Терминатор. Да придёт спаситель - Алан Фостер

Перед тем как оседлать стену, он нерешительно замер, но беспокоиться было не о чем. Здесь не было ни часовых, разгуливающих по гребню, ни вооруженных патрулей, ни колючей проволоки. Там, где на страже Скайнет-Центра стояли неутомимые автоматические орудия, в традиционных мерах предосторожности не было необходимости. Беспрепятственно миновать их могли только машины, да и то, вероятно, лишь те, что излучали определенные опознавательные сигналы, предусмотренные Скайнетом.

Это открытие рассказало Райту о его природе намного больше, чем он хотел бы знать.

Он спрыгнул со стены и поспешно углубился в комплекс, который возвышался над руинами большого Сан-Франциско и частично использовал их в своих целях. Раздавшийся за спиной шум заставил его свернуть направо. Если бы он этого не сделал, оказался бы на пути автоматизированного самоходного бульдозера. Гигантская машина методично разрушала то немногое, что осталось от когда-то любовно украшенной церкви. Райт некоторое время наблюдал за процессом, даже не в силах понять, к какой конгрегации принадлежали эти обломки. Свергнутые статуи, раздробленные в щебень весом бульдозера, не могли ему ничего рассказать.

«А что было бы, не уступи я дорогу бульдозеру?» — спросил себя Райт. Стала бы машина ждать, пока он уберется с ее пути? Попыталась бы обогнуть его? Запросила бы дополнительные инструкции? Но лучше всего не вставать на дороге такого крупного создания, даже если оно приходится тебе дальним родственником.

В обнесенном стеной пространстве не все подвергалось разрушению. При свете ярких прожекторов были видны деловито снующие туда-сюда машины, нагруженные строительными материалами. В темное небо поднимались странные сооружения, освещенные фонарями, составляющими их неотъемлемую часть. Машины по-своему перестраивали город, руководствуясь собственными планами. Интересно, эти здания тоже будут обладать разумом?

Райт быстро и беспрепятственно шагал вперед и по ходу гадал над предназначением странных сооружений. Какая может быть от них польза машинам? Но с первого взгляда было невозможно понять цель грандиозного строительства. Как ни странно, такая неосведомленность доставила Маркусу некоторое удовлетворение.

Все-таки у машин есть некоторые особенности, которые он не в состоянии понять инстинктивно. А это свидетельствовало о несовершенстве его программы — или о том, что человеческая часть его мозга еще контролирует гибридное тело. Райт впервые мог порадоваться своему невежеству, которое в предыдущей жизни доставляло так много огорчений.

Он продолжал путь, проходя мимо самоходных погрузчиков, автономно работающих сварочных аппаратов, самосвалов, крошечных мусорщиков, многоколесных моечных машин и бесконечного множества других механизмов. Он поражался их многообразию, ужасался их непоколебимой целеустремленности и черпал надежду в их равнодушии.

«Может, вы и способны признать меня, — размышлял Райт на ходу, — но я вас не узнаю».

Легкая усмешка тронула его губы.

Человек пробрался в самую гущу машин, а они его даже не замечают.

Среди обширного ассортимента раритетов, заботливо собранных на базе, особой ценностью обладали устройства, сохранившие способность воспроизводить музыку. И потому нетрудно было понять сомнения Барнса, когда Коннор попросил у него старенький магнитофон.

— Ты уверен, что сможешь его вернуть? — спросил Барнс.

Коннор понимающе усмехнулся:

— Если не смогу, можешь спустить с меня шкуру.

Сержанту было не до шуток.

— Что-то мне подсказывает, что если магнитофон не выживет, то и на тебе не останется ни клочка шкуры. Спускать будет нечего.

Несмотря на все свои сомнения, Барнс согласился помочь Коннору собрать все необходимое. Конечно, все это было неофициально. Вопреки всем правилам. Как только Коннор рассказал о своих замыслах, сержант посчитал своим долгом предупредить его, что подобные действия за пределами базы и без соответствующего приказа грозят им обоим военно-полевым судом.

— Всю вину я возьму на себя, — заверил его Коннор. — Я и так уже отстранен от командования и отправлен под арест.

— Тебя можно еще поставить перед расстрельной командой, — напомнил ему Барнс.

Коннор хорошо представлял себе всю опасность затеянного предприятия.

— Сначала придется меня поймать. По правде говоря, я надеюсь, что они попытаются это сделать. Ну, давай, надо доставить все это на место.

На первый взгляд лес на берегу реки оставался пустынным. Но сказать, что в нем царила тишина, было нельзя. Тщательно спрятанный под деревьями магнитофон во всю мощь стареньких динамиков наяривал одну за другой хард-роковые баллады. С начала концерта прошло уже несколько часов, и батарейки наполовину разрядились.

