Круг невинных - Мюссо Валентен

– Что вы сделали, обнаружив у него такие способности?

– Я не сделал ничего особенного, но те, кто принял меня на эту работу, поняли, что им представилась уникальная возможность. Думаю, они даже немного запаниковали. За мною сразу установили пристальное наблюдение.

– Почему?

– Так как наша программа добивалась лишь незначительных результатов, мы прячем только секреты полишинеля. Но в случае с Александром все усложнилось. Те, кто придумал круг невинных, нашли чудовище, которое столько времени разыскивали. Больше всего их пугало, как бы «подопытный кролик» не сбежал. Более того, годами я делал для них грязную работу, не покладая рук возился со всеми этими детьми: наблюдал, изучал, говорил с ними… А теперь они во мне больше не нуждаются. Мы сейчас говорили о том, как в армии можно использовать медиумов и людей, обладающих особыми парапсихическими возможностями. И бог знает, на что он еще будет способен, если дать ему время развить свои таланты.

– Что значит «если у него будет время»? Что произошло с Александром? – спросил я, уже представляя себе худшее.

– Через несколько месяцев после того, как я сделал это грандиозное открытие, моя супруга серьезно заболела. Она жаловалась на головные боли, при сканировании обнаружились признаки давней гематомы. Действительно, у нее была опухоль в мозгу, которую самым срочным образом прооперировали. К несчастью, на этот раз оказалась кровоточащая глиома, что по сути дела означало приговор. По сравнению с этим все мои исследования теперь казались мне ничтожными. Моей жене оставалось всего несколько месяцев жизни. Мы провели их вместе. После ее смерти я подумал, что больше не смогу взяться за работу. Затем жизнь одержала верх, но к моему возвращению в институт Александр исчез. Больше я никогда его не видел.

Я был ошарашен тем, что рассказал мне Тесье. Я как будто слышал своего отца, которому также было ничего не известно о судьбе внука.

– Подождите, я не успеваю за вами. Разве вы не постарались узнать, что с ним стало?

– Разумеется, я попытался, но мне дали ответ, приводящий в замешательство именно своей простотой: Александр и Юлия переехали, мальчик покинул институт.

– Вы шутите?

– Нет. Думаю, не имеет смысла говорить, что я этому не поверил. Мне прекрасно известно, что, вложив столько денег в изучение паранормальных явлений, они не откажутся так легко от «подопытного кролика». Я даже провел небольшое расследование, но Юлия действительно больше не жила по тому адресу, который был мне известен. Она исчезла, не оставив никаких следов. Однажды я заявил своим нанимателям, что не одобряю тайны, которой окружено исчезновение Александра, и что готов предать гласности произошедшее с ним.

– Полагаю, им это не понравилось.

– Чего и следовало ожидать. Меня привлекли к работе над проектом, который никогда не должен быть обнародован. Нарушив предписанные мне правила, я тем самым разрываю контракт.

– Значит, вам угрожали?

– Это не в привычках моих нанимателей. Многие годы я работал на них в величайшей тайне, принадлежал к их лагерю. Заговорить означало предать. Впрочем, какие разоблачения я мог сделать? Меня все время держали в поле зрения, но, думаю, никогда и не рассматривали как возможную опасность. Для этих людей я был словно открытая книга – выбитый из колеи смертью жены, – и исследования теперь интересовали меня гораздо меньше. Тем не менее я продолжил свою работу в институте, но об Александре, вызывавшем у меня самый жадный интерес, больше не было и речи.

– У вас не возникло никаких мыслей, что с ним могло произойти?

– Сначала я действительно думал, что имел место некий заговор. Что мальчик находится под наблюдением за пределами института и что его дар уже пытаются использовать в конкретных целях.

– Сколько ему сейчас лет?

– Недавно исполнилось четырнадцать.

– Они взяли на себя риск забрать мальчика? А Юлия, что с нею стало?

