Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова

радиччо и каким-то кисло-сладким соусом. Кофе. У тебя — на миндальном молоке.

— У меня?

— Ну, я такое не буду, а на обычном молоке ты тоже принесла. Еще в кафе на завтрак панкейки с ванилином и корицей, яичница с копченым беконом и овсянка.

52

Я встретился с ее напряженным взглядом. Лара шумно сглотнула.

— Еще укроп, — добил ее я.

— В сандвичах, да.

Она отвернулась и вышла из ванной, но не успел я взяться за зубную щетку, вернулась.

— Прости, — выдавила смущенно. — Я не должна была…

— Тестировать мою супер-способность?

— ...Говорить о Лизе. То есть, о том, что ты звал кого-то по имени во сне. Это не мое дело.

Я не нашел, что ответить, а она снова выпорхнула из ванной, оставляя меня в оцепенении. И внезапно меня затопило злостью. Да к черту все!

Я привел себя в порядок и вышел к ней, но тут же замер, стоило найти ее взглядом. Ну как эта женщина может быть такой уютной и постоянной посреди этого хаоса? Лара сидела на кровати, сложив ноги по-турецки, и пила свой кофе на миндальном молоке. А мне захотелось присвоить себе все, что вижу — это утро, Лару с ее кофе и принадлежностью мне ввиду обстоятельств. Смог бы я завоевать ее по-настоящему, если бы захотел? Вопрос едва не слетел с языка.

— Мне нужно сегодня с мамой увидеться, иначе она меня из-под земли достанет, — тихо заметила Лара. — Мы должны были встретиться вчера, и она чуть с ума не сошла, когда потеряла меня.

— Хорошо. Я до обеда оклемаюсь, и поедем.

— Куда?

— К твоей маме.

— Князев, ты… — восхищенно и одновременно растерянно улыбнулась она. — … хочешь познакомиться с моей мамой?

— Да. Ты же за меня замуж вышла.

Что за бред я несу? Но так уверенно, что хотелось побиться головой о стенку.

— Я не могу ей сказать, что замужем за тобой! — округлила Лара глаза, поднимаясь и начиная расхаживать с чашкой туда-сюда перед кроватью.

— Почему? — следил я за ней, сжимая пальцы в кулаки, потому что руки чесались схватить Лару в лапы и зарыться носом в ее макушку, пропахшую панкейками с корицей.

— Она… — Лара встала напротив, тяжело дыша. — Она не поймет! Подумает, я с ума сошла.

— От меня? — склонил я голову на бок.

— Я говорила ей, что ты — сволочь, которая не дает мне тут работать! Что ты — редкий самодовольный гад и нарцисс!

— Вот как? — оскалился я. — Тем интереснее посмотреть на ее выражение лица.

— Да ну мы же не взаправду! — всплеснула она руками. — То, что я тебе нравлюсь, недостаточно для того, чтобы знакомить тебя с мамой!

— Почему это?

— Ты невозможный! — закатила она глаза. — Правда не понимаешь?

Я не понимал, зачем я лезу в ее жизнь, когда не собираюсь оставлять себе Лару всерьез. Может, потому что ее это отлично отвлекает от уязвимости положения? Ну, а потом — мне нужно устраивать ее жизнь. Я по-любому буду близок с ней далеко не как друг. Я не хочу быть ее другом. Пока она с моей фамилией и штампом в паспорте — не выйдет. Да и ночь с ней никак не стереть из памяти. Более того, я хочу еще. Так хочу, что у меня уже слюни едва не капают на ковер. Мне нравится в этой Моли все — как бледнеет и краснеет, как мечется туда-сюда от неопределенности, и как доверяет, хотя я не заслуживаю ее доверия.

— Прости, — широко улыбнулся я. — Но знакомство с твоей мамой внесло бы некоторое разнообразие в мою пресную жизнь.

— Мне кажется, ты тренируешь на мне свое обаяние просто от скуки, — констатировала Лара.

— Нет.

— Нет?

— Нет. Я несу за тебя ответственность теперь. Ты в новой для себя ситуации, и я должен быть уверен, что ты в порядке. Даже на встрече с мамой. Потому что привыкать говорить лишь часть правды не так просто.

Наконец, я подобрал рациональное объяснение своей навязчивости.

— А... Ну, если хочешь, я вас познакомлю, — неуверенно заключила она. — Это будет феерично, конечно. Но, думаю, ты просто улыбнешься ей, и она все поймет. А вот то, что мы женаты, говорить не будем. Этого я не смогу объяснить.

— Ладно, — улыбнулся я победно.

Она покачала головой и подхватила с тележки тарелку:

— Держи.

— Спасибо.

— Потом на перевязку.

— Нравится командовать мной?

— Это немного компенсирует мне уступки с мамой и правдой, — пожала она плечами.

И я решил, что достаточно ее повеселил, чтобы перейти к более сложной теме.

— Я уточню у Азизова, но тебе скорее всего придется переехать ко мне, — осторожно заметил я. — Не встречался раньше с комитетом, и насколько они будут копаться в этом деле, пока не представляю. И тебе все же понадобится некоторая адаптация. Нужно будет подумать об этом первым делом.

— На что это будет похоже? Адаптация, в смысле...

— Психологическая помощь, курс правовой защиты и видовых особенностях…

— Мне расскажут о таких, как ты?

— Да.

53

Она настороженно покусала губы.

— Чувствую себя странно, — призналась тихо. — Будто ничего не происходит. Или я просто еще не осознала, и это — шок…

— Я познакомлю тебя со своими племянниками, хочешь? У Игоря, старшего сына моего брата, жена — обычная женщина…

— Ты познакомишь меня с Игорем Князевым? — удивилась она.

— Да. Он зовет меня постоянно встретиться, но… ты сама видела, я — безнадежен.

— Да, ты социофоб, — улыбнулась она, и наши взгляды встретились, а меня прошило чувством, будто я знаю ее всю жизнь.

Что же ты делаешь, Князев?

Адаптирую. Отвлекаю. Помогаю принять реальность. Лара стоит того, чтобы помочь ей начать новую жизнь. Она ее заслуживает.

— То есть, Игорь Князев… он — такой же, как и ты.

— Да, он — оборотень.

Лара прикрыла глаза, пугаясь.

— Покажи.

— Что?

— Покажи мне еще раз…

— Нет. Ты не в том состоянии.

— Мне кажется, что все приснилось… — И она заходила передо мной туда-сюда, тяжело дыша.