Смотритель маяка - Роман Конев

Часть «людей» в креслах засияла, как только поезд нырнул в пропитанную безвестностью мглу. В утробе тоннеля их тела ярко горели голубым светом, озаряя начинку вагона. Ещё часть, куда бо́льшая, сияла гораздо слабее. Их окружал умеренный бирюзовый ореол. Он исходил изнутри, просвечивая одежду и превращая тела во флуоресцентные палочки, с которыми так любят играть дети. Даже фальшивые глаза излучали насыщенный фосфором свет.

Была и третья, лишённая сияния часть. Чёрные, поглощающие свет дыры взамен стариков и прочих имитаций. Контуры тел, заполненные угольной гуашью. Размытые пятна вместо лиц. Кто бы ни высосал из них краски, выглядело это головокружительно. Поэтому Артём не мог оторвать глаз.

Поезд мчался по рельсам со скоростью, близкой к тридцати километрам в час. Не так уж и быстро. Из-за сияющих островков в салоне на стёклах окон танцевали разноцветные отблески. А там, куда не доставал свет, проносилась чернота. Через прозрачные соединительные двери он мог видеть, что происходило в других вагонах. Тёмные лакуны меж колоритных зарниц. Одни наполнялись светом, вторые его теряли независимо от пола и возраста.

В середине вагона, где он невольно находился, выделялось свободное место. Пустое кресло рядом с проходом не дождалось седока.

«Не для меня ли оно оставлено?» – подумал Артём. И тут же отмахнулся от абсурдной мысли. Вопреки ухудшавшемуся состоянию, заставить его усесться могла разве что грубая сила. Сидеть в окружении бесновавшихся светлячков так же уютно и безрассудно, как устраивать пикник на кладбище.

Очаги света между тем начали угасать. Невидимый кукловод прикручивал фитили керосиновых ламп. Вагон медленно тонул в ночном полумраке. К чему бы это ни привело, Артёму оно заранее не нравилось. Он влез в углубление, чтобы не мешаться на пути у пассажиров, вздумай они шататься по салону.

Но с кресел никто не поднялся. Вместо этого людские фигуры стали истончаться. Сквозь бледнеющие тела всё отчётливее проступали спинки кресел. Некоторые настолько быстро приняли прозрачный вид, что о них уже ничего не напоминало. Вагон стремительно пустел, продолжая ехать по тоннелю. Из-за подступающей темени объекты вокруг Артёма сливались в единую сущность. Когда померк последний «человек», ему оставалось только вслушиваться в окрестные шумы. Недоступный пониманию обряд подошёл к концу. К разгадке ребуса Артём не приблизился ни на йоту. От вопросов голова грозила взорваться. Пора бы уже проснуться, поиграть с Джеффом, заварить пакетик чая, спокойно осмыслить детали неоднозначного сна.

Как бы ни так. Нельзя управлять автомобилем, будучи запертым в багажнике. А он, при всей своей юношеской важности, не был автором произведения. Скорее случайно оказался в кадре. И не играло роли, что происходящее являлось плодом его воображения. Фантазия не подчинялась воле Артёма.

За возможность покопаться в содержимом головы такого пациента с психиатров следовало брать плату.

Стоять на ногах становилось всё труднее. К последствиям высокой температуры прибавилась одышка. Он сполз вниз, не выпуская из рук вертикальный поручень. Ещё чуть-чуть, и он распластается на полу совершенно разбитый.

Сквозь туман лихорадки он почувствовал, что электропоезд снижает скорость. Колёса лениво скользили по бесшовным рельсам. Пришлось потратить остатки сил, чтобы подняться. В широких окнах забрезжил сероватый свет. Спустя долю секунды поезд поравнялся с платформой.

Артём выжал из себя кислую ухмылку. Ну конечно. А чего он ждал?

Прокажённый стоял в той же выжидательной позе готового к прыжку хищника. Позади него в ледяном молчании построились новые «люди». Траурные лица мужчин и женщин повсеместно лишены мимики. Среди пассажиров выделялась группа молодых мужчин в футболках с надписью «Полярный медведь». Название сопровождалось иллюстрацией головы белого медведя, раскрывшего пасть в угрожающем рыке.

Вагон Артёма остановился там же, откуда отъехал десять минут назад. Вспыхнувший свет заставил болезненно прикрыть глаза. Створки дверей разъехались в разные стороны. Он из последних сил сглотнул засевшую внутри мокроту. Воспалённые связки придавали голосу резкую хриплость. Каждое слово обдирало горло наждачной бумагой.

– Давай покончим с этим, – сказал он. – Мне всё равно, ты меня прикончишь или это место.

Он беспомощно шагнул на платформу. На этом силы закончились. Ноги подогнулись, тело неуклюже рухнуло на пол. Нависшая тень заслонила свет. На его счастье, он потерял сознание прежде, чем до него дотянулась покрытая болячками рука.

Глава 5. Испытание страхом

1

Шершавый язык Джеффа быстро привёл Артёма в чувство. Он отвёл морду щенка от своего уха, разлепил глаза.

– Я проснулся, Джефф. Я проснулся!

Вид родной каморки успокоил гулко бьющееся сердце. 4.58. Он проспал два часа. Рассвет уже наступил. Нечистые силы убрались в промозглые склепы до следующей ночи. Симптомы гриппа больше не терзали тело. Осталась только вялость от непродолжительного сна. Какое это счастье – быть здоровым.

Артём сунул ноги в ботинки. Воспоминания о станции не спешили таять. Он помотал головой, прогоняя пудовую тяжесть. Никогда в жизни он больше не повторит путешествие на закольцованном экспрессе. Плевать на ответы. Плевать на странности и человека в язвах. Хороший психиатр избавит его от видений, вернёт в повседневность потерянную радость.

Джефф угрожающе зарычал на кровати.

– Что такое, дружок?

Щенок недоверчиво косился на дверь. Артёму