На губах Тесье появилась улыбка, как если бы он смеялся над моей наивностью.

– Однажды по телевизору я видел выступление бывшего главы Управления территориального надзора[29]; он утверждал, что французская секретная служба не организовала ни одного убийства. Журналист даже не старался скрыть свое недоверие.

– Почему вы мне это говорите?

– Потому что, по сути дела, все, что относится к сфере государственных секретов, уже не подчиняется законам демократического общества.

– Но есть же контролирующие организации, которым подчиняется весь мир.

– Думаете, что все эти годы спецслужбы подчинялись хоть каким-то правилам? Прихоти какой-либо важной персоны достаточно, чтобы оправдать все. А секретные фонды? По сути дела, они свободны от всякого контроля. И вы думаете, совесть помешает им следить за подростком, наделенным уникальными способностями?.. – Тесье глубоко вздохнул, и в его голосе снова послышалась усталость. – Но речь совсем не об этом.

– Юлия и Александр действительно переехали?

– Скорее исчезли. Испарились в одночасье, и никто больше ничего о них не слышал. Однако, должен вас заверить, заинтересованные лица тут же начали поиски.

– Насколько я понял, после их исчезновения вас больше не держат в курсе их новостей. Как же вы это все узнали?

– Скажем так: у меня есть свои информаторы, с которыми я поддерживаю связь. В любом случае узнать удалось очень немногое: их все еще не нашли и продолжают упорно искать.

– Но как они могли избежать слежки этих людей?

– За Юлией тогда не так уж тщательно следили. Никто не мог даже представить себе, что она вот так бесследно исчезнет.

– А каковы причины такого внезапного исчезновения?

– Я так и не узнал, было ли Юлии известно о сверхъестественных возможностях Александра. Я хочу сказать, до того, как об этом узнали мы сами. Думаю, что нет.

– Она так долго могла оставаться в неизвестности относительно дара своего сына?

– Конечно. Александр был одаренным, это не являлось секретом и могло объяснить его зачастую странное поведение. В то же время в повседневной жизни его способности никак не проявлялись.

– И она испарилась, узнав, что вы проявляете к ее сыну такой пристальный интерес?

– Несомненно. Александр должен был рассказывать о тестах, которые его заставляли проходить, и о том, как на него снова оказывают давление. Пока болела моя жена, он, должно быть, совершил много такого, о чем я не имею ни малейшего представления. Как бы то ни было, Юлия прекрасно поняла замыслы тех, кто на самом деле руководит институтом. Должно быть, это умная и очень решительная женщина, поскольку, несмотря на все средства, которые были пущены в ход, ни малейшего следа беглецов так и не было обнаружено.

– Именно поэтому и умер мой брат, не так ли? Через него хотели добраться до Юлии и Александра?

– Думаю, да, но, к несчастью, я почти не располагаю об этом информацией. Все, что я могу вам сказать: те, кто искал Юлию, очень долго не знали о существовании вашего брата.

– И узнали об этом только недавно? И именно поэтому ничего не пытались узнать от него раньше?

– Действительно, это самый правдоподобный сценарий. Они во что бы то ни стало хотели узнать, где находится его сын. Большим вопросом остается, нашли ли они Александра. И в дополнение к нему еще один: была ли у вашего брата хоть малейшая догадка, где находятся его сын и Юлия?

– Как вы узнали о моем посещении института и о несчастном случае, в который я попал?

– Единственно, что я могу, это еще раз повторить уже сказанное: некоторые заинтересованные лица информируют меня обо всем, что касается института. Во время своего посещения вы задали слишком много вопросов. И, сами того не зная, попали в серьезный переплет.

– Настолько серьезный, что меня тоже хотели убить?

Жестом, выражающим полнейшее бессилие, Тесье поднял руки к небу.

– Честное слово, я и сам толком не понимаю, зачем им понадобилось портить вашу машину. Чтобы запугать вас? Обуздать ваше любопытство?