Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капитализма - Александр Никонов

Сейчас на планете, как вы знаете, идет процесс глобального потепления. Значит, нам становится хорошо, а в аридных зонах планеты плохо. Аридные зоны – это Ближний Восток и значительные территории Африки. Начиная с 1970 года площадь пустынь в Африке и Азии увеличилась более чем на 100 миллионов га. Южнее Сахары 80 % пахотных земель находятся в настолько деградированном состоянии, что по мировым меркам уже практически непригодны для ведения сельского хозяйства… То есть мало того, что там был демографический взрыв, так еще и сушить начало немилосердно! А эти регионы как раз самые промышленно отсталые, то есть самые чувствительные климатически, поскольку основа их существования – сельское хозяйство, а не промышленность, которой климат почти по барабану и которая при этом может занять лишнее население работой у станка.

В демографически перегретых регионах элементарно жрать нечего, работать негде и народу полно… Раньше этот человеческий кризис давно уже вылился бы в очередную волну горячих диких парней, с саблями налетающих на жирующих соседей. В современном мире представить себе сидящих на верблюдах мусульман, в едином строю летящих с саблями на Европу, сложно. Но внутренняя агрессия-то никуда не девается, она копится. Копится. Копится… И рано или поздно как-то должна разрядиться.

Порох! Весь Ближний восток – пересушенный и горячий порох! Вся планета сидит на этой бочке. Что же делать? Нельзя ли как-то обезопаситься от этой угрозы?

Может быть, их просто не «оскорблять»? Не выйдет. Энергия накоплена, и она так или иначе выплеснется. Сегодня их оскорбляет Мухаммед в европейских газетах. Завтра их оскорбит продажа свинины в магазинах Европы. Послезавтра – аморальный вид европейской женщины без паранджи.

Соответственно соображений два.

Первое… Известно, что Европа сама себя не воспроизводит и нуждается в постоянном притоке людей. При этом, как выяснилось, арабы и прочие негры – продукт, трудно усваиваемый европейской культурой. Поэтому предлагается ступенчатый переход «по Никонову»… Западной Европе выгоднее всего восполнять дефицит человеческого материала родственным по качеству, импортируя его из Восточной Европы и России. Кое-где на Западе это уже поняли. Например, англичане открыли полякам свободный доступ в страну и быстро убедились в правильности своего решения. Во-первых, культура близкая. Во-вторых, она просто есть. Теперь не нужно больше по три дня ждать ленивого и наглого араба-слесаря, у которого руки растут из… сами знаете. Пришел интеллигентный поляк, быстро все сделал и тихо ушел. При этом, зная, что въезд в страну ему всегда открыт, поляк не стремится зацепиться тут и потому не тащит в Англию многочисленную родню, а может себе позволить работать вахтовым методом, поскольку прекрасно живет в родном Кракове, где ему очень нравится и цены ниже. И я даже не могу сказать, что это хорошо, потому что уж лучше бы он вез в Англию семью: Запад нуждается в культурных людях, которые не плодят по восемь человек нищих детей, пополняющих уличные банды.

Поставляя качественное население в Европу на окончательную шлифовку, Восточная Европа и Россия могут играть роль культурного буфера, обрабатывая на своей территории «заготовки» из Третьего мира и осуществляя «выдержку» в 1–2 поколения. Смысл идеи в том, что гастарбайтеры Третьего мира ни в коем случае не должны сразу попадать в постиндустриализм: слишком велик цивилизационный градиент. Не надо портить дорогую машину плохой смазкой.

Второе… Даже несмотря на предложенную мною схему, постиндустриальной цивилизации не удастся переварить весь объем избыточной биомассы. Здесь предложение явно превышает спрос, что позволяет Третьим странам и их представителям страшно демпинговать на рынке мировой рабочей силы. А это к чертовой матери перекашивает всю экономику и заставляет мир катиться по экстенсивному пути развития. Зачем думать об инновациях и полной роботизации производства, если вместо этого можно просто перевести завод в дикие страны, где за несколько центов в день нанять местных крестьян шить кроссовки или собирать плееры? Это путь наименьшего сопротивления.

