Принц в Бомбее - Суджата Масси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джамшеджи вытащил из жилета монокль, рассмотрел записку, морщины на лице слегка разгладились.
– Что это за ЭХД?
– Элис Хобсон-Джонс, ты ее много раз видел.
Лицо Джамшеджи расцвело улыбкой.
– А, ну конечно, мисс Хобсон-Джонс! Она у нас уже сколько недель не появлялась.
– Да, – подтвердила Первин. Элис, сама того не желая, спасла ее в очень непростой момент. – Только это не ее почерк. Видимо, записано под диктовку.
Джамшеджи озадаченно посмотрел на дочь:
– И что, как ты полагаешь, она пытается тебе сказать?
– Она сегодня собиралась в Вудберн. Может, потому и пишет так неопределенно, что не хочет, чтобы про это узнали посторонние. Ведь официально колледж закрыт.
– Если, по ее словам, она там что-то видела… – Джамшеджи постучал пальцами по столу. – Это может быть важно для Каттингмастеров. Мы представляем интересы семьи, поэтому должны владеть всей информацией, связанной с местом преступления.
Первин посмотрела на наручные часики. Почти шесть.
– Я ей позвоню прямо сейчас. А мы толком не пообедали. Что там насчет ужина?
– Можем поесть здесь, в ресторане, или для разнообразия в отеле у Грина. Я случайно встретил мистера Давидара, он сказал, что ждет меня внизу через несколько минут. Можешь пойти с нами.
– Мистер Давидар усерднее других выгонял меня из государственной юридической школы, – напомнила Первин отцу. – Как по мне, он главный враг всех женщин-юристов.
– Он, небось, только что не лопнул от злости, когда узнал, что ты получила диплом в Англии, – добавил Джамшеджи. – Я выпью с ним чаю. Если не хочешь, можешь со мной не ходить.
– Спасибо за дозволение, – саркастически откликнулась Первин. – В любом случае мне есть чем заняться.
– В каком смысле?
– Я привезла с собой несколько досье. Пойду готовиться к дознанию.
– Хорошо, но помни, дознание касается только фактов, там не обсуждается чья-то виновность или невиновность. Напомни мне подробнее рассказать тебе про суд коронера, когда вернусь. – Он погрозил дочери пальцем. – И никаких прогулок у моря сегодня.
– Я вообще не собираюсь выходить. Но ты завтра позволишь мне выступить на дознании?
– Тебе есть что сказать?
– Пока не знаю, сперва нужно выслушать свидетелей. Но в одном твоем старом деле я прочитала про мать, которая задавала свидетелю прямые вопросы по ходу дознания о гибели ее сына.
– Миссис Каттингмастер может, если захочет, задавать вопросы.
Совсем недавно Первин думала, что на Мистри-хаус нападут бунтовщики, и тогда ее объял страх. Теперь тот же страх вернулся, но в более мягкой форме. Если она сейчас обратится к отцу с просьбой, а он откажет, просить повторно будет уже нельзя. Она навеки упустит эту возможность.
Первин набрала полную грудь воздуха, втягивая внутрь силу и аромат роз:
– А можно я буду задавать вопросы вместо нее? Я ведь стану спрашивать о том же, о чем спросила бы и она, но в более сдержанном тоне. И я могу подметить что-то важное, что она упустит.
Отец долго молчал:
– Пока еще не было такого, чтобы женщина-поверенный задавала вопросы в суде коронера. Я очень рад, что ты стремишься к новым целям. Но коронер может отказать…
– Именно поэтому мне и нравится работать с тобой, – тут же вставила Первин. – Если он не станет слушать меня, тот же самый вопрос задашь ты.
Джамшеджи расхохотался:
– Так твоя истинная цель – помочь Каттингмастерам или продвинуться по карьерной лестнице?
Первин с лукавой улыбкой ответила:
– А разве невозможно совместить и то и другое? Ты таким всю жизнь занимаешься. Применительно к мужчинам «амбициозность» отнюдь не ругательство.
– Верно. И полагаю, если ты заговоришь, и заговоришь по делу, мне будет чем гордиться.
15
Порядок в зале суда
Первин дышала с трудом.
И не могла понять, откуда это стеснение во всем теле – только ли оттого, что ее запихали на заднее сиденье «Даймлера» вместе с Митан и Фирдошем, в машине тесно и пахнет виски – похоже, Фирдош с утра приложился к бутылке.
Некоторые называют спиртное «жидкой храбростью». Фирдош волнуется, точно так же как и она сама.
Она собирается выступить от имени Каттингмастеров, но что, если коронер велит ей молчать? Поставит на ней ярлык «не имеет права выступать в зале суда» – и этот негативный прецедент повлияет на всю ее дальнейшую карьеру.
Первин отвернулась к окну, чтобы вдыхать запахи города, а не перепуганного Фирдоша. До нее долетели дуновения раннего утра: грязная вода в сточных канавах, роти, покрывающиеся корочкой на жаровнях, коровий навоз, соленый морской воздух. Бомбей оставался собой, несмотря на все беспорядки.
Арман поставил машину у здания суда коронера, выскочил открыть Каттингмастерам дверцы. Первин вышла следом, дыхание ее слегка выровнялось.
Они пересекали веранду, когда угрюмый клерк, с которым Первин уже разговаривала, ткнул в нее пальцем.
– Дознание по делу Франсес Каттингмастер сегодня у мистера Келли назначено первым.
– Френи. – Митан остановилась, посмотрела на Первин. – Ее не Франсес зовут. Это точно наше дело?
Первый шанс выступить в качестве адвоката, причем ставки невысоки. Первин сделала несколько шагов к стойке:
– Ее официальное имя Френи. Вы можете внести исправления в документы?
Фирдош возмущенно ткнул в клерка пальцем:
– Да. Поменяйте!
Клерк бросил на него ядовитый взгляд:
– Вот у меня список, в нем Франсес, то же самое у коронера в бумагах. Поменять имя может только сам коронер.
– Полное имя покойной – Френи Фирдош Каттингмастер, мы поставим коронера в известность по ходу дознания. – Голос Джамшеджи звучал резко, лицо было строгим. – По закону имена должны писаться правильно.
– Вот у коронера и спрашивайте. Не у меня. – Клерк отвернулся.
Они вошли с веранды в здание суда, Первин приостановилась, чтобы осмотреться. Стены, выкрашенные белой краской, высокий потолок с электрическими вентиляторами – никакой изысканной резьбы и изящных светильников, к которым она привыкла в Верховном суде Бомбея. При этом в зале, как положено, стоят рядами стулья для посетителей, имеется скамья присяжных, стойка для свидетелей.
Фирдош взял Митан за руку. Негромко произнес:
– Все как в прошлый раз.
Первин поняла, что они вспоминают дознание по делу их сына, то есть для них это повторный кошмар. Но в случае сына вердикт был однозначный: утопление. Это дело, видимо, будет посложнее, и не исключено, что всплывут политические воззрения Френи, радикально отличающиеся от воззрений ее родителей.
Где им сесть, решил Джамшеджи: он прошел ко второму ряду стульев, жестом пригласив Фирдоша следовать за собой. Потом следом прошаркала Митан, а за ней – Первин. Они уселись в том же порядке, как и в машине, причем с гендерным
