Грязные связи - Пэм Годвин

Возможно, ему было под тридцать. Он не мог быть моложе двадцати семи лет — возрастное ограничение в «Дозоре».

У него были большие руки, грубые, расслабленно лежащие на поверхности барной стойки. Никакого обручального кольца. Хотя я тоже свое не носила.

Когда я вернулась к его лицу, он смотрел, прищурившись и сосредоточившись на чем-то за моим плечом.

Из-за моей спины показалась рука и скользнула по стойке. Черный рукав. Мужская рука. С часами в ладони.

Жаркое дыхание опалило мое ухо, отчего позвоночник напрягся.

— Передайте мистеру Андерсону, — прошептал он. — Время вышло.

Когда я повернулась, мужчина был уже спиной ко мне и, скользнув в толпу людей, исчез. Я выдохнула. Ну, это было странно. Когда я повернулась обратно, мое внимание привлекли часы возле бокала с мартини. Часы марки «Timex» с фальшивый кожаным ремешком, цифры замерли на дате и времени «27 октября, 20.00». Это через месяц.

Я бросила взгляд через бар, но мужчина больше не пялился на меня, а опустил взгляд на черный вензель у него в руках. Мой желудок ухнул вниз. Он потерял интерес? Может, он просто давал мне личное пространство?

Потянувшись за клатчем у меня на коленях, я достала телефон и провела по экрану.

Я: До сих пор в студии? 

Колин: Скоро ухожу. Все в порядке? 

Я: Встреча окончена. Дал мне сраный «Timex», чтоб я передала отцу. Трент собирает коллекцию дешевых часов, о которой я не знаю?

Я говорила Колину, что встречаюсь с кем-то для Трента, но не болтала многое. Иногда мне нужно было организовать обед с крупным клиентом или очаровать инвесторов.

Колину не нужно знать, что эта встреча вовсе не была встречей. Ему не нужно было знать о всем теневом дерьме, которое я делала для его отца. Это только прибавит ему чувства вины во всей этой ситуации.

Он бы стал задавать вопросы, а ответы сделали бы его соучастником. Как и меня.

Соучастником чего-то, о чем я не имела понятия.

Колин: Хорошо, что ты в «Дозоре». Может, это шутка? Что он сказал? 

Я: «Время вышло»… 

Колин: ЛОЛ. Наверное, дело в его странных богемских дружках-братьях.

Я не была уверена. Интуиция подсказывала мне, что что-то важное произойдет двадцать седьмого октября в восемь часов вечера. Я бросила часы в клатч. Завтра утром я попрошу одного из моих доверенных инженеров в отделе I/T проверить их на наличие чипов, а уже потом отдам их Тренту.

Колин: Ты собиралась домой?

Собиралась ли я? Я посмотрела через бар и попала в плен пары угрюмых глаз. Мы обменялись взглядом, но я понятия не имела, что это означало. Мужчина смотрел на меня так, будто был готов сожрать меня. Или причинить мне боль. Или, может, и то, и другое. И до сих пор и пальцем не пошевелил, чтобы это произошло. Может, он был женат. Можно подумать, у меня не было мужа. Или, может, злился, что своему телефону я уделяла больше внимания, чем ему. Я улыбнулась, а его угрюмость только усугубилась.

Я: Мужчина пялится на меня. Жестко.

Колин: Надеюсь, он хоть не лысый и без ножа?

Боже. Он никогда не даст мне этого забыть. Хотя я и сама не смогла бы. Колин заставил меня поклясться на его жизни и на жизнях детей, что мои дни в погоне за Неуловимым закончились. Как бы дурно мне от этого ни было, я согласилась. Гонки не были безопасными. Хотя это не остановило меня от моего разрушения за закрытой дверью — абсолютный крах в жалких слезах прощания с гонками в тайном мире.

Я: Не смешно. 

Колин: Нет, не смешно. Он горячий?

Горячий? Да он как средневековый воин. Мощные предплечья, широкие плечи, сильная челюсть, тяжелые брови, взгляд готового к битве мужчины. Мое тело томилось от желания двигаться. Я хотела пойти к нему, коснуться щетины на его щеках, сесть рядом и почувствовать кожу на его шее.

Я: Обжигающий. 

Колин: Что на тебе? 

Я: Красное платье-рокабили. 

Колин: Черт. Не удивительно, что он пялится. В этом платье ты выглядишь, как девушка на развороте журнала.

О, Колин. Улыбка согрела мои щеки. Я даже не понимала, как сильно мне был нужен этот непринужденный комплимент. Он придал мне силу, как непредсказуемые ноты саксофона, успокаивая чувство того, что моему мужу было недостаточно одной меня, что подземные гонки будут продолжаться и без моего присутствия, и что в моей сумочке лежали угрожающие часы.

Парень, у которого явно были проблемы с гляделками, казалось, не придал значения тому, что я улыбнулась своему телефону. Если он сожмет свой бокал еще сильнее, он его раскрошит.

Колин: Ты в чулках с подтяжками? 

Я: Конечно. 

Колин: В таком случае, я не думаю, что ты вскоре явишься домой. Не разбивай слишком много сердец.

А что, по его мнению, я делаю? У меня не было секса, кроме тех случаев, когда Колин выбирал мужчину, прощупав все его прошлое.

Кроме Неуловимого. Я бы трахнула его. Просто там, в лифте.

Я: Мне нужен Сэт. 

Колин: Да, нужен. Он невероятный.

Ну конечно, сотри все в порошок. Я вернула телефон назад в сумочку, и положила ее на стойку.

Пожилой мужчина возле меня соскользнул со стула и побрел в толпу, оставляя рядом со мной пустое место. Пустое для другого мужчины. Мой пульс зашкалил. Я подняла взгляд, и мужчина все еще пялился. Только уже не на меня.

Женщина с сочными изгибами прислонила свое соблазнительное бедро к его колену. Короткое черное платьице, белые платиновые волосы, яркая помада, красная настолько, что создавала кровавый блеск, когда она облизывала свои полные губы. Он откинулся на спинку барного стула, а его взгляд следил за пальцами, которыми она проводила вниз по его груди, вокруг пуговицы на рубашке, исчезая под стойкой. Его глаза метнулись к ее, а губы округлились.

Я прикончила свой мартини двумя глотками.

Черт возьми, я должна была пойти туда. Я все еще могу.

Боже, это самоуверенное декольте на показ. И ее молодая улыбка так полна соблазнения. Она могла бы заполучить любого мужчину в этом зале. Я не могла винить ее за то, что она выбрала самого привлекательного.

Ее рот подергивался, явно нашептывая ему соблазнительную речь. У меня не было шанса украсть назад его внимание. Или попытаться сделать это. Выбрать незнакомца в баре наугад? Слишком рискованно для того, чтобы эгоистично провести ночь удовольствия.

Он провел костяшками пальцев по ее голому плечу, спускаясь вниз по руке, сжимая пальцами ее локоть и притягивая к себе. Мой желудок сжался, но я не смогла отвести взгляд, когда он склонил голову. Он придвинулся губами к ее уху и что-то шепнул.