Бусидо. Военный канон самурая с комментариями - Юдзан Дайдодзи

Вызывает особый интерес вопрос о том, был ли Миямото Мусаси лично знаком с Такуаном Сохо. Хотя не существует письменных документов, подтверждающих прямое влияние Та-куана на Мусаси, есть легенды о встрече этих двух героев своего времени. Создается впечатление, что Такуан со своим глубоким пониманием дзэн и искусства меча лучше, чем кто-либо другой, мог вдохновить Мусаси на неустанные поиски совершенства за пределами техники. В пользу этой гипотезы говорит и то, что Мусаси и Такуан являются уроженцами одних мест: Мусаси родился в деревне Миямото, которая находится по другую сторону горы от места рождения Такуана, деревни Идзуси.

Кроме того, Такуан был на двенадцать лет старше Мусаси, и поэтому Мусаси мог встретить Такуана в ходе своих скитаний. Это особенно вероятно, если принять во внимание, что Такуан, в отличие от других буддийских монахов, всегда проявлял интерес к боевым искусствам. Многие из друзей Такуана лично знали Миямото Мусаси. Так, Такуана связывала дружба со многими представителями семейства Хосокава, в частности, с Тадатоси Хосокава (1585–1641), в имении которого Мусаси неоднократно бывал, а в конце своей жизни прожил целых три года (1640–1643).

На этом мы заканчиваем наш короткий экскурс в историю жизни Мусаси. Хотя достоверно о нем известно очень мало, для многих важны не столько исторические факты, сколько легенды об этом человеке. Уже в период Токугава непобедимый Мусаси стал героем пьес театра Кабуки, а в современной Японии он больше всего известен по многотомному роману «Мусаси», который выдержал множество переизданий и экранизаций. В то же время для пожилых японцев одними из самых ярких воспоминаний являются радиоспектакли по этому роману, пользовавшиеся огромной популярностью во время Второй мировой войны. Возможно, Мусаси занимает особое место в сердцах японцев потому, что он был последним в своем роде, олицетворением перехода от искусного воина эпохи «Воюющих царств» к бюрократу-ученому эпохи Токугава.

Книга пяти колец

«Книга пяти колец» занимает первое место во многих библиографиях по искусству фехтования и является уникальным учебником стратегии, потому что изложенные в ней принципы относятся одновременно к одиночному поединку и сражению армий. Мусаси утверждает, что это – «руководство для тех, кто желает изучать стратегию», смысл которого открывается перед читателем не сразу. Чем внимательнее человек изучает принципы, изложенные на страницах книги, тем больше он открывает в них для себя. В некотором смысле эту книгу можно считать завещанием автора, ключом к пониманию его ошеломляющих побед.

В возрасте двадцати восьми лет, приобретя славу непобедимого самурая, Мусаси не стал почивать на лаврах, осев на одном месте и открыв свою школу. Напротив, он ушел еще глубже в изучение Пути меча, перейдя от совершенствования техники к постижению духа. Даже в конце своей жизни он отказался от комфорта, предложенного ему господином Хосокава, и провел два года в пещере вдали от людей, занимаясь созерцанием. Надо полагать, что при этом Мусаси из жестокого и упрямого человека стал скромным и честным.

Мусаси писал: «Если вы постигнете Путь стратегии, для вас не останется непонятного… Вы будете видеть Путь во всем». И сам он действительно стал мастером нескольких других искусств и ремесел. Мусаси создал картины, которые ценятся в Японии очень высоко. Он рисовал бакланов, цапель, драконов, птиц с цветами, птиц на сухой ветке, Бодхидхарму, Хотэя и других персонажей. Он был искусным каллиграфом, о чем свидетельствует его свиток «Сэнки» («Дух войны»). Кроме того, он был скульптором и мастером гравировки по металлу. Говорят, что он также писал стихи и песни, однако они не дошли до наших дней. Предание гласит, что сам сёгун Иэмицу заказал ему рисунок восхода солнца над замком Эдодзе.

Мусаси пишет об искусстве меча таким образом, что каждый находит в его писаниях то, что ему нужно. Советы Мусаси касаются не только военной стратегии, но и других профессий, в которых важны планирование и тактический расчет. Трудно сказать, создавал ли Мусаси свою «Книгу пяти колец» для широкой аудитории. В любом случае он наверняка удивился бы, если бы узнал, что его книга расходится многотысячными тиражами в переводе на английский язык и американские бизнесмены покупают ее в надежде понять секреты успеха своих японских коллег. Таким образом, хотя Мусаси в своем трактате обращается к буси (это слово переводилось на русский как «самурай» или «воин»), его советами может воспользоваться каждый, кто внимательно изучит эту книгу.

