой.

Но Дантос всё равно не проникся. Послав нам лёгкую улыбку, сложил листок пополам и ловко впихнул в конверт.

Дальше совсем возмутительная вещь случилась… Пусть мы стояли в сторонке, но прекрасно видели, как по рукам их светлости побежали золотые искорки. Как под действием этих искорок вскрытый конверт вспыхнул и принял свой первозданный, совершенно цельный вид.

— Ронал, ты не против, если я это заберу? — продемонстрировав запечатанный конверт, спросил герцог Кернский.

Император не сразу, но кивнул, а мы…

— Дантос, это нечестно, — сказала я.

— Совсем нечестно, — горячо поддержал Вернон.

Ответом нам стал несколько растерянный взгляд и тихое:

— Извините, но я действительно не могу сказать, по крайней мере сейчас. Мне нужно немного времени, чтобы разобраться и понять. А пока я сам не понимаю, разумнее придерживаться рекомендации Мириса.

Вот теперь в хранилище воцарилась тишина, причём настолько гулкая, что в какой-то миг почудилось, будто не во дворце находимся, а в заброшенном склепе. Разрушил эту тишину голос нашего магически одарённого друга…

— Что ж, — одёргивая камзол, сказал он. — Возможно, так действительно правильней. — Потом Вернон окинул груду книг и бумаг взглядом и добавил: — Но если вопрос настолько секретный, то продолжать поиски лучше в одиночестве. А то мало ли… попадётся что-нибудь… не предназначенное.

Угу. Вернон обиделся, причём всерьёз.

Мои чувства были созвучны, но бросать Дантоса наедине с наследием Мириса я всё-таки не собиралась. Правда, намерение это оказалось совершенно лишним…

— Продолжать поиски бессмысленно, — сказал герцог Кернский. Махнул конвертом и пояснил: — Как понимаю, кроме этого, ничего связанного с древней магией тут нет.

Вернон пожал плечами. Тотчас повернулся ко мне, отвесил вежливый поклон и сказал:

— Леди Астрид…

Потом поклонился главному хранителю Юнриму и их величеству…

— Раз моя помощь больше не нужна, то я, с вашего позволения, пойду.

— Все пойдём, — вклинился Дантос.

Вернон равнодушно хмыкнул и уставился на императора, а тот… вежливо улыбнулся, развернулся и неспешно направился к выходу.

Глава 7

Дуюсь. Вот просто сижу, смотрю на проплывающие за окном огни, вычурные кованые заборы, заваленные снегом тротуары и… дуюсь!

Мало нам Ласта с его эгоистичным желанием забрать все тайны в могилу? Мало эльфов, которые предпочли разобидеться и с темы древней магии соскочить? Так теперь ещё и он, герцог Кернский, собственной аристократической персоной! Он, видите ли, не готов. Он, видите ли, помолчать изволит!

Нет, здравый смысл в его позиции определённо есть — распространяться о том, чего сам пока не понимаешь, действительно глупо, но… Но дуться эта его правота не мешает. Вот ни сколько! Ни капельки!

Поэтому… сижу. Сижу, демонстративно таращусь в окно и столь же демонстративно не замечаю, как сидящий рядом Дантос поглаживает мою затянутую в тонкую перчатку руку.

Впрочем, последнего не замечаю не только я. Сам блондинчик действует исключительно по инерции. В смысле, гладить-то гладит, но его мысли отнюдь не этому процессу посвящены. Дантоса, считай, в карете вообще нет. Их светлость где-то далеко, в своих размышлениях.

О чём думает? Разумеется, о записке, оставленной личным магом первого императора. Об упомянутых трёх строчках, две из которых — настоятельная рекомендация не разглашать полученные сведения.

И да, повторюсь: возможно, эти рекомендации обоснованы и даже необходимы, но… Дуюсь! Причём чем дальше, тем сильней.

Когда минуем небольшую площадь и сворачиваем на знакомую улицу — ту самую, на которой особняк герцога Кернского расположен, я прихожу к выводу, что вот-вот от переполняющего меня возмущения лопну! И даже пытаюсь выдохнуть, сбросить это, в общем-то, глупейшее чувство, но увы. Желание дуться сильней разума. Раз в сто! Или даже в пятьсот…

Но через минуту оно всё-таки отступает. Более того, исчезает словно по щелчку пальцев! Его вытесняет ощущение чужого присутствия. Понимание — где-то рядом одарённый метаморф.

Я непроизвольно вздрагиваю и сильно сжимаю руку Дантоса. В результате их светлость дёргается и спускается со своих небес.

— Что случилось? — вопрошает он, а я хмурюсь и отрицательно качаю головой.

Я не готова озвучить свои ощущения. В данный момент просто сижу и пытаюсь понять — случайность или нет? Сообразить, кто это — обыкновенный прохожий, гость одного из роскошных домов или…

Тот факт, что по мере движения экипажа чувство усиливается, чётко свидетельствует — последнее. То есть никаких случайностей, с вероятностью двести процентов этот одарённый появился здесь не просто так, он поджидает нас!