Драгоценности - Джоанна Кингсли

Джозеф склонился над камнем, занес молоток так, как делали ювелиры и пятьсот лет назад, и опустил его на нож.

Лезвие защелкнулось.

По комнате прокатился тихий ропот.

– Может, пригласить доктора и приготовить кислородные подушки, – пошутил один из мужчин, – как делал Каплан, когда резал «Джонкерс».

Джозеф ничего не слышал. Он совершенно невозмутимо достал еще один нож и, поместив в бороздку, подвинул вперед и назад, чтобы закрепить положение. Потом снова занес молоток и опустил его на нож.

Алмаз разлетелся на сотню кусочков.

Все застыли. Казалось, комната и люди превратились в камень. На рабочем столе лежал не драгоценный алмаз, а кучка обломков.

Джозеф неправильно понял камень, и произошла катастрофа. В одно мгновение уникальный алмаз стоимостью в миллионы долларов превратился в ничто.

Наконец тишину прорезали голоса, они становились все громче. Пет поняла: случилось что-то ужасное. Дедушка неподвижно сидел и смотрел на разлетевшиеся осколки. Стив схватил дочь за плечо. У матери по щекам покатились слезы, она начала всхлипывать, потом зарыдала. Стив взял ее за руку, стараясь успокоить. Мистер Иверес протиснулся сквозь толпу и крикнул старику, чтобы тот убирался и никогда больше не помышлял о работе с камнями. Лица присутствующих выражали злобу, тревогу и разочарование. Пет хотела помочь дедушке, помочь им всем, собрать осколки камня, соединить их. Но что она могла сделать?

Раскололся алмаз, а вслед за ним все, что соединяло их семью.

Джозеф потерял место, зная, что едва ли когда-нибудь найдет приличную работу. Хотя все понимали, что любой огранщик мог допустить такую же ошибку, как голландец Зееман, никто не рискнул бы сказать это Клоду Ивересу. Джозеф, потеряв уверенность в себе, стал все чаще ссориться со Стивом. При встречах они изливали друг на друга накипевшие в них злость и разочарование.

Беттина походила на привидение. Когда раскололся алмаз, ее мозг пострадал так же сильно, как камень. Она погрузилась в глубокую депрессию, не поднималась с постели ни днем, ни ночью и ни с кем не разговаривала.

Первое время Джозеф даже не искал работу, и Стиву приходилось зарабатывать на всех. Скрепя сердце он вернулся в ювелирный бизнес и опять стал посредником у мелких торговцев и ювелиров. Стив ненавидел свою работу, и его утешало лишь то, что она приносила постоянный доход.

Им было уже не по карману оставаться в дорогой квартире на Риверсайд-драйв, и они переехали в четыре маленькие комнатки на Сорок пятую улицу рядом с Гудзоном – в район под названием «Чертова кухня», кишевший проститутками, бездомными и неблагополучными подростками.

Пет предоставили самой себе. Она часто думала, как все чудесно сложилось бы, если бы дедуля правильно разрезал алмаз. В такие минуты девочка представляла себе, как должен был выглядеть камень, мысленно обрамляла его кольцами, брошами, вкрапляла в них изумруды, рубины или сапфиры.

Она с радостью отправлялась с дедом на прогулки к Гудзону. Пройдя несколько кварталов, девочка забывала о своем постоянном окружении – печальных одиноких матерях с кучей ребятишек, о здоровенных мужчинах, игравших целыми днями на улице в домино, потому что в большом городе для них не нашлось работы. Пет и дедушка, глядя на реку, переносились совсем в другой мир.

– Доки как в Роттердаме, – с улыбкой замечал Джозеф. – Как дома.

Пет знала, что в Роттердаме родилась ее мама и умерла бабушка Аннеке, убитая нацистами. Она знала, что этот город находится очень далеко, и чтобы попасть туда, надо пересечь голубую часть карты. И еще она знала, что дед скучает по родине. Он никогда не говорил об этом, но Пет догадывалась.

Девочка слышала, что другую бабушку тоже звали Петра и она жила в Италии, где родился папа. Пет хотелось узнать больше, но когда однажды она спросила о ней отца, его лицо омрачилось.

– Она была королевой с прекрасными пышными волосами и кожей цвета слоновой кости. У нее в замке была тысяча драгоценностей. Но, малышка, я и сам не очень хорошо ее знал, к сожалению.

– Она бы полюбила меня, папа?

– Конечно, детка, так же сильно, как я.

Потом Стив заговорил о другом, и Пет поняла, что больше не следует задавать вопросов. Но она всегда думала о своей бабушке как о сказочной фее.

Как-то вечером, в начале весны, Джозеф пришел домой возбужденный. Целый год он стучал во все двери, унижался перед каждым, кто соглашался его выслушать, и наконец нашел работу. Настоящую работу огранщика. Джозеф уже смирился с тем, что никто никогда не доверит ему ценных камней. Но теперь он будет резать и огранять маленькие, обычные алмазы, может быть, изумруды и сапфиры, будет зарабатывать деньги, хорошие деньги. Он поможет своей любимой дочери, так нуждающейся в помощи.

С легким сердцем, забыв про свои шестьдесят лет, Джозеф быстро шел домой с букетом бледных роз для Беттины и бутылкой вина. Сегодня вечером у них будет праздник, и Беттина снова улыбнется. Приветливо помахав рукой соседу, он побежал вверх по лестнице.

Открыв дверь квартиры, Джозеф сразу почувствовал запах газа.

Выронив цветы и бутылку, он бросился на кухню. Под столом, прижав к полу Пет, лежала Беттина. Она открыла до отказа все конфорки плиты и духовку.

Джозеф моментально отключил газ и попытался открыть кухонное окно, но его заклинило. Высадив кулаком стекло, он кинулся в другие комнаты и открыл все окна. Потом вытащил Беттину и Пет из квартиры.

Они обе кашляли, и их глаза слезились, но Джозеф видел, что все более или менее в порядке.

– Зачем, Тинти? – простонал он, обняв дочь как маленького ребенка. – Почему ты это сделала, дорогая?

Она шепотом ответила:

– Я не позволю им забрать ее, папа. Только не Петру, мою девочку. Я никогда не позволю ей узнать, что это такое.

– О, моя бедная любовь.

– Почему они не убили меня, папа? – заплакала Беттина. – Лучше бы они убили меня. Почему они не отправили меня в газовую камеру, как маму?

Крепко прижимая дочь к себе, Джозеф гладил ее по волосам. Слезы катились из его глаз.

– Ох, Аннеке, что эти ублюдки сделали с нашим ребенком!

Опасаясь реакции Стива, Джозеф решил скрыть попытку самоубийства Беттины. Ведь она подвергла Пет смертельной опасности! К возвращению Стива квартира была проветрена, а разбитое окно задернуто занавесками. Беттина лежала в постели, успокоенная транквилизаторами и травяным чаем.

Но Пет уже все понимала, даже если не догадывалась о причинах. Ложась спать, она спросила отца:

– Почему мама ненавидит меня? – И вся история выплыла наружу.

Стив выбежал из комнаты Пет разъяренный, влетел в спальню и сдернул с Беттины одеяло.