Скальд - Мартин Аратои

— Отряд или одиночка?

— Отряд и одиночка.

— Вот вам бланк, заполните. Я взял протянутый им лист бумаги, и заполнил имеющиеся графы.

— Так, — он наконец-то позволил себе смерить меня взглядом — Ошкуй, да?

— Да.

— Служили?

— Не довелось, но я пять лет отдал спецвузу. Казарма, муштра, все как положено.

— Радует, радует. — не одобрительно пробурчало чудовище. — А ты знаешь каким должен быть воин?

Вот так вопрос. И что мне ему ответить.

— Воин, это в первую очередь тот, кто очень много знает, очень много умеет, очень много видел и очень много прочувствовал, и остался жив. И он может все эти компоненты соединить в одно, а все остальные нет. Вот это — воин.

Фух, вовремя я слова из одной книги вспомнил, хотя там вроде о магах. Но орк видать доволен, вон как щеки надул и глаза покраснели.

— Ты что? Дебил? Воин это просто машина для убийства. Беспощадная и неутомимая. А ты что несешь? Так, задания вступительного не получишь. Ты откуда родом?

— Из Эрода.

— Зайдешь там в наше представительство. Мы пока написанное тобою, проверим, и туда бумаги вышлем. Может твои приключения и зачтут. А сейчас ступай и не беси меня.

Пуганых не напугаешь,Мы тонули в крови,Мы пол света прошли,Наших подвигов не сосчитаешь.

Я сверился с картой. Да действительно полсвета.

— Ты еще здесь? Да еще стихи считать вздумал? Рифмоплет хренов! — раненной каракатицей взревел орк, и рядом с моей головой, разминувшись на дюйм, воткнулся боевой томагавк.

Меня как ветром сдуло. Хорошо хоть на респ не отправил. Я, правда, тут рядышком привязался, но бегать голым не хотелось. Интересно, а нельзя ли купить первый набор вещей, не выпадающих. Хотя бы рубаху и штаны. Надо будет поинтересоваться.

В холле наблюдал занятную картину. Спорили двое. Один крупный мужчина, лет сорока восточной наружности. Горбонос, черноволос. Хуман. И второй белокожий малохольный юноша, с повадками девушки. Игроки. Первый носил ник Усмиритель, а второй эльфенок Элексофф. Может Алексей, а может Александр, а может и девушка перса создавала. Поди их сейчас разбери.

— На кой он нам нужен? Этот Степан? — мягким контральто спрашивал Элексофф.

— Да хрен с ним, со Степаном. А вот терять хороший клинок не хочется! И что ты ноешь! Будь мужиком!

— Я и веду себя как мужик. А что ты предлагаешь, это дело женщин. А я хочу быть домохозяином, как папочка.

Дальше я слушать не стал. Хватит. И проголодался я что-то, самое время поужинать. Не глядя на название, я зашел в первую попавшуюся забегаловку, сладостный аромат еды вторгся ко мне в легкие, заставив закашлятся от боли.

Ко мне подскочил чернявый и вертлявый подавальщик.

— Что желает господин? Есть отменная еда и хмельного бьют ключи — от пивка до слоновкиной мочи!

Я велел принести мне лучшей еды и выпивки.

О чем немедленно же пожалел, только их попробовав. Отвратительно и невыносимо. От рвоты меня уберег только ожидающий взгляд хозяина. Развод, у них что ли такой? И за еду денег берут и за то, что посетитель мебель запачкает, за уборку. Комплекс так сказать.

Ммм, зато водичка у них, что надо. Я с удовольствием прополоскал рот, отпив из принесенного подавальщицей графина.

— С вас 2 золотых за вино.

— Какое вино, милая?

— Ну как же? Имаррийское, десятилетний выдержки, вы им еще рот полоскали, дегустировали. Сразу настоящего ценителя видать. Мигом не глотаете, вкус пробуете.

Я понял слова, но не смысл. Я счистил с языка вкус их отвратильного пойла и плевком отправил его на пол.

Мда. Что они тут курят? Кто такое место придумал? Шельмец молодец этот программист. Вот что мне в Алиноре нравится, никогда скучать не придется. Только попривык я к миру, вроде как свой стал, а тут на тебе, познай прелесть жизни.

Я отсчитал полагающиеся монеты, с учетом штрафа и вышел. Неподалеку обнаружился винный бутик, в котором я не поскупясь, приобрел бочонок наикрепчайшего, из имеющихся сортов, коньяка. Дельрос мне нравился все меньше и меньше и нужно было запить эту печаль.

Очнулся я непонятно где. Пригляделся. Вокруг было полно людей, но к сожалению никто из них мне не ответит как я здесь очутился. На кладбище с собеседниками туго. Сверился с часами, оказалось, что вот-вот рассветёт и мне нужно поспешать на корабль.

