Моя. Твой. Наши (СИ) - Кит Тата

- Ты ж мой золотой! – я подползла к мужу, который старательно распутывал старую гирлянду, сидя на полу, и чмокнула его в щёку. – Люблю тебя.

- Я больше, - ответил он, уже, наверное, машинально повторяя спор детей, которые последнее время любили спорить, кто из них кого из родителей больше любит.

- И теперь я хочу посмотреть, что ты там налепил.

- Ну, не то, чтобы прям налепил. Скорее, степлером пришпандорил.

- Тогда я тем более обязана на это посмотреть, прежде чем класть под ёлку.

Прислушавшись к суете на кухне и поняв, что дети дегустируют колбасу, я поднялась с пола и встала на цыпочках, чтобы дотянуться до верхних полок шкафа.

- Гном ты мой рыжий. Я достану, - тяжело вздохнул Никита и, обхватив мою талию ладонями, переставил меня в сторону. Без усилий достал с верхней полки две коробочки в розовой и голубой подарочной упаковке. – Как-то так. Нормально?

- Очень даже хорошо, - кивнула я одобрительно. – Лучше, чем в прошлом году.

- В прошлом году за упаковку отвечал Даня.

- А я тебе сразу говорила, что идея так себе.

- Папа, - раздался голос Алисы.

Наши с Никитой глаза округлились. И во всех них читалась паника. Нужно было очень быстро сообразить, как отвлечь дочку так, чтобы она не увидела, что у нас в руках. Иначе, потом уже будет невозможно убедить, что нужно дождаться Деда Мороза с подарками.

Никита отдал мне подарки, которые я быстро запрятала за спину, а сам он спрятал меня за своей спиной.

- Да, доча? Что-то случилось? – спросил он почти фальцетом.

Так и хотелось ударить его по голове коробкой потяжелее, чтобы не переигрывал.

- Там дедушки тебя зовут, чтобы ты банки с огурцами и помидорами открыл. А-то бабушки салаты не могут сделать.

- А Даня что, не приехал ещё?

- Нет.

- Хм, что ж… - задумался Никита, не спеша сдвигаться с места.

- Иди уже, папа, - произнесла я с нажимом и толкнула мужа лбом между лопатками.

- Ладно, Алиса, идём. Какое классное у тебя платье, слушай. А эти крылышки! Батарейка, кстати, ещё не села? Давай проверим, - Никита всеми силами отвлекал внимание дочки от меня активной болтовней и у него это получилось. Алиса начала хвастаться подсветкой крыльев от костюма волшебной феи.

Только когда голос мужа послышался где-то в кухне, я в прыжке закинула коробки с подарками обратно на верхнюю полку, а затем попыталась отдышаться после непредвиденных кульбитов и пережитого стресса.

Дома прятать от детей подарки нереально. Что Алиса, что Стасик, помнят расположение каждой вещи на всех полках. Если что-то где-то изменится, они сразу поймут, что что-то здесь не так и засыплют вопросами, пока не доберутся до истины. Поэтому подарки мы прячем исключительно в квартире моих родителей. Почему-то к бабе с дедой у бабесдедышей вопросов нет.

Я вновь села на пол, чтобы распутать гирлянду, которую не распутал Никита.

- Мама, на! – в зал вбежал Стасик, неся перед собой маленький бутерброд с семгой, который прямой наводкой запихал мне в рот. Значит, что-то ему нужно, раз для начала решил задобрить мать.

- Что мой сыночек хочет? – улыбнулась я, поправляя на сыне футболку с нарисованным галстуком.

- А можно мне ещё один бутерброд с колбаской?

- А праздничный ужин кто будет за тебя кушать, если ты сейчас наешься?

- Ну, мамочка, - сложил он бровки домиком и состроил свой особый взгляд, которому отказать могут только бессердечные. Ещё эти губки свои вытянул на грани улыбнуться. – Ну всего один.

- Хорошо. Но такой же маленький, какой ты мне принёс. Кстати, очень вкусный бутерброд. Спасибо, мой хороший, - чмокнула я его в мягкую щёчку.

И сразу после этого, словно всё это время находился на низком старте, Стасик побежал в кухню, по пути крича:

- Мама разрешила мне ещё один бутербродик! Бабушки, делайте.

- Кто-то скоро в кухонные двери входить не будет, - послышался голос папы Никиты.

- Пусть кушает. Растущий организм, - вступилась моя мама за внука.

