Клан быка - Иван Тропов

И несутся с юго-востока. Точно оттуда, откуда сам пришел. И куда вели следы… Все-таки нашли!

Фары пропали.

Леха поглядел на запад, куда так бежал. До вышек…

До вышек еще бежать и бежать. Полчаса в лучшем случае. Там люди, там кровь. Там конец жажде.

Только ведь эти гады на машине! Едут быстрее, чем можешь бежать. А если догонят…

И на вышке еще! Нефтяники ведь наверняка какую-то новую дрянь придумали! К ним надо подойти тихо, не спеша. Осмотреться, незаметно подкрасться.

Но если на хвосте будут эти сволочи…

В шум ветра вплелся гул мотора. Леха обернулся. Снова свет фар — машина забралась на очередную дюну. Ярче.

Ближе.

Леха зашипел сквозь зубы и побежал вниз. Сбежал с дюны, но не стал карабкаться на следующую, а повернул вправо. Побежал по лощинке между дюнами, на север.

Пробежал метров сто и повернул еще раз вправо. К гребню дюны, черным хребтом закрывшему кусок звездного неба. Стал карабкаться к нему.

Перевалил — и снова долетел шум двигателя. Уже не комариный писк вдали, о нет. И фары, уже так близко… Спокойно, спокойно! Не обращая внимания на фары и рев, задавив страх, не обращая внимания на жажду, грызущую изнутри все сильнее. Спокойно. Леха перевалил через вершину, сбежал по крутому подветренному склону в ложбинку между дюнами и снова повернул вправо.

Пробежал сто метров и уткнулся в свои же следы. Получилась прямоугольная петля, метров сто на сто.

Леха пересек следы и побежал дальше. Пробежал еще метров сто, опять повернул вправо и стал карабкаться на дюну…

Звук мотора все ближе.

И фары за спиной — уже не две яркие звездочки, а бьющие в глаза фонари. А перед ними, по склону дюны, летят длинные конусы света…

Спокойно, спокойно! Через вершину — и вниз, по пологому наветренному склону. До лощинки между дюнами. Горб дюны должен был бы прикрыть от звука, но рев двигателя словно и не ослаб. Слишком близко они уже! Слишком близко…

Леха стиснул зубы, повернул вправо и побежал. Ну-ка выкинуть из головы это трусливое желание забыть про все и просто нестись прочь! Задавить! И внимательно смотреть вперед…

Леха перешел с бега на шаг. Но шаги делал шире, чем обычно. Чтобы по следам не понять, бежал или шел. И очень внимательно вглядывался в темноту, потому что…

Вот они, следы! Где повернул вправо самый первый раз.

После всех маневров получилась прямоугольная восьмерка, как на электронных часах. С петлями метров по сто. В темноте, когда свет от фар только вперед, дальних концов не должно быть видно… Леха вышел на свои следы и аккуратно пошел след в след, повыше задирая ноги, чтобы копыта входили в следы вертикально, не осыпая края ямок. Должны выглядеть так, будто по ним проходили всего один раз.

Мотор уже не жужжал вдали — ревел! Две дюны им осталось? Одна?…

Не паниковать! Теперь самое важное. Не спешить. Аккуратно, след в след, пройти все сто метров до угла восьмерки… И повернуть вместе со следами, и снова лезть на дюну…

Леха вышел на гребень — и из-за соседней дюны с ревом вылетели два злых желтых глаза. Подпрыгнули, как на трамплине, вверх. Плюхнулись вниз. На склоне вспыхнули два длинных конуса желтоватого света, стало светло-светло… Леха прищурился. Там, где конусы света пересекались, перед машиной бежали его следы. Пока еще прямой след… Машина скатилась по склону, пронеслась по лощинке между дюнами. Лучи фар укоротились, упершись в подъем следующей дюны…

Метнулись вправо, тут же влево, опять вправо. Прямой след разделился. Шел и вперед, и вправо, и влево.

Лучи фар опять уставились прямо, завизжали тормоза. Машина встала. И все-таки метров на десять пролетела то место, где следы делились…

Леха хмыкнул. Молодцы, следопыты! Первый перекресток вы уже затоптали. Теперь пока выясните, куда ведут все эти три следа…

Машина взрыкнула и стала карабкаться на гребень. Перевалила его — и снова затормозила.

Ага, вот и второй перекресточек встретили. А ведь вы еще не знаете, что вообще-то это восьмерка…

Из которой всего один настоящий выход. Да и тот, если повезет, вы так и не найдете. Леха развернулся — очень осторожно, одним корпусом, чтобы не испортить следы, в которых стоял, — поднял левую переднюю ногу и сделал первый шаг не в след.

Поставил копыто в самый гребень. Если поедут на машине по восьмерке, то резкий свет фар будет бить только вперед, по склону дюны. Снизу им эти следы не заметить. А когда машина перевалит через гребень, фары будут бить вниз по склону — опять по ложному следу. А сбоку от машины будет темно. Да и проскочат быстро они самый гребень…

Аккуратно ставя копыта в самый-самый гребень, Леха пошел вперед, прочь от восьмерки. По кромке песка, как по ниточке, ставя ноги на одну линию. Как какая-нибудь манекенщица на подиуме.