И побрел я солнцем палимый, ветром гонимый до пирсу.

— Дяденька стойте. Портки сымайте.

Да, что это такое? Что за жизнь? Толи грабить хотят, толи не приведи Ловаг еще чего. Я пригляделся. Не люблю расвет и сумерки. Вижу я в них плохо. Все размытое какое-то становиться. Тьфу. Думал, в игре от этой напасти избавлюсь, а нет. Может в настройках убрать можно, потом посмотрю.

Передо мной стояло двое охламонов, неписи 30 уровни. Мальчишки. Но ножи держат хватко, что и не мудрено, коли на улице до таких лет дожили. Только интересно, как они своими пыкалками, меня в броне да с копьем достать хотят.

— Ну здравствуй, племя молодое, бестолковое.

— И тебе не хворать, старичок, плешивый дурачок.

Вечер переставал быть томным, за спиной подкрались еще двое таких же сопляков, только с одним отличием — их руки сжимали увесистые короткие дубинки.

— Ну что, ребятушки пора вам отведать силушки богатырской. Познать, что кто на Скальда с ножом пойдет, тот пыль с его сапог слизывать будет.

С этими словами я быстро сократил расстояние до впереди стоящих и зарядил одному из них навершием Гейра, а другому ногой по самому сокровенному.

— Пора валить, — синхронно пискнули оба.

— Кого?

— Куда? — раздалось за спиной. Тоже мне либерал с патриотом на вечерней прогулке.

Но это плохо, что я противника, недооценил и позволил так долго за спиной быть, расслабился.

Я подошел к ребятам, те дрожали как осиновые листья. Пара увесистых затрещин придала им еще дрожи в коленях и по паре мокрых лужиц под ногами.

— Тьфу на вас. — Я смачно сплюнул под ноги. — Сколько времени потратил! И напевая под нос песенку заспешил к порту.

И успел раньше команды. Криан, чеши мои пятки! Обожаю я запах моря по утру. Свежо, прохладно, жизнь хороша и прекрасна.

Ватажники появились, лишь спустя пару часов. Впереди шел Оур, как обычно вечно пьян и вечно хмур. Я не шучу, не знаю, как система генерировала ники не игровым персонажам. Но одного из моих бойцов звали Оуром, и его я редко видел всем довольным и трезвым.

За ним тащились остальные, кто подбит, у кого одежка попорчена. Я пересчитал всех по головам. Хорошо хоть все на месте и оружие сохранили. Позади них, как я и предрекал тащилась вереница жалобщиков. Я открыл рот, чтоб начать испепелять их глаголом.

— Так народ, я вижу вы не решение, а проблема. А проблемы мне и моим людям не нужны. Так что валите подобру-поздорову!

Народ от такого начала опешил, и благодаря этому на разбор с ними я потратил всего полчаса.

— Так-то вы, подлецы, злом отплатили за предобрейшее? — высказался я в адрес ватажников.

После чего усадил команду за весла, Клофи за рулевое весло и велел отчаливать. Пусть попотеют, им сейчас полезно.

Надоел мне этот душный Юг до зубовного скрежета, скорее бы домой на Север, там, где всегда прохладно и свежо. Нравы просты и не замысловаты.

— Эх, Скальд, видел бы ты, как мы их! — обратился ко мне Юрга.

— Я вижу, как они вас, — усмехнулся я в ответ — Пора нам, возвращаться.

От сочных южных берегов,От бархатных полей —В страну метелей и снегов,Где властвует борей.

Где небо светится огнем,А ночь зимы длинней,Земля своих героев ждет,И видит нас во сне.

Глава 15

Возвращение

— Эй! На берегу! Уснули что ли? — зычный рев раздался над пристанью, спугнув стайку воробьев, только примостившихся отдохнуть на крыше портового склада.

— Да, оставь! — с палубы входившего в порт драккара, прямо на доски помоста перемахнул здоровенный норд.

— Кидай! — бросил он оставшемуся на борту чернявому молодцу.

Закрепив швартовы к кнехтам, воин остался дожидаться команды, любуясь, поскрипывающим на волнах, судном. Длиной двенадцать метров и шириной в два с половиною метра, он имел высоту бортов около метра и осадку порядка шестидесяти сантиметров. На высоком носу красовалась искусно выполненная резная голова полярного медведя. Косой парус имел серо-синею окраску и сейчас был свернут. На ветру трепетало знамя — на иссиня черном фоне стоял белоснежный красавец медведь, матерый, под шкурой бугрились мышцы, крупная голова была склонена вбок, словно в раздумьях, прицениваясь, чтобы эдакое сделать. Помимо эстетической красоты стяг приносил и практическую пользу:

+7 % к получаемому опыту;

+7 % к скорости роста умений;