Верь мне! - Аманда Дойл

Та действительно шла довольно неуверенно, и ей, наверное, хотелось посильнее опереться на Стива, чем она себе могла это позволить, догадалась Лу.

Однако на верхней ступеньке Анжела капризно оттолкнула его руку и стала укорять:

— Столько шума из-за пустякового растяжения, Стив. Это же сущая безделица — сейчас нога почти и не болит. Не было никакой необходимости провожать меня до дома, хотя я, конечно, ценю твою галантность, дорогой. — Стараясь скрыть раздражение и беспокойство, она махнула ему рукой. — А теперь отправляйся обратно к своим безмозглым овцам и забудь обо мне, бедненькой, — уговаривала она Стива, но Лу заметила, какая досада таится за ее мольбой.

Попытки избавиться от него не произвели на Стива никакого впечатления.

— Я поеду обратно, когда осмотрю как следует твою ногу, Анжела. Ну-ка не упрямься. Ты должна бы уже знать, что спорить со мной бесполезно. Советую как можно меньше наступать на нее сегодня. Пожалуйста, принесите тазик с холодной водой, мисс Стейси, а я схожу за эластичным бинтом.

Он убежал в комнаты, и Анжела опустилась в кресло, которое Стив любезно ей придвинул.

Лу пошла принести воды, как ей велели. Мысли ее были в полном беспорядке. Единственное, о чем она подумала: может, теперь ей не надо уезжать сегодня. Может быть, Стив останется с Анжелой до конца дня. А вдруг сама Анжела будет теперь умолять ее остаться. Ведь этой неженке не захочется, чтобы ее оставили здесь одну с больной ногой, когда Марни нет и некому взять на себя домашние обязанности.

— Благодарю вас, мисс Стейси.

Стив принял у нее из рук тазик с водой, и их взгляды встретились. Он смотрел изучающе-пристально, и Лу не сразу смогла отвести от него глаза.

— А вы сами-то чувствуете себя лучше? — отрывисто спросил он. — Вы все еще бледны.

— Да, спасибо… мне… мне гораздо лучше. Мне снять с вас сапог, мисс Пул? Я осторожно…

Но Стив уже сам встал на колени и начал стягивать запыленный сапог с ноги Анжелы. За ним последовал и носок.

Минуту-другую он ощупывал ногу опытными руками, каждый пальчик ступни. Потом поднялся, облегченно улыбаясь:

— Да, ты опять оказалась права, Анжела. Все не так уж и плохо, даже растяжения нет. Ты ее просто подвернула. Но ты была такая бледная, когда я тебя поднял… я подумал, что все гораздо хуже.

— Ну, дорогой, я же тебе твердила об этом всю дорогу! — В голосе Анжелы гремело торжество. — А теперь возвращайся к своим делам, Стив. Я тебе уже и так помешала и буду чувствовать себя ужасно неловко, если ты потратишь на меня еще больше времени. Ну пожалуйста, Стив! Луиза мне сделает ножную ванну и забинтует ногу, и я клянусь, что весь день на нее не буду наступать.

Стивен Брайент колебался. Лу показалось, что это продолжалось довольно долго. Он стоял, глядя сверху вниз на девушку из Сиднея, в нерешительности теребя широкополую шляпу.

— Ну хорошо, Анж. Но только ты так и сделай. Не нагружай ногу. — Его белоснежные зубы блеснули в неожиданно озорной улыбке. — Я не хочу ощущать вину за то, что загубил твою чудесную стройную ножку, киска.

Анжела сморщила носик и состроила очаровательную насмешливую гримаску, и Стив скрылся за углом веранды.

Лу осторожно опустила ногу Анжелы в таз и начала старательно поливать ее теплой водой. Обе молчали, пока Лу перевязывала ногу Анжелы широким эластичным бинтом, который принес Стив. Потом Анжела встала с шезлонга и осторожно наступила на ножку.

— Ничего страшного. Ты только помоги мне дойти до моей комнаты, ладно, Луиза? Я смогу натянуть шлепанцы, но постараюсь остаток дня как можно меньше ходить.

Она оперлась на руку Лу и проковыляла в дом. У двери своей спальни Анжела отдернула руку от руки Лу и холодно приказала:

— А теперь иди заканчивай сборы, Луиза. Можешь по-прежнему рассчитывать на меня. Я скажу Стиву все, что нужно. Всего лишь изменю кое-какие детали, только и всего.

Лу вся похолодела в душе, но не сдалась.

— Я не уеду, — ответила девушка, удивляясь незнакомой твердости голоса. — Вы ведь не будете требовать моего отъезда при таких обстоятельствах?

— Конечно, буду. В отношении тебя ничего не изменилось.

— Я… я не могу… Я не уеду. Не брошу мистера Брайента теперь, когда вы нездоровы, а Марни до сих пор в больнице, и надо кормить всех мужчин. — Лу была непреклонна. — Я… я просто не могу. Он всегда был очень добр ко мне, и я не могу вот так подвести его, когда нужна больше всего. Я уеду, конечно же уеду, — поспешно заверила она Анжелу, чувствуя, какой гнев вызывает ее заявление, — но только не сегодня… Чуть позже, когда вернется Марни…

— Нет, ты уедешь сегодня, сейчас, как мы договорились! — раздраженно отрезала Анжела. В ее прищуренных зеленых глазах металось пламя гнева.

— Извините, — решительно возразила Лу, — но я не могу. В данных обстоятельствах. Да и вообще, что вы можете сказать мистеру Брайенту? Он только что видел меня своими собственными глазами. Он… он рассчитывает на то, что я здесь, вот так!

Она бросила вызов и удивилась собственной отваге. Потом резко повернулась и ушла в свою комнату.

Ей наконец удалось отстоять свое мнение в разговоре с Анжелой. Она не даст собой помыкать, нет! В этот раз она настоит на своем и поступит так, как захочет, точно так же, как Анжела и Стив всегда поступают так, как они хотят. Если ей и понадобится уехать (возможно, так будет даже лучше), то она уедет по собственной воле и только когда сочтет нужным — и это произойдет не раньше, чем вернется Марни. Бедняжке нужно время, чтобы набраться сил после болезни, и самое маленькое, что может сделать Лу, — дождаться, пока к старой леди не вернется, хотя бы отчасти, ее прежняя энергия. Она просто обязана это сделать! Да и Анжела, поразмыслив, поймет, что ей самой же будет лучше, если Лу останется и будет помогать по хозяйству.

Луиза присела на краешек постели рядом со своим чемоданом и, открыв замки, решительно подняла крышку.

В коридоре послышались неровные шаги. Это могла быть только Анжела. Однако шаги приближались удивительно быстро, если принять во внимание, что она лишь час назад подвернула ногу. Увидев показавшуюся в дверях Анжелу, Лу поняла, что та совершенно забыла о своей больной ноге.

Ее обычно холеное смазливое личико исказила ненависть, и оно стало почти безобразным. Даже голос, стальной, пронзительно-яростный, показался Лу незнакомым. Впервые Лу испугалась за свою жизнь. В облике Анжелы было что-то отчаянное, почти обезумевшее.

— А теперь ты уедешь, поняла? Или очень и очень пожалеешь.

Лу медленно поднялась на ноги.

— Почему вы так настаиваете, чтобы я уехала сейчас, сегодня? Что я такого сделала, чем смогла вам навредить, скажите мне, пожалуйста? Я обещаю уехать, когда Марни вернется домой, когда все хозяйственные дела наладятся… Я… я понимаю, что мне здесь не будет места, когда вы с мистером Брайентом поженитесь. Но пока…