Кадетский корпус. Книга десятая - Евгений Артёмович Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что у меня есть против таких матерых волчар? «Опоржнитель» придержим, а вот «иглы» вполне сгодятся, таверну знаю как облупленную, все узлы силы зафиксированы, маршруты для усиления плетений просчитаны, причем есть даже такие, которые выходят на улицу, заходят обратно с крыши, в общем набирают энергию, где могут. Если закрутить пару таких в долгую, то можно даже взрослого мага серьезно огорчить, я ведь тоже просто так не стоял в своих путешествиях, ауру прокачал будь здоров, меня теперь даже гением или вундеркиндом трудно назвать, скорее для местных мои способности — это ходячая аномалия, мать ее, мутация.
— Гдах… гдах… — запускаю две «иглы» в держащего щит.
— Ааааа, — кричит несчастный и теряет концентрацию
— Вуууххх… вуууххх, — атакующие почти в тот же момент попадают под залп обороняющихся, ну так, на то и рассчитывал!
— Вуууххх, — а это мне прилетело от второй двойки, быстро блин они сориентировались, но и сам виноват, подставился, а надо было не зевать. Сам же пришел к выводу, что у нас тут профи работают.
Возвращаюсь на точку старта.
Оборот третий.
— Гдах… гдах… — открываю дверь, с ходу две иглы противнику в зад! Это больно, они у меня усиленные, прокачанные, ауру рвут на раз, что естественно отдается нехилыми муками физического тела.
Дальше просто делаю шаг назад и прячусь за стенку.
— Вуууххх… вуууххх, — группа один немедленно попадает под залп обороняющихся.
— Вуууххх, — а это прилетело по тому месту, где я стоял, работает группа два. Так теперь там силы сравнялись, подождать пока разберутся или вмешаться?
— Бах… вууухх… крах… — нда… активные попались кадеты, горячие, деруться не на жизнь, а на смерть.
Заглядываю внутрь, засевшие в алькове выбиты, а ведь я выступил на их стороне.
— Вуууххх, — прилетает от второй двойки, весело блин.
Возвращаюсь на точку старта.
Оборот четвертый.
Подставляем первую пару, ждем, когда в косяк ударит боевое плетение. Повторяюсь, но почему бы нет, раз хорошо работает. Дальше не мешкая ни секунды атакую противника.
— Гдах… гдах… — зарядил сразу две заранее скастованные «иглы».
— Аааааа!!! — кричит раненый супостат.
— Вуууххх, — это пробивают обороняющееся, ставя жирную точку в конфликте.
Блин все отлично, но меня такой расклад не очень устраивает, получается, что играю за одну из команд, а это автоматически делает меня участником безобразия. А мне бы по уму надо беспристрастно утихомирить обе группы, как хозяину Таверны, тогда не будет вопросов в будущем и неприязни с чьей-либо стороны. Но как это осуществить? Следовало бы проорать, чтобы успокоились, или для симметрии добить двух засевших в алькове? Блин, как-то не очень логично выходит, четверо уже в ауте, а оставшиеся само собой буянить не станут. Повторим? Почему бы нет!
Возвращаюсь на точку старта.
Оборот пятый.
— Господа, перенесите свои разборки за пределы таверны ИНаче будете Атакованы! — кричу для ясности и сразу прячусь, при этом параллельно запускаю аж четыре иглы по разным маршрутам.
— Вуууххх… — это по мне врезали.
— Гдах… гдах… — стандартно запускаю «иглы», которые предательски впились в спину держащего щит.
— Ааааааа… — следом их накрывают обороняющиеся
— Гдах… гдах… — вторая пара игл набралась энергии и врезала по оставшейся двойке атакующих, чтобы уравновесить силы дерущихся.
В зале начинается настоящий замес, они между собой дерутся, а тут я вмешался. Контролирую ситуацию аурным зрением, подгадываю момент, высовываюсь…
— Гдах… гдах… — безжалостно добиваю всех уцелевших, вне зависимости от стороны конфликта, пусть видят, что хозяин таверны суров, но справедлив и беспристрастен!
Выхожу из петли.
— Марина, цела!?! — спрашиваю, оглядывая поле боя, — Охрану вызвали?
— Цела, вызвала, — к моему облегчению откликается невредимая племянница Марфы Ильиничны.
— Персонал как? — вдруг кому надо помочь.
— В норме, пара царапин, ушибы, но ничего страшного, — ребята опытные, видали и не такое, Снежногорск суровый край, просто народ слегка отвык от горячих схваток, в Москве все куда куртуазнее.
— Чего они сцепились, да еще и прямо в Таверне? — надо разобраться в истоках конфликта.