Феликс Беато.

Вооруженный самурай в доспехах. 1860.

Введение

Я много лет изучал Путь[140] стратегии[141], называемый Нитэн Ити-рю, и теперь в первый раз собрался письменно изложить его основы. Я решил посвятить изложению первые десять дней десятого месяца двадцатого года Канэй (1645). С этой целью я поднялся на гору Хиго на острове Кюсю, чтобы воздать должное небесам[142], помолиться бодхисаттве Каннон[143] и в благоговении преклониться перед Буддой.

Я самурай провинции Харима, Синмэн Мусаси-но-ками Фудзивара-но Гэнсин, шестидесяти лет от роду.

С молодых лет мое сердце питало склонность к Пути стратегии. Мой первый поединок состоялся, когда мне было тринадцать лет. Тогда я победил воина синтоистской школы по имени Арима Кихэй[144]. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, я одолел известного воина Тадасима Акаяма. Когда мне был двадцать один год, я отправился в столицу, где участвовал в поединках со многими мастерами и ни разу не потерпел поражения.

Впоследствии я путешествовал из провинции в провинцию и мерялся силами со стратегами многих школ, и при этом, проведя не меньше шестидесяти поединков, не уступил ни одному из них. Вот что я делал в возрасте от тринадцати до двадцати девяти лет.

Когда мне исполнилось тридцать, я оглянулся на свое прошлое и осознал, что все это время побеждал не потому, что в совершенстве овладел стратегией. Возможно победами я был обязан своим естественным способностям, воле неба или тому, что стратегия других школ была заведомо слабее. После этого я посвятил каждый свой день с утра до вечера поискам принципа и, когда мне исполнилось пятьдесят, постиг подлинный Путь стратегии.

С тех пор я жил, не следуя какому-то конкретному Пути. Овладев стратегией в совершенстве, я практикую многие искусства и техники, не признавая учителей[145]. При написании этой книги я не прибегаю к закону Будды и учению Конфуция, к летописям древних войн и к учебникам по стратегии боевых искусств. Я берусь за кисть, чтобы изложить подлинный дух[146]школы Ити, которая отражает Путь Неба и сострадание бодхи-саттвы Каннон.

Написано ночью десятого дня десятого месяца в час тигра[147].

Книга Земли

Стратегия – ремесло воина. Предводители должны использовать это ремесло. Солдаты должны знать этот Путь. Однако в наши дни во всем мире не найдется воина, который глубоко понимает Путь стратегии.

Существует много Путей. Есть Путь спасения, или Путь закона Будды, Путь Конфуция, или Путь учения, Путь исцеления для врачей, Путь вака[148] для поэтов, Путь чая[149], Путь стрельбы из лука[150], а также Пути других искусств и ремесел. Каждый практикует тот Путь, к которому питает склонность.

Говорят, что воин следует двойственному Пути пера и меча[151]и поэтому должен понимать оба эти Пути. Даже если у человека нет естественной склонности, он может быть воином, если будет настойчиво практиковать оба Пути. Воистину, Путь воина – это решительное принятие смерти[152]. Хотя священники, женщины, крестьяне и представители низших сословий подчас умирают с готовностью, повинуясь долгу или чувству стыда за содеянное, Путь воина означает другое. Воин отличается от других людей тем, что, изучая Путь стратегии, он стремится превзойти остальных. Одолевая врагов в поединках один на один или выходя с честью из стычек с большим числом нападающих, воин может снискать славу для себя и своего господина[153]. Вот в чем добродетель стратегии.

Путь стратегии

В Китае и Японии тех, кто достиг успехов на Пути, называют мастерами стратегии. Воины должны изучать этот Путь.

Не так давно в мире появились люди, называющие себя мастерами стратегии, тогда как в действительности это лишь фехтовальщики. Прислужники храмов Касима Кантори[154] в провинции Хитати получили наставления от богов и положили эти наставления в основу учения свой школы. Теперь они обучают людей, путешествуя по всей стране. Вот что понимают под стратегией в наше время.

В древности стратегию называли благодатной практикой и относили к десяти способностям и семи искусствам. Таким образом стратегия не ограничивалась обычным фехтованием, ведь ее подлинный смысл не исчерпывается знанием техники.

Глядя на современный мир, мы увидим, что искусства продаются. Люди идут на что угодно ради собственного обогащения. На ложном Пути стратегии учителя и их ученики стремятся приукрасить свою технику и выставить ее напоказ. Они торопят расцветание цветка. Они толкуют о «первом додзо» и «втором додзо»[155]. Они все оборачивают себе на пользу. Некто однажды сказал: «Незрелая стратегия – повод для печали». Вот поистине мудрое высказывание.