Жертва на замену (СИ) - Дронова Анастасия

48

Тряслась в повозке, отдающей слабым запахом камфоры, и никак не могла выкинуть из головы слова, сказанные Джиро в момент, когда Гавр и Ару готовились к отбытию — загружали в повозку все необходимое на эти три дня: еду, воду, одеяла, сменную одежду, оружие дальнего боя. Хотелось бы все списать на свист ветра в ушах, на натянутые нервы, на постоянные мысли о том, что кто-то в замке хочет меня подставить. Но…

«Хороший трюк ты выкинула на Устасской встрече, но этот жалкий фриондс, выдающий себя за Огнептицу, не сможет вечно защищать тебя. Тебе лучше вернуться назад, красавица»

Я в тот момент так растерялась, что пробормотала нечто нечленораздельное и уткнулась взглядом в свои пыльные ботинки. И даже не смогла пересилить себя, чтобы заглянуть в его холодные аметистовые глаза. А по голосу было непонятно угрожал ли он мне, или это просто был такой способ выразить свое презрение.

Вздохнув, прислонилась к деревянной стене. Пока Гавриил, Ару и даже Ишум — угнездившийся у меня на коленях — спали, я тревожно ерзала в своем углу, не в силах выкинуть из головы то, что сказал капитан первого ранга.

Что он имел в виду? Знал ли, что я не из соседней страны маннов, а из мира, совершенно непохожего на этот? Почему он не верит, что мой Птах — и есть та самая Огнептица, Фуглис Люихаз? Или он своего рода атеист?

Столько вопросов… Но у меня не хватит духу задать их в лоб этому Джиро. Было в нем что-то опасное… Я на инстинктивном уровне боялась его. Даже раздражение и ксенофобия со стороны Амнона не тревожили меня так сильно. Анубис проявлял чувства ярко, даже когда говорил ровным голосом, испепеляя своим угольно-черным взглядом. А этот Джиро… Внешне ничем не проявлял свою неприязнь ко мне, но… Что-то было за фиолетовой завесой его радужки, что-то в глубине его зрачков бросало в дрожь с одного взгляда.

Мотнула головой, прогоняя видение. И невольно дернула рукой, потревожив Ишума. Он расправил перышки, дернув головкой — по его расцветке было понятно, что близился закат.

«Выбрось всякую чушь из головы», — буркнул он, и, вспорхнув с моих колен на пол, попрыгал к миске с недоеденным хлебом.

Его присутствие напомнило мне, что у меня есть друг — ворчливый, язвительный, с претензией на всемогущество (ну… или на суперсилу). С ним мне не страшен никакой двухметровый человекоподобный лев. Данное умозаключение успокоило разворошенные чувства, и я уснула.

Следующие два дня пути прошли спокойно. Мы держали путь через обманчиво бескрайний лес, пополняя запасы воды и стреляя мелких животных. Все гвардейцы зиуданса были из плотоядных, поэтому никто особо не вредничал, кроме Ишума — что начинал причитать после каждой подстреленной птицы.

Утром третьего дня мы выехали из чащи на широкую проселочную дорогу, опоясывавшую плотный ряд деревьев разных мастей от высоких сосен до худосочного молодого тальника. Дорога поднималась все выше, оставляя лес и земли Хайма позади — я, если честно, даже не поняла, в какой конкретно момент мы пересекли границу. Вдали на открывшейся равнине с посеревшей травой и промерзлой землей, открывался вид на Тарру. Приграничный город, в котором жила бывшая любовь Гавриила. Именно в этом городке, что находился ближе всего к пограничной линии, меня ожидал правитель Империи Маннов, написавший мне письмо 4 дня назад и пригласивший на встречу.

У главных ворот нас остановили караульные, но как только Гавр, сидевший на козлах, показал пропуск с сургучной печатью, что был в том желтом конверте, нас без проблем пропустили (через щербатый корпус повозки было видно не так много, но было несложно догадаться, чем вызвана задержка).

Повозка остановилась. Дверца на другом конце повозки открылась. Стражник, стоявший ближе всего, протянул руку, я приняла ее и содрогнулась, когда фиолетовые глаза хищника царапнули по лицу. Вместо «спасибо» сдержано кивнула — я знала: поблагодарю вслух, и голос предаст меня.

