Последняя (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна

– Спасибо, вир Адеран, – едва слышно, искренне ответила арахна, слегка поклонившись.

Судя по картинам ранивирок, обе мечтали о семейном счастье. Мадра, освещенная лунным светом, нежно улыбаясь, качала люльку. Укалей лежала со спящим мужчиной на широкой кровати. Возлюбленный обнимал ее со спины, но черты его лица были размытыми, словно она еще не определилась, как он выглядит. Просто всей душой стремилась попасть в его любящие, заботливые объятия.

Адеран одарил обеих дракониц теплой улыбкой, искренне пожелав как можно скорее исполниться их мечтам.

У картины Мараш мы дружно улыбнулись. Василиска изобразила побоище: много поверженных и мертвых, и она, победительно вскинув меч, грозно взирает на живых врагов, униженно молящих о пощаде. Мне все больше нравилась эта девушка, простая, понятная, наверняка честная с собой и другими. От таких не ждешь подлости. Если станут тебе врагом – прямо плюнут в лицо.

И тут вир Адеран нас удивил: словно из воздуха достал сверкающий драгоценностями защитный артефакт в виде звезды, какими награждают воинов-победителей, стоящих на страже своих миров. Затем ловко, наверное, не без магии, прикрепил его на плотную форменную куртку воинственной шакарки с впечатляющей грудью. После чего торжественно произнес в наступившей тишине:

– Я наслышан о ваших заслугах, даки Мараш, и считаю, вы заслужили награду от изначальных.

Лицо Мараш, это надо было видеть, вытянулось от удивления, затем посинело, покрывшись чешуей, наконец она по-военному выпрямилась и хрипло гаркнула:

– Служу миру и процветанию Колыбели Жизни!

Адеран кивнул и направился к модрунке. Ойка изобразила балкончик, скорее всего архитектурную деталь замка на холме. Потому что внизу тянулись террасы с полями и садами, пастбище со стадом местной скотины, деревня с улыбающимся людьми, веселящимися на ярмарке. Щедро освещала это благополучие неправдоподобно яркая звезда Модруна Мирах. На самом деле Мирах ненамного сильнее шаграйской звезды Ша. Понятно: Ойка мечтала усилить звезду своего мира, принести людям благоденствие и защиту. Что и подтвердил дракон света уважительной похвалой чистоте помыслов и чувств. Модрунка, зардевшись от смущения, поклонилась.

Рисаш написала ночное озеро, залитое лунным светом, в котором она лежала на спине в простой белой рубахе, расставив руки в стороны, словно плыла по блестящей лунной дорожке. Расслабленно прикрыв глаза, с полуулыбкой на губах, она буквально дышала покоем и умиротворением.

Постояв перед картиной, вир Адеран, слегка склонив голову к плечу, посмотрел на нагу почти с тем же вспыхнувшим в потемневших глазах интересом, каким недавно смотрел на Ильдиру:

– Ты умеешь удивлять, даки Рисаш! Я думал, ты вечно искрящее пламя, а оказывается, твоя душа ищет умиротворения. Интригующее сочетание силы и мягкости.

Рисаш холодно усмехнулась, но порозовевшие скулы выдали ее чувства.

Ашура Длидир не хотела показывать свою картину. Адеран предупредил ее строгим взглядом, мол, остальные свое сокровенное показали, а она не хочет. Пришлось хвостатой менталистке отойти от мольберта.

– Ого! – ошеломленно воскликнула Ойка.

И я была с ней полностью согласна. Длидир написала склеп, под потолком которого горели магические светлячки, у саркофага с барельефом с изображением красивого молодого мужчины рыдала на коленях женщина… похожая на Длидир, с лицом, искаженным болью невосполнимой потери. Она словно пыталась обнять застывшего в камне ашура, яснее ясного, что когда-то потерянного любимого. И боль этой потери до сих пор ее не оставила. Эта мучительная душевная боль рвалась из картины, ощущалась физически.

– Я соболезную вашей утрате, – глухо посочувствовал вир Адеран.

– Все осталось в прошлом. Условий отбора и поиска я не нарушала, – севшим голосом проскрипела Длидир.

Посверлив ее изучающим взглядом, вир Адеран согласился:

– Да. Возможно, здесь, даки Длидир, ты сможешь наконец… если не забыть, то вылечить свою душу.