Прозвучал начальный проигрыш очередной песни, но ее тут же заглушил пронзительный вой быстро приближающейся машины.

Мото-Терминатор несся на скорости около двухсот миль в час. Он засек источник характерного шума, известного машинам. Этот шум сопутствовал человеческим существам, и Мот заранее активировал орудия. Сами по себе звуки музыки для него абсолютно ничего не значили. Модулированные подобным образом звуковые волны не имели для машины никакого смысла, поскольку не несли в себе информации. Целью Мото-Терминатора были те, кому предназначались эти звуки. А при такой скорости ни одному человеческому существу не удастся от него скрыться.

Но Мот не смог предусмотреть всех последствий движения на такой скорости. Пагубность подобной самоуверенности была наглядно продемонстрирована, когда из-под слоя песка поперек дороги внезапно поднялся трос, сбил машину с дороги и отправил кувырком на лежавшие у обочины булыжники. Посыпались искры, и не только высеченные бронированным корпусом из придорожного камня, но и, что опаснее, те, что сопутствуют внутреннему замыканию.

Мото-Терминатор едва успел остановиться, а торжествующий Коннор, выскочив из своего укрытия, был уже рядом с ним. Орудуя заготовленными инструментами, он быстро снял защитную панель и добрался до паутины проводов и микросхем, составлявших главный нервный узел машины. Затем Коннор достал из ранца примитивный, но работающий переносной компьютер. Самоклеющиеся перемычки быстро прилипли к соответствующим точкам вскрытого мозга машины. После недолгих манипуляций монитор в руке Коннора ожил.

Экран заполнился столбцами двоичного кода, бегущими так быстро, что человек был не в состоянии что-то отследить. Меньше чем через минуту малопонятные цифры сменились печатными строчками букв, из которых сложилось служебное меню. Внимательно его изучив, Коннор начал действовать.

Вскоре он закончил работу, уложил компьютер в ранец и не без некоторых усилий вернул Мото-Терминатора в нормальное положение. Ведущее колесо тотчас бешено завертелось — Мот прилагал все усилия, чтобы выполнить обновленную программу и, как ему было приказано, вернуться на базу, в Скайнет-Центр. Коннор забрался на машину, хоть она и не была предназначена для перевозки каких бы то ни было седоков, а потом опутал головную часть Мота нейлоновым ремнем.

Свободной рукой Джон выдернул последнюю перемычку, предоставляя машине функционировать самостоятельно. Частично усеченный мозг принял приказ, и Мот, поднявшись на заднем колесе и разбрасывая песок, на максимальной скорости рванул к своему дому.

Коннор почти лежал на спине Мота, обеими руками вцепившись в нейлоновую упряжь, и упрямо твердил себе, что не свалится, что бы ни произошло.

Барнс выбрался из-за скалы и подошел забрать свой магнитофон. Сержант стоял среди кустарника и смотрел вслед удаляющимся красным и белым огням, пока сопровождающий их пронзительный вой не стих окончательно. Затем выключил магнитофон и зашагал обратно на базу. Конец записи он решил прослушать позже.

Несмотря на успешную охоту, песни десятилетней давности не принесли душевного спокойствия, как надеялся Барнс.

Всякий, кто плелся в длинной шеренге, был твердо убежден, что его ждет скорая смерть.

Люди двигались, поскольку отставших и упиравшихся подгоняли Терминаторы. Тех, кто не реагировал, упорствовал или уже не двигался, удаляли из строя, и больше их никто не видел. Кое-кто бормотал, что им повезло, и подумывал уже последовать их примеру и проявить непокорность, чтобы раз и навсегда избавиться от тягостного ожидания смерти. Но инстинкт самосохранения глубоко укоренен в мозгу каждого человека, и в надежде хоть на малейший шанс редко кто выбирал самоубийство.

И люди продолжали идти, выполняя беззвучные приказы Терминаторов и размышляя о неминуемой кончине. Каждый представлял ее по-своему — мгновенную или долгую, легкую или мучительную. Некоторые фаталисты даже утверждали, что смерть от машин будет менее страшной, чем страдания, причиняемые друг другу людьми на протяжении истории человечества. Люди часто давали волю садистским наклонностям, стремясь причинить боль ради боли, машины же руководствуются только эффективностью. Кроме тех редких случаев, когда они хотели получить от упрямого пленника какую-то информацию, машины не прибегали к пыткам. И не потому, что считали это аморальным, просто подобное использование ресурсов нельзя считать целесообразным.