Пост-оптимальный социум. На пути к интеллектуальной революции - Аркадий Юрьевич Недель

В известном «Поучении Птаххотепа», дидактическом тексте, составленном высшим египетским сановником (джети) Птаххотепом (его имя – ptah hwtp означает «угодный [богу] Птаху» – сравните с индийским драматургом Калидасой, чье имя переводится как «слуга богини Кали»), жившим, вероятно, во времена правления фараона Джедкара Исеси (ок. 2375–2350 до н. э., сын Менкаухора, V династия), говорится, что совместный прием пищи является обрядом, который посвящается ка.

Кроме того, в Древнем Египте существовало выражение: «он – ка!», когда говорили о мудром старце или юноше, подающем большие надежды. Важно, что ка передавалось от одного поколения другому, оно могло переходить от отца к сыну и было своего рода энергетическим династическим стержнем.

В «Текстах пирамид», древнейшем собрании религиозных, эзотерических высказываний на тему смерти и загробной жизни, которыми покрыты внутренние стены пирамид, расположенных в Саккара, некрополе фараонов Мемфиса (построенных, как считается, между 2350 и 2175 гг. до н. э.) и которые, что не исключено, отражают и какие-то доегипетские концепции потусторонней жизни – говорится, например, что Осирис представляет собой ка бога Хора.

Моделью такой передачи ка от отца к детям был демиург Атум, создавший близнецов Шу и Тефнут. Известное египетское выражение «соединиться со своим ка» означает смерть человека, конец его витальной энергии. Но с приходом физической смерти ка человека никуда не исчезает, оно мигрирует в его потомков, которых одновременно питает энергетически и охраняет от попадания в мир мертвых раньше времени.

Есть большой соблазн сравнить ка с индийской праной (prana) – жизненной энергией, пронизывающей любое живое существо, да и всю Вселенную, и создающей так называемое праническое тело человека, проще говоря, его ауру. Невидимую витальную энергию, присущую каждому из нас. Прана передается через нади микро-энергетические каналы, которых, например, «Хатха-йога-прадипика» насчитывает 72 тысячи, а «Прапанчасара-тантра» или «Горакша-паддхати» и того больше – 300 тысяч.

Любопытно, что греческое название страны Египта – Айгуптос происходит от автохтонного названия столицы страны – Мемфиса. По-египетски она называлась Хут-ка-Пта (hwt-ka-pth), т. е. «Храм двойника (доппельгангера) Птаха».

Ба – тоже нематериальная сущность, и для этой категории крайне сложно найти точный эквивалент в европейских языках. Иногда ее переводят словом «душа». Впрочем, было бы точнее передать эту египетскую категорию санскритским понятием атман (atman), причем в его адвайтистской (философия Шанкары) интерпретации, где атман связан с брахманом (вселенским началом) через осознание, точнее пробуждение от авидьи (априорного незнания, неведения) себя, индивида, как принадлежащего этому брахману.

Ба – это некоторая энергийная совокупность эмоций и психических состояний человека при его жизни. После смерти индивида благодаря ба человек «договаривается» о своей участи в мире мертвых. В египетской «Книге мертвых» ба описывается как птица (сокол, гусь, журавль…), летящий к небесам. При жизни человека ба путешествует по его снам, оно одновременно проводник между этим и потусторонним миром, а после смерти индивида ба находится рядом с сердцем усопшего при его взвешивании. Мы помним, что ритуал взвешивания сердца играет важнейшую роль в решении посмертной судьбы человека.

Напомню, что до нас дошел великолепный философский текст, который называется «Беседа разочарованного со своим ба» (ок. XXII–XXI век до н. э.), сегодня текст папируса хранится в Берлинском музее. Удивительное по своей глубине произведение построено как диалог между «разочарованным» в жизни и современных нравах, который рад смерти и прославляет загробный мир, где после «соединения со своим ка» можно достичь статус божества, сравняться с богами, и ба, говорящее своему собеседнику, что не следует торопиться в неизвестность, из нее нет дороги назад. Напротив, лучше любить жизнь, получать всевозможные удовольствия и не думать о том, что случится после ухода. Ведь то, что случится с каждым из нас, на самом деле полная неизвестность. Попадем ли мы в некую утопию, сочиненную нами в этой жизни, или в какую-то особую реальность, условно называемую «вечностью»? Сама попытка ответить на этот вопрос с определенностью есть утопия.

К слову, поисками бессмертия занимались и в Советском Союзе, в эпоху позднего Сталина, когда в стране была фактически узаконена алхимия. Одним из самых известных (официальных) советских алхимиков начала 1950-х была гистолог Ольга Лепешинская, автор теории о новообразовании клеток из «живого вещества», не имеющего структуры. Она же занималась и проблемами омоложения, над чем много работали в СССР уже в 1920-х гг., например, Александр Богданов, у которого была идея соединить кровь молодых и стариков, причем в массовом масштабе, чтобы омолодить последних. В 1940-х гг. теорией старения и омоложения занимался ботаник Николай Кренке. Сам вождь тоже интересовался этой темой, что, например, видно из романа Семена Бабаевского «Свет над землей» (1949), где Сталин в разговоре с пожилым колхозником признается, что время умирать им, старикам, еще совсем не пришло. О том же фильм «Великая сила» (1950) Фридриха Эрмлера, рассказывающий историю об ученом-биологе Павле Лаврове, последователе Мичурина и Лысенко, который работает над созданием сверх-курицы со значительно более высоким уровнем яйценоскости. Все трое, Лепешинская, Бабаевский и Эрмлер, стали лауреатами Сталинской премии.

Второй момент. Если говорить о древнеегипетском обществе, то оно достигло той степени социальной и индивидуальной свободы, которой и близко не было в Европе XIX века, в Европе Флобера, Мопассана и Ницше, да и о которой мы с Вами можем только мечтать. Вот один пример: пока не появился психоанализ, европейская женщина не могла говорить о своих сексуальных переживаниях, у нее для этого не было ни языка, ни места, ни даже партнера. Мужчины посещали публичные дома и там могли получить не только что им не доставало, но и высказаться. У женщин появляется такая возможность только на психоаналитической кушетке. Что бы там ни говорили, классический психоаналитик – это прежде всего символический сексуальный партнер, а только затем врач и пастырь. Даже в щедром на интеллектуальные свершения XIX веке общество оказалось еще совершенно неподготовленным для свободного обсуждения таких вопросов, которые считались неприличными и, следовательно, оставались под запретом общественной морали.

В древнем Египте подобной проблемы не стояло. Женщины и мужчины совершенно свободно обсуждали любые темы, связанные с их сексуальной жизнью, встречались, когда хотели, писали друг другу послания на остраконах, называя любимого и любимую «брат» (sn) и «сестра» (sn.t), и не заботились о том, что подумают другие. В династический период женщины писали мужчинам и любовные стихи, без всякого стеснения выражая в них свои эротические чувства. Ни внешней, ни внутренней цензуры не существовало. Тогда государство, в отличие от сегодняшнего, не вмешивалось в интимную жизнь людей, им никто не говорил, кого и как любить. Напомню, что в Египте