А ведь именно сопротивление рождает прорывы! Существует довольно любопытная гипотеза, что толчком к будущему капиталистическому росту Европы послужила знаменитая Черная смерть – чума, тремя волнами прокатившаяся по Европе в XIV веке. Первая, самая страшная, волна эпидемии прошла в 1347–1353 годах, за ней были два всплеска поменьше – в 1361 и 1369 годах. В результате в Европе вымерла половина населения, сделав человеческий ресурс дефицитным, подняв стоимость рабочей силы и заставив по-новому оценить человека. Ведь в условиях дефицитности ресурс нужно использовать экономно, выжимая из него все. Отсюда и максимальное раскрытие человеческого потенциала через свободу. Свободу предпринимать… Капитализм – это понимание ценности человека… Ну а если человек дешев, как он дешев сейчас в Третьем мире, хорошего не жди. Столько джинсов, кроссовок и плееров, сколько может пошить и собрать Третий мир, никому не нужно. Столько мусоропроводов, сколько могут в Первом мире прочистить представители мира Третьего, на Западе просто нет. Зато есть совсем другая проблема: приехав в Первый мир чистить мусоропроводы и почитая это за счастье, чернорабочие Третьего мира «по старой привычке» обильно плодятся. А для их детей, не видевших голода на родине предков, выросших среди ярких витрин и прочих соблазнов Запада, чистка мусоропроводов уже не представляется столь терпимым занятием, как их отцам. При этом многочисленность детей в семье делает каждого ребенка гастарбайтера во столько раз беднее, сколько детей родилось в его семье. И без того крохотные зарплаты гастарбайтеров (а с чего бы много платить за низкоквалифицированную работу?) делятся на все детское поголовье, сбрасывая семью в глубокий социальный даун.

При этом дети вчерашних мигрантов мусор возить уже не хотят, и, выходит, Первому миру нужно завозить очередное поколение мусорщиков из Третьего мира. А многочисленные дети первого поколения мусорщиков пополняют когорту люмпенов. Получается воспроизводство не просто низкокачественного, но и вредного населения. Вредного не только потому, что оно ложится бременем на бюджет, требуя пособий по безработице и прочих подачек, но и потому, что его представители рекрутируются в преступность. Кто совершает львиную долю преступлений в какой-нибудь Норвегии? Уж конечно, не тихие норвежцы и не первое поколение гастарбайтеров, которое покорно подгребает мусор цивилизации. Дети этих гастарбайтеров! Их потребности велики, поскольку сформированы Западом, а возможности – прямо пропорциональны зарплатам их отцов и обратно пропорциональны количеству сестер и братьев.

И все-таки попавшие, пробившиеся в Запад вчерашние варвары не так «искрят», как их бывшие собратья, живущие на дикой воле. Датские мусульмане никого не резали и ничего не громили. Да, изредка случаются эксцессы в виде горящих предместий Парижа и Берлина. Но пока в том же Париже пришлых варваров и их детей меньше, чем коренных жителей, подобные эксцессы удается локализовывать. Однако на примере Парижа и Берлина мы видим, что даже в относительно небольших дозах варварство опасно для цивилизации.

Пока я пишу эти строки, за моей спиной телевизор бубнит мировые экономические новости. Диктор бесстрастно рассказывает, что одна из сильнейших и быстро развивающихся экономик Европы – английская – не успевает создавать необходимые рабочие места, очереди за пособиями на биржах труда растут, причем большинство этих безработных – пришельцы из Третьего мира. Насколько строга эмиграционная политика Великобритании, а они все равно умудряются проникать, диффундировать, продавливаться через границы, оседать… При этом давление со стороны Третьего мира все растет и растет, и когда-нибудь даже самая развитая экономика его не выдержит.

Чем больше неграмотных, неквалифицированных пришлых, тем они беднее и преступнее. Они заливают пространство криминалом, превращая тихую, культурную страну в некое подобие средневековой Европы – коренное и приличное население ютится в «замках» охраняемых коттеджных поселков и дорогих районов, а вокруг этих островков уже вовсю гуляют варвары, изрисовывая стены и поезда, насилуя, грабя и убивая. Цивилизованный мир постепенно затапливается морем дикости. Глядишь, через полвека вокруг элитных коттеджных поселков вырастут пулеметные вышки. Точно так же – постепенно и незаметно – античность Древнего Рима превращалась в Средневековье. Появились стены вокруг римских городов и вокруг вилл аристократов, а сами виллы стали напоминать замки; ездить по дорогам становилось все опаснее и опаснее, упал общий уровень образования и умений…

Что же делать? Может, остановить приток варваров-мигрантов из-за границы и бросить все силы на переваривание уже накопленного потенциала? Санировать городские окраины, заставить работать на непрестижных работах ленивых детей люмпенов, отняв у них все пособия? Линия правильная… Но вопроса о том, что делать с нависшей над цивилизацией лавиной люмпенов, она не снимает.