Тит Антонин Пий. Тени в Риме - Михаил Никитич Ишков

дело и, главное, настоял на исполнении решении суда. Это было непросто. Поверь, Бебий, это было очень непросто наступить на хвост известному своими криками сенатору.

После долгого молчания Валерий Муциан добавил:

– Я хотел бы предостеречь тебя, Бебий. Ты еще молод и неоправданно доверчив. В Александрии есть свои тени, способные проникать не только в чужие дома, но и в чужие разговоры, и их немало. Я бы назвал этот город рассадником теней, так что поберегись делиться чем-либо стóящим с малознакомыми людьми. Особенно во время поездки к пирамидам, а то можно и не оценить их величавость. Кого бы ты хотел иметь в сопровождающих? Авидий подойдет?

– Вполне. Мы сошлись с ним в Антиохии…

– Вот-вот, об Антиохии он тебе тоже кое-что расскажет – о том, что там творится за кулисами бодрящих рапортов и уверениями в безусловной преданности. Ты слыхал, как здесь в префектуре оценивают сложившуюся в столице ситуацию? Теневой заговор.

– Даже так?

– Или, точнее, «заговор теней».

Глава 6

Авидий в сопровождении двух всадников доставил Бебия домой. По пути договорились о дате отъезда к пирамидам и количестве сопровождающих. Услышав о желании Бебия взять с собой Пантею, Авидий напомнил о предупреждении Муциана.

– Ты ведешь себя легкомысленно. Наша поездка обязательно привлечет внимание тех, кто прячется в тени, а я еще хочу жить. Ты на всякий случай приглядел бы за своей красоткой. Знающие люди рассказывают, что у храмовых шлюх в Антиохии есть особая примета – маленькое клеймо в виде цветка под мышкой.

* * *

Уже ночью, до изнеможения насытившись Пантеей, Бебий перевернул женщину на бок, поднял левую руку и обнаружил на коже неясный, но отчетливый ожог.

Пантея напряглась, замерла, притихла.

Бебий повернул ее лицом к себе:

– Рассказывай!..

Женщина заметно испугалась, потянулась к Бебию:

– Что рассказывать?

Лонг отвел ее руки.

– Кто подослал тебя? Как ты оказалась в Александрии, да еще раньше меня? Что тебе приказано выведать?

Пантея заплакала.

Бебий не торопил ее.

Наплакавшись, Пантея едва слышно выговорила:

– Не могу. Христ меня накажет!..

– Не накажет, – успокоил ее Лонг. – У могучего Рима достаточно сил, чтобы справиться со всякими самозваными сынами божьими. А ну-ка, подскажи, где в Медиолане находится мясной рынок – за Фламиниевой дорогой или возле форума?

Пантея опустила глаза.

– Нас с братом не пускали на рынок.

Бебий усмехнулся:

– Тебя, взрослую девушку, не пускали на рынок? Даже для сопровождения хозяйки?

– Нет.

– Где тебя украли в Риме?

– В Каринах.

– Ты гуляла по Риму одна? Твой дядя позволял тебе в одиночку гулять по городу?

– Меня сопровождал Викс, мой брат. Мы случайно потеряли друг друга.

– Дальше ты ничего не помнишь?

– Не помню.

– Но хотя бы сколько времени ты провела взаперти, прежде чем оказалась на боту галеры?

– День… два…

– А что помнишь в порту?

– Там было много кораблей… А на берегу портик…

– Значит, твои похитители отплыли из Остии. Вот так спокойно взяли и отплыли?

Женщина кивнула.

– Вот что, Пантея, или как тебя там… Ты не могла отплыть из Остии, этого просто не может быть. Люпусиан сразу бы поднял тревогу и сообщил мне, а если добавить, что я в приятельских отношениях с наследником престола и, следовательно, с императором, тебя просто не могли незаметно пронести на борт судна, а судно не могли бы выпустить в море без тщательного досмотра. Ты будешь говорить правду?

Пантея резко посуровела:

– Я все сказала.

– В таком случае я прикажу Храбрию подвергнуть тебя бичеванию.

Женщина зарыдала:

– Бебий… Бебий…

– Зачем ты вскрывала мои свитки? Что ты искала? Кому передала последний свиток. Я все равно добьюсь правды, но после этого ты станешь калекой.

Женщина всплеснула руками:

– Боги, почему вы так немилосердны?..

– Говори, шлюха! – Бебий столкнул женщину на пол. – Молчишь? Храбрий! – позвал он.

– Нет-нет, – испугалась Пантея. – Я все скажу. Но после того, как ты узнаешь правду, наши с тобой жизни не будут стоить горсточки пыли на дороге. От теней не укроешься.

– Ничего, я буду осторожен. Говори!

– Меня послал Антиарх. Он умеет обращаться с тенями. Он умеет принуждать исполнять его прихоти. Этот шрам он нанес ударом бича по моей тени.

– Зачем он послал тебя?

– Я не знаю. Антиарх исполнял приказ какого-то очень важного человека в Риме. Я не знаю кого. Сразу после подстроенного похищения меня доставили в Остию, и мы тут же отплыли. Викс появился в доме дяди под вечер и рассказал, что меня похитили, как он пытался отыскать меня и как боялся появиться в доме.

– То есть, когда Лупа поднял тревогу, галера уже отплыла?

– Да. Все плавание я просидела в каюте на корме. На палубу меня выпускали только ночью, и все равно сопровождавший меня раб Антиарха мазал мне лицо черной краской и заставлял надевать черную тунику и накидку.

– Как звали этого раба?

Женщину бросило в дрожь.

– Я не могу назвать его имя. Если назову, мне не жить. И тебе тоже…

– Говори!

– Исфаил… Он – эфиоп, и ему не надо красить лицо. Он сам как тень, только очень большая и страшная тень.

– Ладно, я не буду подвергать тебя бичеванию, но ты должна покинуть мой дом.

– Куда я пойду, Бебий?

– Не знаю. Мне все равно. Ступай к своему Исфаилу. Возвращайся к Вителису.

– Ты обрекаешь меня на вечные муки! Я успела привязаться к тебе… Я давно хотела признаться во всем. Мне от тебя ничего не надо, только позволь быть рядом с тобой. Я буду верно служить тебе.

– Ты не оправдала мое доверие. Я – римлянин, Пантея, и долг для меня превыше всего.

– Какой долг?

– Любой. Гражданский, человеческий и, конечно, семейный. Как я могу держать возле себя змею, ловко вползшую на мое ложе.

– Бебий!.. Бебий!.. Умоляю, не выгоняй меня!

– Ты хочешь, чтобы я сдал тебе в префектуру, где ты просидишь до моего возвращения из поездки к пирамидам, а потом тебя доставят в Рим, где будут долго и страшно пытать? Уходи!

Женщина встала, собрала вещи, завязала их в узелок, умоляюще посмотрела на Лонга.

Тот отвел глаза.

– Ты можешь покинуть этот дом утром.

Пантея презрительно рассмеялась:

– Нет уж! Уходить так уходить…

* * *

Из своей спальни Бебий слышал причитания старушки, проводившей женщину до ворот, покряхтывание старика, скрип открываемых дверей…

Некоторое время Бебий сидел стиснув зубы, прикидывал – может, догнать Пантею? Она не могла уйти далеко. В конце концов, он вправе посадить ее под замок, подвергнуть бичеванию – конечно, легкому, так, чуть-чуть. В памяти всплыл рубец на