— Только боги знают, парень с девушкой пришли пообедать, народу немного, все на уроках, а до большой перемены далеко, потом примчались эти четверо и с ходу атаковали, — пояснила хозяйка таверны при этом, не забывая меня обслуживать.
Марина сразу вышла в зал с подносом, смахнула с дубовой столешницы несуществующую пыль и принялась расставлять передом мной плошки с вкуснейшими заедками. Первыми цапнул несколько пирожков, они как обычно с разной начинкой: красной рыбой, мясом, ливером, яйцом, капустой и картошкой, ммм… обожаю. Отдельно лежит тонко нарезанное сало с прожилками розового мяса, луком и чесноком, жирная, пряного посола сельдь, картошка, только не в мундирах, а печеная, кольца немного замаринованного красного лука, и, конечно, нарезанный ломтями теплый, ржаной хлеб. Она что блин мои мысли читает?
— Приехал? — запоздало спрашивает девушка, но ее можно понять, было явно не до того.
— Ага, соскучился по твоей еде, — уже уплетаю за обе щеки, в одной руке пирожок, в другой импровизированный бутерброд из картошки, рыбы и лука.
— Ты погоди, не набрасывайся так, сейчас горячее принесу, — улыбнулась Марина и я сразу почувствовал, что вернулся домой, — Злата тебя каждый день ждала тут под окошком, тосковала, пока ее дядька не забрал, что-то там в палате дворянской оформить, на Урале. Письмо она тебе оставила, сказала, что Ярый принесет.
— Понял, как поем, пойду почитаю, — мы, конечно, держали связь по сети, но бумажное послание, по старинке, имеет свой особый шарм, а может быть даже пахнет любимой…
— Что произошло? — в зал ворвались дюжие охранники, знаю, что Марина подкармливает ребят, так что те готовы рвать и метать нарушителей спокойствия.
— Вот те двое обедали, а эти четверо на них без особой причины напали, записи конфликта предоставим, — коротко объясняю суть происходящего.
— Понятно! — кивает головой старший смены и задает логичный вопрос, — А кто их успокоил?
— По большей части они успокоили друг друга, ну и я чуть-чуть подсобил, — вежливо отвечаю и тут же предлагаю, — Если не спешите, то милости прошу к столу.
— Нельзя, на службе мы, — с непередаваемым сожалением отвечает старший, шумно сглатывая набежавшую слюну, а бойцы за его спиной хмуро повесили головы.
— Понимаю, но мое предложение в силе, приходите после работы, ужин за мой счет, — это люди нужные, работают на совесть, так что могу нет-нет побаловать, да и отношение ко мне у персонала Кадетского Корпуса особенное, спасибо Чашнику и Даме за науку, иной охранник или уборщица иногда больше сделают, чем патентованный шпион.
— Благодарствуем, непременно придем, — дружно кивают головами обрадованные бойцы, градус настроения у них явно пошел вверх.
Вскоре возмутителей спокойствия грузят на носилки и увозят в лазарет. Половые приводят помещение в порядок: меняют обгоревшие скатерти, выметают разбитую посуду, затирают следы пролитой на пол еды и возвращают дубовые столы и лавки на свои места. Правда перед этим были сделаны фотографии, по всей форме составлены и подписаны протокола, будем предъявлять ущерб дебоширам, не стяжательства ради, а чтобы проучить несдержанных кадетов. Сумма невелика, но, думаю, Баршев накрутит моральный ущерб, он это виртуозно умеет. Опять же угроза здоровью и жизни…
Мне тем временем принесли неизменные наваристые щи с вкуснейшей домашней сметаной и щедрой порцией вареного на кости мяса. Марина его шпигует чесноком, делит вместе с ребрышками на порционные кусочки, получается просто чудо! Ну а потом пошла тяжелая артиллерий: нежная баранина с овощами, гусь, фаршированный гречневой кашей, печеная рыба, холодец, невероятно вкусный паштет… и все это с солеными грибочками, бочковыми огурчиками, квашенной капустой, заправленной постным маслом, лучком и черным перцем, ммм… пальчики оближешь!
Но даже наевшись до отвала особое внимание уделил десерту. В гребанном Гонконге я с невозмутимым видом ел соленые торты, острый с перцем чили шоколад, мороженое со вкусом жареной курицы и, мать ее, сладкую, буквально искупавшуюся в сиропе и сахарной пудре свиную колбасу. Таких извращений со мной не случалось даже в минуты самых тяжелых, страшных скитаний. Поэтому простые блинчики с черникой, творогом и медом показались вершиной кулинарного искусства, хотя они ими и были!