– Надеюсь, – кивнула она.

Я не сразу осознала, что по моим щекам побежали слезы сочувствия – слишком много боли оказалось на картине ашуры. В ее душе. А ведь она казалась мне коварной, расчетливой, беспринципной соблазнительницей, готовой на все, чтобы завладеть троном Колыбели Жизни.

От задумчиво смотревших то на Длидир, то на ее картину девушек меня отсекла широкая грудь рана Адерана. Подняв к нему лицо, я едва не пискнула от удивления – он быстро вытер платком мои слезы и едва слышно шепнул:

– Не стоит всем показывать свою ранимую душу. Не каждый оценит ее по достоинству.

Шмыгнув носом, я стыдливо выдохнула:

– Простите.

Размазня! Расслабилась, расчувствовалась, расплакалась, как несмышленыш…

– Ничего страшного, никто не успел заметить, – подмигнул мне дракон. А потом добавил: – Это влияние твоей чешуйчатой красавицы, ярко реагирующей на эмоции хозяйки. Она пока не научилась скрывать ваши чувства. Сейчас закончим и иди сразу на обед, вы с ней выложились магически.

Ощущая, как пылают щеки, я поблагодарила:

– Спасибо, вир Адеран, так и сделаю.

С одной стороны, мою саламандру дракон красавицей назвал, с другой – сказал, что мы еще несмышленыши. Эх, надо снова к Ашкерану сходить, воспользоваться его огнем, чтобы мой зверь быстрее развивался.

Обернувшись к мрачным невестам, которые теперь ревновали меня, вир Адеран произнес:

– Я искренне благодарен за проведенное с вами незабываемое время. Откровенно признаюсь: вы меня знатно удивили, некоторые в корне изменили мнение о себе, даже восхитили! Вы оказались невероятно талантливыми. Занятие завершено. Вы свободны.

В отличие от других драконов, этот коротко поклонился, прощаясь и только после исчез вместе куполом. Мольберты с картинами разобрали наши призрачные помощницы и также растворились в пространстве.

Обсуждать с девочками необычное «развлечение» мне не хотелось, в груди еще свербела боль потери Длидир, ощущение загнанной в ловушку Свиши и любовная тоска Цирай. Хорошо, хоть альве повезло – отправят домой, к ее истинному. Здорово!

В общем, я решила последовать совету изначального и направилась в любимое место обедать. По дороге в свои покои посещу академическую библиотеку: знаний по магии огня, которыми со мной поделился Ашкеран, недостаточно, чтобы считать себя образованным магом. Можно, конечно, попросить Канну принести книги, но какие? Заодно пора и ноги размять, пройтись, не сидеть же в комнате.

Глава 11

Нападение в библиотеке

Плотно пообедав, я вернулась в учебный корпус, в библиотеку. По словам Канны, для невест изначальных в нее собрали самые хорошие и ценные книги по всевозможным темам. Вот и нужно пользоваться случаем расширить не только магический, но и интеллектуальный резерв.

Следуя указаниям Канны, библиотеку я нашла быстро. Крепкие дубовые двери скрипнули, когда я скользнула внутрь царства знаний и на миг замерла, с восторженным удивлением и благоговением рассматривая десятки высоких стеллажей с книгами, подставки с картами миров и стран.

– Чем могу быть полезен, даки? – немного пугающий, какой-то потусторонний шепот сбоку заставил меня вздрогнуть и резко оглянуться на незнакомого вошкана.

Глаза воздушного элементаля светились мягким голубоватым светом, черты лица неуловимо менялись – привычный и обычный вид представителей этой загадочной расы. Внешность хозяина перенимают только те вошканы, которые служат личными помощниками или телохранителями. В том числе ради удобства опознавания во время службы.

На острове Первой зари элементали почти незримо присутствовали повсюду: прислуживали женихам и невестам, готовили, убирали, доставляли все необходимое и, как выяснилось, охраняли огороженную на время поиска территорию.

А вот бравые стражники-драконы в красной с золотым шитьем форме на глаза попадались редко, наверняка только по приказу изначальных. Благодаря яркой форме я иногда замечала стражей на берегу, вдоль которого тянулся причал, или на теперь недоступной нам площади на основной территории Академии драконов. На время поиска зону для невест отделили зачарованной оградой от обучающихся в академии студентов из разных миров и рас.