Мышеловка - Виктор Глумов

Ответ пришел сам собой: не черные взяли его в плен – над ним навис незнакомый сталкер: длинные спутанные волосы, татуировка на правой скуле и щеке. Недобрая такая татуха – оскалившийся мутант. Где-то он видел такого раньше… Не мутант – химера.

Пленитель моргнул, сунул в рот сигарету, щелкнул «зиппой», затянулся и выдохнул в сторону.

– Итак, Игнат Артюхов… Только не надо говорить, что это не ты, хорошо?

Артюхов открыл рот, чтобы ответить утвердительно, да так и замер, хватая воздух, точно вынутая из воды рыбина. Он будто состоял из двух людей: Игнат Артюхов ворчливо соглашался с пленителем, Игарт упирался руками и ногами. Приживленная личность, которая должна была распасться на четвертые сутки, пустила корни и отказалась отмирать. Два совершенно разных сознания захлебывались негодованием: Артюхов – что чувствует раскаянье, страх, угрызения совести, Игарт – что он должен уступить тело черствому сухарю, эмоциональному обрубку.

– Кто ты? – наконец прохрипел он, просто чтобы не сойти с ума.

– Частный детектив Игорь Коваль. Вряд ли мое имя тебе что-то скажет. Так ведь? Вижу, что так, – его глаза полыхнули ненавистью, и он продолжил: – Из-за вас, козлов, я вляпался в это дерьмо и жду, что хоть ты мне объяснишь, что тут происходит.

– Так ты… Оттуда?

Для Артюхова ответ был очевиден, Игарт не верил своим глазам и ушам.

Мужик выругался.

– Да, блин, оттуда. Моя жена превратилась в зомби, мир сошел с ума. Я пообещал Фрайбу доставить тебя…

Теперь Игнат выругался – долго и витиевато, перевернулся на спину, сел рывком. Ненадолго он вытеснил Игарта на задворки сознания.

– Черт… Ты уже сказал ему?

– Что сказал? – и без того зверскую рожу детектива перекосило.

– Что нашел меня.

– Да, – солгал татуированный. – И перед тем, как… хочу услышать твою версию.

Вот это номер! Игнат зло и отчаянно рассмеялся и сказал:

– Тебе это не поможет. Ничего уже не поможет. Ты труп… Ты с его помощью вошел в вирт? Скорее всего да. Значит, у тебя линзы…

– Нет никаких линз, – мотнул головой пленитель.

– Да? Он поставил их без твоего ведома, чтобы перестраховаться. Ты можешь отсюда контролировать свое тело? Нет. Оно теперь принадлежит Фрайбу.

– Это я уже понял. Но вы вроде бы друзья-союзники… Замолвишь за меня слово? Нет?

Игнат вдохнул-выдохнул. Нужно склонить наемника на свою сторону во что бы то ни стало. Остается надеяться, что у него есть мозг. Наверняка Фрайб наплел ему сказок, трепаться и убеждать он мастер. Знать бы еще, что конкретно он рассказал. Надо попытаться это выведать. Судя по тому, что говорил Коваль, Фрайб решил врать по минимуму, чтобы не проколоться, и его не заподозрили раньше времени. Ясно одно: как только он узнает, что детектив свое отработал, он его взломает через линзы.

– Доверчивый идиот! Главный говнюк – Фрайб, это он управляет черными и отправляет своих рабов в реал. Он поработил твою жену, чтобы загнать тебя в угол. Я у него костью в горле. Он еще не приказал меня ликвидировать? Вижу, что нет, и под дурачка ты зря косишь. Когда выполнишь свою функцию, ты превратишься в марионетку, как все остальные.

Лицо Коваля оставалось непроницаемым, он провел рукой по волосам и потупился. Артюхов хотел скорее избавиться от помехи, Игарт же от души жалел детектива, он сейчас переживал то же, что нанизанная на крючок рыба: вроде бы, еще живая, трепыхается, но ничего поделать не может.

– Подожди-ка, Игнат, – прохрипел Коваль. – Давай по порядку. Допустим, главный злодей – Фрайб. Ты зачем сюда пришел? И лучше лапшу на уши не вешай, я наелся полуфабрикатов. Дома целый амбар лапши.

Игнат закрыл глаза. Все зависит от этого человека, значит, надо приложить максимум усилий, чтобы убедить его.

– Ты уже понял, что «Мыс доброй надежды» – ворота в вирт. Мы с Фрайбом разработали виртуальность, по сути, мы – боги этого мира. Но я недооценил Фрайба. Мне самому некогда следить за виртом, и я упустил из виду, что Фрайб затеял свою игру – начал порабощать жителей этого мира. Они – часть него, только обладающая нужными способностями. Через линзы, разработанные нашей же компанией, он взламывает людей в реале и подсаживает им сознания головорезов, которые по сути – он сам. Понятно?

– Ага, ясно. Только не надо втирать, что ты ничего не знал, и весь в белом. Именно для незаметного захвата власти вы все и затеяли. Это Фрайб ничего не знал, а потом догадался и переиграл тебя, – заключил Коваль.