Такой след не должны заметить. По крайней мере ночью, пока темно. А утром… Утром это уже не будет иметь значения. Потому что есть Гнусмас, а в Гнусмасе есть Тхели.

Гребень дюны пошел влево и вниз, опадая и закругляясь рогом — дюна кончалась. Леха прошел по гребню еще шагов двадцать, а потом сбежал в лощинку за дюной.

Позади, уже за склоном дюны, джип все взрыкивал — и тут же тормозил. Взрыкивал и тормозил. Снова и снова.

Что, ребятки? Нравится в следопытов играть? Восьмерки в темноте, да еще вдоль гребня дюны — это вам не по Остоженке раскатывать, от одного банка до другого…

Леха повернул на запад и понесся прямиком туда, где должна быть вышка.

Жажда горела внутри сухим огнем.

Пить, пить, пить… Горло, желудок, глаза — все горело. Шкура натянулась, как на пережаренной курице, начавшейся обугливаться и уже потрескавшейся сверху…

Синий огонек мигнул на горизонте. Спасительный маячок!

И вовремя. Слишком сильно забрал на север. Огонек появился не впереди, а сильно слева.

Леха повернул и побежал прямо к нему. К подмигивающему старому приятелю, обещающему помощь. Быстрее, быстрее! Какие-то пять минут, и все это кончится! Вниз по склону, через лощинку между дюн, и опять вверх.

Господи, быстрее бы! Сколько еще дюн до него? Пять? Десять?

Леха перевалил через вершину, ловя глазами огонек…

И сбился с шага.

О черт…

Привычный синий огонек — такой знакомый! — это хорошо. Но вот странное желтое сияние под ним, широко разлившееся над горизонтом…

Пожар? Нет, не похоже.

Городские фонари в тумане, вот на что это больше всего похоже. Да только откуда тут, к черту, туман — посреди пустыни? И откуда, к дьяволу, городские огни?!

Но как же хочется пить!

Что бы это ни было — разве есть выбор?! Леха побежал вперед.

Нефтяная площадка сияла. Театральная сцена, а не площадка. Они опять зажгли прожекторные лампы. Все шесть штук. Ослепительные конусы света легли в разные стороны, как лепестки света вокруг вышки с газовым факелом. Только саму площадку все равно едва видно… Западный край видно. Там суетилось человек десять. Размахивали руками и орали, наверно, да только не слышно за воем и ревом.

Центр суматохи — буровая машина, похожая на механического жирафа. Она с воем вгрызалась в землю и выбрасывала песок далеко в сторону — словно струя фонтана из песка. Ветер подхватывал ее и размывал. Гнал вверх, в стороны, тянул это облако песка на восток… Конус пыли раскинулся далеко-далеко, накрыв и баки с нефтью, и перегонный аппарат, и все, что там было, — лишь верхушка вышки да факел газа выглядывают — и полз дальше, далеко на восток.

Прожекторные лампы подсвечивали этот полог пыли, превратив его в бурлящую буро-желтую тучу. Светящийся в ночи туман, укутавший центр площадки и ее восточный край.

А на западе кипела работа.

Суетились люди вокруг воющей бурмашины. Рычал тягач, подтаскивая к ямам круглые стальные балки…

Нет, не балки. На боках стальных цилиндров какие-то рваные дыры, словно когда-то от балок отросли балки поменьше, но потом их спилили или отрезали автогеном… И сверкают, как зеркала, отражая все вокруг кривым зеркалом… Блиндажные дубы! Распиленные блиндажные дубы, вот что это такое!

Балки опускали в ямы, и тягач засыпал ямы песком.

Ямы шли широким кругом по границе нефтяной площадки. Там, где бурмашина уже прошла, высился частокол из зеркальных балок. Не сплошной, но и не пролезть. Балки через каждые полметра.

И не опрокинуть их, похоже. Нефтяники вкапывали их метра на два в песок, и на столько же они торчали над землей. Да не вертикально, а с завалом наружу. Как выставленные колья…

Ну-ну, выдумщики недоделанные!

Задумка хорошая… но только когда будет в конечном виде! Когда будет — и если будет. Можно надеяться, что еще и не будет…

Вокруг рабочих, спинами к ним, — неподвижные фигуры в камуфляже. Автоматы есть, но не в руках, а болтаются на спинах. Перед каждым пулемет на высокой сошке. Пять крупнокалиберных дур ощетинились полукругом — на запад, на юг, на север.

Ветер дует с той стороны, и там никакой пыли, лишь крошечные вихри песка, которые ветер сам выдирал с поверхности и тащил по песку. В эту сторону лампам ничего не мешало. Три лепестка света раскинулись далеко в пустыню, метров на двести… До самых дюн, опоясавших нефтяную площадку, как края салатницы.