Призрачный бал - Татьяна Форш

Она бросилась к ребенку, но обняла руками лишь бесплотный туман.

– Мамочка, не оставляй меня одного, – прозвенел колокольчиком детский голосок. – Не уходи!

Варя зажмурила глаза, а когда открыла вновь – вскрикнула. Могила изменилась. Теперь на холмике сидела она сама. Только прозрачная, как туман. На призрачном теле не было живого места. Рыжие волосы спутались и висели бесформенными сосульками запекшейся крови.

– Отмени заклятье! Оставь его!

Голос шел из самой могилы.

– Иначе умрешь!

Музыка стихла. Голоса смолкли. Наступила звенящая тишина.

Варя попыталась встать на ноги, но ее что-то держало, не позволяя даже пошевелиться. Земля вдруг стала рыхлой и начала проседать. Варя чувствовала, как ее затягивает в могилу. Она не могла ничего поделать, только ждать, когда кошмар закончится. Из легких быстро уходил воздух, сильно давило на живот, голова кружилась и мысли мутились. Варя уже не понимала, сон это или явь, когда из серой мглы к ней вышел великан. Она не видела его лица, но точно знала, кто это. Великан протянул руку, и Варя сразу почувствовала облегчение.

– Что же ты натворила, Варвара? – спросил великан знакомым голосом.

Она не успела ответить. Ее словно вырвали из сна.

Очнувшись в постели, Варя долго не могла отдышаться. А за окном уже собиралась заря, и ночные кошмары отступали в бессилии.

– Что же я натворила? – сказала она в пустоту просторной комнаты.

Ей никто не ответил.

Варя больше не смогла уснуть и вышла в сад. Под ногами поскрипывал потемневший снег. Солнце мутным пятном поднималось над горизонтом. Чуя близкую весну, просыпались птицы, то тут, то там нарушая тишину звонкой трелью. Варвара не заметила, как углубилась в сад и встала статуей возле безобразно торчащего из земли пня. Здесь когда-то было дерево, на котором нашли повешенной бывшую хозяйку усадьбы. Пень выкорчевать не удалось. Его долго пытались вырыть, а потом бросили это дело. Так и торчит он здесь, среди других деревьев, никому не нужный, но крепко держащийся за свое место.

Вот и Варя чувствовала себя таким же одиноким и никому не нужным пнем.

И так было всегда. Мама умерла и оставила ее одну. Тетя Глаша, соседка, попрекала сироту каждым куском хлеба. Степаныч, которого Варя считала своим спасителем и благодетелем, почти отцом, отказался от нее при первой же возможности. А до того держал только лишь потому, что людям нравилось смотреть, как Варя танцует.

Ее никто этому не учил. Варя слышала музыку, и тело само начинало двигаться. В эти моменты она переносилась в другие, более прекрасные и счастливые миры. Там не было боли и слез, не было зависти и корысти. Варя летела беззаботным мотыльком. Ее несла музыка, лёгким ветерком поддерживая прозрачные крылышки.

Ради этих моментов Варя и жила. Она думала, что сможет однажды навсегда уйти в тот мир, где можно порхать с цветка на цветок и больше ни о чем не думать. Только мечтам ее не суждено было сбыться. И теперь она видит все вокруг лишь в серых тонах.

Но так не должно быть! Она еще может все исправить. И начнет с того, что снова станет танцевать. Не сейчас, но очень скоро, когда на свет появится ее сынишка, Варя опять, пусть ненадолго, но побывает в мире, где нет страхов и слез.

Ей даже показалось, что она слышит музыку. Едва уловимую, воздушную. Варя переступила с ноги на ногу, пытаясь вспомнить ту легкость, что была в ней когда-то, но неуклюже оступилась и стала заваливаться на бок. Она испугалась, что упадет на живот, но тут ее подхватили чьи-то сильные руки, и взволнованный голос Захара спросил:

– Ты цела? Не ушиблась?

Его глаза потемнели, стали почти черными и смотрели на Варвару с неподдельной тревогой.

– Спасибо, – только и смогла вымолвить она.

В висках бешено стучала кровь, тело не слушалось и никак не получалось почувствовать иную опору, кроме крепких объятий. Варвара почувствовала, как разбивается лед страхов и сомнений. А счастье бурлит полноводной рекой. И пусть вокруг серая осень, но внутри у нее расцветает весна. Только бы Захар никуда не делся. И уж его-то она никогда не станет привораживать, потому как никакая сила в мире не заменит те чувства, что уже есть в этом добродушном великане.