Артюхов ощутил поднимающуюся волну раздражения. У детектива уже сформировалось свое представление о случившемся. Самое мерзкое – оно было правильным, и смотрел он на Игната с пренебрежением, как на гнилой помидор. Артюхов терпеть не мог чувство беспомощности, но сейчас был лохом. Забытое мерзейшее ощущение. Кто бы знал, что его гениальный план обернется такой задницей! Обидно.

Только фортуна улыбнулась, обозначились радужные перспективы, и тут чертом из табакерки выпрыгнул Фрайб! И ведь как долго дурачком прикидывался, опытного человека за нос водил. И так тошно, да еще и Коваль на нервы действует. В реале бы уже приказал телохранам его отмудохать, здесь же приходится терпеть.

– Ты понял, что теряешь вирт, – продолжил Коваль сыпать соль на рану. – Фрайб обложил тебя в реале с помощью… как бы их назвать… подселенцев, вот ты и слился сюда, чтобы спасти свою шкуру, подорвав основы мироздания… Все логично, кроме одного события: Фрайб отправил меня, чтобы я помог тебе уничтожить лакокрасочный завод. Зачем? Это ведь его завод, его черные. С чего Фрайбу уничтожать свою локацию? Сочинишь убедительную версию – я твой.

Время утекало водой сквозь пальцы, терпение – тоже. Игнат еле сдержался, чтобы не наорать на детектива, успокоил себя тем, что очевидные для него факты – тайна даже для такого опытного бойца, как Коваль. Шрамы, замаскированные татуировкой, выправка, манера держаться выдавали в нем вояку. Нет, скорее опера по особо тяжким.

– Даже если тебе покажется, что я брежу, не перебивай. Дослушай до конца, выводы сделаешь потом.

– Да ладно, за последние сутки я столько бреда слышал, что… Короче, валяй.

– Не желая того, мы создали реальность… Злокачественную реальность! Она живет по своим законам, расширяется… Я видел детей, которые рождены здесь, беременную женщину… Их никто не создавал, понимаешь?

– Ближе к теме, – Коваль сел, скрестил ноги по-турецки. – Повторяю: при чем тут ликвидация завода, если, по твоим словам, он подконтролен Фрайбу?

Точно – следак на допросе.

– Понимаешь… Фрайб скопировал себя в вирт, чтоб одной ногой тут, другой – там. Но его клон осознал себя, вышел из-под контроля, зажил собственной жизнью и стал бороться против создателя. В итоге у Фрайба осталась центральная область с Комнатой желаний, у его Клона – завод.

Коваль скривился и прошептал:

– Охренеть, кричали гости. Че-то я запутался. Еще раз, помедленней и подоходчивей. Зачем Фрайб отправил меня?

– Послав тебя сюда, Фрайб убивал двух зайцев – уничтожал завод, подконтрольный взбунтовавшемуся клону, и, используя твой талант, находил меня.

– А ты хотел все к чертям тут снести?

– Нет, рассчитывал, что заводские черные меня загребут. У меня программа, которая уничтожила бы виртуально Фрайба. Завод перешел бы ко мне вместе с черными, и я прижал бы Фрайба к ногтю. А так ты сыграл на руку человеку, который тебя подставил.

Коваль сплюнул.

– Твою ж мать! Стоп. Завод подчинялся цифровому Фрайбу, так? Ты хотел клона прибить, завод присвоить. Настоящий Фрайб это предвидел и послал меня. Мне удалось тебя опередить, я расстроил твои планы и вывел из строя завод.

– Именно. Фрайб – тот еще интриган. Завод не надо было уничтожать. Завладев им, я мог бы перекрыть Фрайбу кислород и попытаться сохранить этот мир. Теперь план рухнул.

– И что?

Черные глаза Коваля потухли, будто подернулись пленкой. Казалось, что он перемножает в уме многозначные числа.

– Ты в мышеловке, – продолжил Игнат. – Он тебя хакнет, и все, это раз. Два – мне теперь придется полностью уничтожать вирт, так что спасибо тебе огромное!

Коваль вскочил, пригибаясь, чтобы головой не зацепить трубы, прошелся по помещению и проговорил:

– О чем-то подобном я догадывался. С-сука! Но у меня не было выбора! – он сплюнул, шагнул к Игнату и расстегнул наручники. – Беги, пока я еще в сознании.

Игнат помассировал руки, окинул Коваля оценивающим взглядом: он демонстративно смотрел перед собой, уголок его века дергался. Артюхов отстраненно отметил, что Фрайб просчитался, вербуя лучшего из лучших. У Коваля оказалось отменное чутье, это его не спасло, и он решил стать героем посмертно.

Игарт извлек из памяти Артюхова комнату с коннектором, через который оцифрованные должны были перемещаться в чужие тела. Если работает резервный генератор, можно его запустить и инициировать обрыв связей – аватар Коваля обретет свободу, но его тело в реале погибнет. Связь с Фрайбом тоже прервется. Уж кому, как не Игарту, знать, что тело – ничто. Какая разница, то тело или это, чувствует-то оно одинаково. Главное, чтобы сохранился разум.