Ишум приземлился на плечо — вместе с ним вернулась часть уверенности. Выпрямилась и огляделась. Глазам предстала белокаменная усадьба с просторным подъездом. Мощеные дорожки огибали длинное здание и уходили вглубь сада. Главный въезд заканчивался широкой лестницей, ведущей в портик с колоннами, где располагался центральный вход. Даже в сером, в преддверии зимы, окружающем пейзаже, здание поражало своей белизной, множеством пилястр и балюстрад на балкончиках и позолоченной лепниной. Закралась мысль о том, что это одна из резиденций императора.

Интересно, что он за человек…?

— Мы Вас ждали, — дверь открылась еще до того, как мы достигли верха лестницы.

Лощеный старик с зализанными назад седыми волосами поклонился.

— Пройти могут только трое, — мужчина поднял руку в белой перчатке в запрещающем жесте, когда пятеро из моей свиты, включая Гавра и Ару, уверенно шагнули к входу.

— Нас послал Светлейший, и… — резко начал Джиро, напрягаясь всем телом, но я его перебила, даже грубее, чем планировала.

— Пойдут Гавриил и Ару.

— Как прикажите.

Мне показалось, или я услышала скрип зубов?

Дворецкий снова поклонился, отступил, и вытянул руку, приглашая нас пройти.

Как только мы вступили в холл, в глаза сразу бросились охотничьи трофеи, украшавшие стены — увидев голову волка Ару поморщилась, а Гавр инстинктивно сжал рукоять меча, будто готовясь напасть в любой момент.

Слуги закрыли массивные двери, и мы направились вверх по лестнице, оставляя жуткую прихожую позади — я хоть и не была хаимкой, но стеклянные глаза мертвых животных меня точно не радовали. Кто вообще так украшает вестибюль? Промелькнула мысль, что чучела перенесли сюда специально, из-за нашего приезда — но это было бы слишком дико.

Цветастый ковер глушил наши шаги, тишина в таком большой доме — нервировала. Будто, нас ведут в ловушку…

«Успокойся. Помни, что у тебя есть я», — покровительственный тон прозвучал в голове, я почувствовала, как шевельнулся Ишум на моем плече, выпячивая грудь.

«Я думала, ты не хочешь вмешиваться…»

«Если с тобой что-то случится, Лайонел зажарит меня на вертеле. К тому же, только живая сила твоей крови держит меня здесь. Если ты скопытишься — я отправлюсь прямиком в Теневой Мир. А я пока туда не рвусь»

«Ого, как я откровенность», — только и сказала я по себя. Могла бы придумать ответ остроумнее, но наша изрядно поредевшая процессия остановилась вслед за стариком.

— Константин Третий ожидает Вас.

Сигнал слугам — и двери отворились.

Сглотнула — чувствуя, как тугой комок царапает высохшее горло. Прошло три дня — а казалось, лишь мгновение минуло, с момента, как я сжала в руке конверт из плотной бумаги.

Задрала голову, чтобы не выглядеть жалко и неуверенно.

И шагнула через порог, чтобы встретится с императором маннов.

49

Мужчина, сидевший за столом и перебиравший бумаги, завидев нас, хлопнул в ладоши и встал, расплываясь в улыбке.

Дернулась, чуть не отступив назад к двери. Выражение лица, на чуть раздутом от лишнего веса лице, должно была расположить к себе, но вызывала лишь отторжение. Добродушная улыбка меня совсем не впечатлила.

— Меня зовут Гелиодор, я регент Империи Кигаль, — он протянул руку, увешанную кольцами, и мне не оставалось ничего другого, кроме как вложить в нее свою. — На мои плечи легли обязанности Его Величества. Недуг отнимает его у нас…

Припечатавшись своими лоснящимися губами к тыльной стороне моей ладони, он скорбно вздохнул. Но я ни на грамм не поверила в то, что его тяготит положение вещей. От него исходила фальшь, как от отфотошопленных фотографий, заполонивших интернет. Я не всегда могла похвастаться сильной интуицией, но в данной ситуации было уверена в своей правоте.

— Так это Вы прислали письмо с просьбой о встрече? — села на резной стул, обитый гобеленом, стоявший напротив массивного стола, чью столешницу не было видно из-за нагромождения бумаг и карт.

— Верно, — подтвердил Гелиодор, возвращаясь на свое место.