Змеиное гнездо - Виктория Холт

С другой стороны, покойный признался своей жене в том, что некоторое время принимал яд, который мог быть приобретен за пределами Англии, и это делало невозможным подтверждение или опровержение факта покупки. Действительно ли он обнаружил остатки мышьяка в пакете, неверно оценил дозу и потому погиб?

– Вот о чем надлежит вам принять решение и только в том случае, если вы убеждены, что все было не так, и что мышьяк был подсыпан в вино рукой обвиняемой, вы вправе признать ее виновной.

На этом краткое резюме закончилось, и заместитель председателя предоставил жюри время на выполнение своего долга.

Жюри удалилось для вынесения приговора.

Меня отвели куда-то вниз… Время еле двигалось. Прошел час, а вердикта все еще не было.

Я думала, что со мной будет. Настанет ли конец моим мучениям? Неужели меня приговорят к смерти? Такое наказание ждало убийц. Я размышляла о том, много ли невинных приняли незаслуженную смерть.

Меня привели назад в зал суда. Я увидела Ниниана… он тоже ждал и был в напряжении. И тем не менее казался очень уверенным.

Где-то здесь находились Керквеллы… Бесс… Дженни… все домашние. И Зилла ожидала решения. Если меня признают невиновной, то жизнью своей я буду обязана ей. Джеми совершенно ясно показал мне, что чувство его ко мне не было настоящей и сильной любовью.

Я припоминала случаи из своей жизни, как, говорят, вспоминают люди, когда тонут. Но ведь и сама я – в переносном смысле – чуть не утонула.

Я попыталась заглянуть вперед. Допустим, Ниниан прав, и меня освободят. Что будет дальше? Ничего похожего на то, что было. Видя меня, люди станут говорить: «Вот она, Девина Глентайр. Вы в самом деле считаете, что она невиновна?»

Нет, ничего никогда уже не будет, как прежде. Даже если я выйду свободной из зала суда, воспоминания об этих днях навсегда останутся со мной… да и у других будет так же.

Жюри заседало два часа. Они тянулись, как два дня.

Едва оказавшись в зале, я сразу ощутила огромное напряжение, в котором пребывали люди.

Члены жюри заняли свои места. Заместитель председателя спросил, вынесло ли жюри вердикт и готово ли огласить его.

Я затаила дыхание. Последовала долгая пауза. Затем я услышала ясный голос, произнесший два слова: оправдана за отсутствием доказательств.

В зале раздался ропот. Я увидела лицо Ниниана. На нем промелькнуло гневное выражение, но мой защитник тут же взял себя в руки и с улыбкой повернулся ко мне.

Защитник председателя суда обратился ко мне и сказал, что с этого момента я свободна.

Я была свободна – свободна до конца своих дней нести на себе, как стигмы, слова «оправдана за отсутствием доказательств».

ЛЕЙКМИР

В ДОМЕ ВИКАРИЯ

Я лежала в собственной постели. В доме разлилась вязкая тишина, прерывавшаяся только шепчущимися голосами.

Ей позволили выйти на свободу. А вдруг она виновна? Ведь ее невиновность не доказана.

Эти слова неотступно звучали у меня в голове. В ушах стоял голос старшины присяжных. Я так хотела услышать – невиновна, а услыхала – оправдана за отсутствием доказательств.

– Все позади. Ты свободна. – Это говорила возбужденная Зилла.

Но я знала, что никогда не буду свободной. Оправдана за отсутствием доказательств. Эти слова мне придется вспоминать долгие годы. Люди запомнят их.

– Девина Глентайр, – будут они говорить. – Где же я слышал это имя? Ах да… так звали девушку, убившую своего отца. Или не убившую? Ее выпустили за отсутствием доказательств.

Какой жестокий вердикт. Как стигмы, которые несли на себе всю жизнь.

– Я собираюсь сразу же уложить тебя в постель, – говорила Зилла, – и несколько дней ты не будешь покидать ее. Ты прошла через страшное испытание. Потрясения более тяжкого не придумать. Ты даже не понимаешь, что ты перенесла. Но теперь все позади. Я буду присматривать за тобой.

Я почти не слышала ее. Я еще была в зале суда. Не могла избавиться от видений, стоявших у меня перед глазами. Я слышала голос Ниниана Грейнджера – страстный, ласковый, сердитый, прочувствованный, призывающий жюри к здравому смыслу и человечности. Ниниан был великолепен, и я полагала, что обязана жизнью ему… ему и Зилле, конечно. Когда все кончилось, он ненадолго задержал мою руку в своей, и в глазах его светилось торжество.

Конечно, мое дело знаменовало для него успех, ибо, хотя он и не добился желанного для меня вердикта, он все равно выиграл. Мое дело представлялось совершенно безнадежным, а на какой-то его ступени все были почти убеждены, что я убийца, однако, он с помощью Зиллы сумел переломить его ход, и мне бы только радоваться, что вердикт жюри присяжных гласил – оправдана за отсутствием доказательств. Несомненно, мое дело стало его триумфом и значительным шагом в карьере; дело, казавшееся безнадежным и, пускай не полностью, но выигранное, – это можно было считать верхом успеха в сложившихся обстоятельствах.

Я была рада остаться одна. Я не хотела видеть никого из домашних. Они будут держаться тактично, но мне-то известны их мысли.

– Сделала она это или не сделала? – вот что они будут спрашивать друг у друга. – А кто знает? Ее отпустили, потому что не хватило доказательств.

Не хватило доказательств ее вины! Слова гудели во мне как погребальный набат.

Экипаж с Хэмишем Воспером на козлах поджидал нас у зала суда. Зилла отвезла меня домой.

– Я знала, что все кончится хорошо, – говорила она. – И хочу поскорее увезти тебя отсюда.

Мы сидели с нею рядом, совсем близко. Она держала мою руку, то и дело ободряюще похлопывала по ней и приговаривала: – Все будет хорошо. Я рядом, чтобы помочь тебе, дорогая.

Все казалось странным и нереальным. Даже улица как будто изменилась.

– Не останавливайся перед домом, Хэмиш, – достиг моего сознания голос Зиллы. – Поезжай прямо к конюшне. На улице могут слоняться зеваки.

Верно, подумала я. Любители щекочущих нервы зрелищ, они обязательно придут взглянуть на девушку, которую могли приговорить к смерти за убийство. А кто сказал, что она ее не заслужила? Ведь ее невиновность не доказана; убийство имело место, но доказать, что убийца виновен, не удалось.

Такие люди никуда не исчезнут. Они будут таращить на меня глаза. Будут припоминать. Моя вина не доказана, но…

– Прошу вас, – развязно объявил Хэмиш, – конюшня. Я выбралась из экипажа и вошла в дом через заднюю дверь. Мистер и миссис Керквелл были в страшном смущении. Как полагается встречать члена семьи, который только что был обвиняемым в суде, а теперь вернулся, поскольку его вина не доказана?

– Рада вашему возвращению, мисс Девина, – выдавила из себя миссис Керквелл.

Мистер Керквелл кивнул, а Дженни и Бесс просто молча уставились на меня. Я стала для всех них другим человеком. Зилла взяла инициативу в свои руки.