- Мама, а мне можно бутерброд, но только с рыбой? – крикнула из кухни Алиса, не жалея утруждать себя беготней ко мне.

- У папы спроси, - ответила я погромче. – Я не знаю, сколько ты съела, а папа видел. Не забывай, что нужно место в животике для ужина оставить.

- Папочка… - тут же запела Алиска елейным голоском. Хитрая жопка знала, какой подход нужно иметь к отцу.

И только сейчас до меня дошло, что дети отлично знали, на кого и как можно надавить, чтобы получить желаемое. Вот, продума́ны мелкие!

Папой Никиту Алиса начала называть, когда Стасику было около двух лет. Он уже многое говорил понятно, но особенно хорошо у него получалось говорить «мама» и «папа». Лично я была на седьмом небе, когда он начал называть меня мамой. Это не было специально, никто ему не говорил, что так нужно, но, видимо, видя, что Алиса обращается ко мне так, а я реагирую, он тоже решил, что я для него мама. А Алиса была возмущена тем, что Стасик может называть нас мамой и папой, а ей Никиту папой называть нельзя.

Мы, конечно, ей не запрещали называть Никиту папой, но и не навязывали, решив, что она уже достаточно взрослая и убеждать её в том, что она, возможно, не считает действительностью, не нужно. Но Алиса, поняв, что запретов относительно «папы» у неё нет и никогда не было, начала сама называть Никиту папой. Причем, изначально это происходило так: сначала Стасик обращался к Никите «папа» и что-то говорил или показывал, и Алисе в этот момент тоже срочно что-то нужно было сказать или показать Никите, непременно назвав его папой.

Сам Никита был счастлив, что Алиса так его начала называть. Помню, он даже Даньке позвонил, чтобы похвастаться, а потом, когда братишка приехал в гости, чтобы лично убедиться, Никита с высоко поднятой головой отвечал Алисе на её «папа» - «да, доча». Кстати, дочей Алиса сама попросил её называть. В дедовско-прокурорской манере:

- Говори «доча»! – и бровки сурово нахмурить не забыла.

- Сейчас даже я её дочей захотел назвать, - шутил Даня, с опаской косясь на племянницу.

- Тебе нельзя. Только папе можно, - обняла тогда Алиса Никиту, словно говоря: «он только мой».

Я закончила с гирляндой, обмотала ею ёлку, а в качестве заключительного аккорда позвала детей, чтобы они смогли повесить на ёлку игрушки, изготовленные Алисой в школе и Стасиком в садике.

- А теперь, дети, что нужно сделать? – спросила я и дала Никите взглядом сигнал, чтобы он был готов зажечь гирлянду.

- Раз, два, три, елочка, гори! – закричала дети хором и подпрыгнули на месте. -Ура!

Гирлянда на ёлочке ярко засверкала, а дети опять убежали в кухню, похоже, продолжая охоту за сладким, которое от них пока все прятали.

- Я тут совсем забыл, - произнес Никита и игриво накинул на мои плечи мишуру, которой притянул меня к себе. – Тебя ждёт небольшой сюрприз. Но до него нужно доехать.

- Мой дорогой и горячо любимый муж приглашает меня на свидание? – повела я бровью и поцеловала любимые губ напротив. – Ммм, кто-то тоже дегустировал колбаску?

- Было дело, - усмехнулся Никита. – А на свидание лучше выезжать сей-час, - протянул он, чуть запнувшись при взгляде на часы.

- До застолья успеем?

- Успеем.

- Тогда я уже готова. Поехали.

Мы с Никитой предупредили родителей, что нам нужно ненадолго отъехать, детям пришлось сказать, что мы поехали посмотреть, не забыл ли чего Дедушка Мороз и всё ли он привезёт, что заказывали дети в письмах.

Пока я застёгивала сапоги, в квартиру вошли Даня и Алёнка с пакетами в руках.

- Шампусик и фейерверк приехали! – оповестил Даня всю квартиру, чтобы деды забрали у него пакеты. – А вы куда собрались? – обратился он к нас, снимая пуховик.

- На свидание, - ответила я, пританцовывая.

- Вы в курсе, что вы уже старые? – гаденько хихикнул Даня. – В вашем возрасте на свидания уже не ходят.

- Это в нашем возрасте кое-кто на свидания уже не ходит, - фыркнула Алёнка обижено. – Мог бы и поучиться у старшего брата. Яичница в постель, которую ты, кстати, сам потом и съедаешь, уже не прокатывает дорогой. Этому пальчику нужно колечко, - показала подруга безымянный палец правой руки.