Будущее яркой вспышкой встало перед глазами Вари. И оно больше не казалось грязно-серым, потому что там были Захар и их с Варей сын. Ночные кошмары, мучающие ее последние полгода, вдруг сделались смешными и ненастоящими. Варя поверила, что теперь все изменится. Она заслужила счастье и обязательно получит его.

Всю дорогу Макс гнал, словно безумный. Ощущение, что он опаздывает, нет, опоздал окончательно и бесповоротно, усиливалось. Он едва дождался, когда откроются ворота, чтобы въехать во двор. Не заметив отсутствия сожженного джипа Аристахова и останков громадины тополя, Максим бросил машину, позабыв о сигнализации, и ворвался в особняк. И остановился, растерянно разглядывая залитое электрическим светом великолепие.

То, что он не видел вчера при пламени свечей, весь лоск позолоченных рельефов и украшенных лепниной потолков, всю богатую старину серебряных подсвечников и дорогих, коллекционных картин. Все ковры и натертый до блеска паркет заиграли роскошью.

Откуда-то из глубины дома, скорее всего, из обеденного зала, доносились оживленные голоса.

Странно… Макс торопливо направился на звуки и чуть не столкнулся с Тимофеем, выходившим из кухни.

– А… э… добрый вечер, Максим! Что-то вы долго! Мы уже подумали, что вы не вернетесь…

– И вызвали стриптизерш? – Макс кивнул на распахнутые двери зала, из которых доносилась легкая музыка и задорный девичий смех, которому вторило басовитое уханье.

– Не-ет! – Тимофей рьяно замотал головой, и Макс вдруг решил, что, возможно, он оказался недалек от истины, но спорить не стал и сразу перешел к волнующему его вопросу.

– А где Лиза?

– Лиза? А… – Садовник пожал плечами. – Так уехала она, кажется, с Аристаховым и его водителем. Такси вызвали и уехали. А что? Что-то случилось?

Видимо!

Макс нахмурился и, не отвечая, шагнул в зал.

Две девицы вытанцовывали у камина что-то зажигательно-южное, а нотариус и парочка солидных дядей отпускали в их адрес сальные шуточки, не забывая что-то заинтересованно обсуждать.

Черт! А торги все ближе… И от этого становилось все тоскливее. Еще как минимум два дня любоваться на этих толстосумов и их про… профурсеток. Да еще Лиза уехала! Неужели Аристахов увез дочь, и Макс никогда ее больше не увидит? Так, значит, об этом она хотела поговорить, когда звонила ему? Голос был не то чтобы испуганный, в нем звучала паника!

Нет уж! Он будет не он, если не найдет девчонку! Максим не позволит так с ней обращаться, пусть даже собственному отцу!

Его появление в зале гости если и заметили, то решили проигнорировать. Наконец Игорь Эдуардович решил, что пора бы поздороваться с хозяином дома, и поманил его рукой, приглашая присоединиться к банкету. Незнакомцы тут же приветливо подскочили, пожимая ему руки и хлопая по плечам.

– Мое почтение, дорогой Максим.

– Как поживаете, Максим Александрович?

– Максим, я взял на себя смелость и немного порешал организационные вопросы, надеюсь, вы не против? – Нотариус расплылся в улыбке и продолжил. – Это мои друзья, точнее, друзья моих друзей. Они хотят приобрести ваш особняк. Деньги деньгами, но кому не захочется почувствовать себя отпрыском дворянской крови? Пусть даже на бумаге.

– Очень рад. – Макс демонстративно уселся напротив потенциальных покупателей. – Так торги вроде через два дня. Чего дома не сидится? Приглашения получите, и тогда милости просим…

– Да мы вроде как их получили… – Седовласый мужчина с залысиной нырнул в карман пиджака и положил на стол серебристый прямоугольник такого же, как и у Максима, приглашения. – Не, если мы мешаем, то, конечно, можем уехать…

– Успокойтесь, Дмитрий Юрьевич! Максим у нас человек настроения! – осадил его нотариус и смерил Макса недовольным взглядом. – Ляпнет чего, а потом сам же и жалеет. Никто никуда до торгов не уезжает. Приглашаю вас всех пару дней отдохнуть от столицы и погрузиться в старину! Познакомиться, так сказать, с будущим приобретением!